находишься в незнакомом месте. сказал Ворбис. -Несомненно, тебе многое
хочется увидеть. - Многое? - сказал Брута. Ворбис снова пользовался
эксквизиторским голосом: невыразительным и монотонным, похожим тупой
стальной штырь. - Ты можешь идти, куда пожелаешь. Погляди на новые вещи,
Брута. Узнай все, что только сможешь. Тымои глаза и уши. И моя память. Изучи
это место. - Э... Взаправду, лорд?
Э... Даже Библиотеку? - сказал Брута. - Что? Да, Библиотеку. Здешнюю
Библиотеку. Конечно. Набитую бесполезным и опасным и вредным знанием. Я
представляю себе это, Брута. Ты представляешь?
Библиотеку. Я не опасаюсь никакого влияния на тебя. - Лорд Ворбис?
Мардаку... Тишина вытянулась во всю свою бесконечную длину. Ворбис сказал:
"Он солгал". - Да . - Брута ждал. Ворбис продолжал смотреть в стену. Бруте
было интересно, что же он там видит. Когда стало очевидно, что более ничего
не последует, он сказал: "Спасибо". Прежде, чем выйти, он чуть-чуть отступил
назад; так ему удалось украдкой заглянуть под дьяконову кровать.
***
захочет съесть черепаху. Разминовываясь с фризами голых нимф, он пытался
заглянуть всюду. Теоретически, Брута знал, что женщина имеет другую форму,
нежели мужчина. Он не покидал деревни до двенадцати лет, а к тому времени
некоторые его одногодки были уже женаты. Омнианизм поощрял ранние браки, как
превентивную меру против Греха. Однако, любой род занятий, задействующий
часть человеческой анатомии между шеей и коленями был более или менее
Грешным в любом случае. Брута хотел стать более примерным учеником, чтобы
смочь спросить своего Бога, почему. Потом он заметил, что хочет, чтобы его
Бог был более понятливым Богом, чтобы смочь ответить. - Он не взывал ко мне.
- думал он. -Я уверен, я бы слышал. Может, его еще не варят. Раб,
полировавший одну из статуй, указал ему дорогу к Библиотеке. Брута прогремел
по проходу между колоннами. Двор перед Библиотекой был битком набит
философами, вытягивающими шею, чтобы что-то рассмотреть. Он слышал обычные
раздраженные пререкания, показывавшие, что происходит философская дискуссия.
В таком роде:
Говорящие деньги? Это не часто услышишь, Ксено. - Да. И они собираются
сказать до свидания. - Слушай, не будь дураком. Это черепаха. Это всего лишь
брачный танец... Пауза затаив дыхание. Потом нечто вроде коллективного
вздоха. - Вот!
обстоятельствах!
Она не кривая. Она начерчена прямо, это ты криво на нее смотришь!
восклицания. - Да-а-а!
Слушай, я способен распознать квадрат, когда я таковой вижу! И это -
квадрат!
двенадцатиугольник. - Хах! Только что ты бился об заклад, что она не сможет
начертить семиугольник. - Вдвое или ничего. Двенадцатиугольник. Съел, да?!
Чувствуешь себя малость avis domestica. Раскудахтался?!
Десять сторон? Ха!
разбиралась в геометрии?
них весьма вкусны... Философская масса расступилась, вытолкнув Бруту не
обращая на него ни малейшего внимания. Он мельком увидел круг влажного
песка, покрытого геометрическими фигурами. Ом сидел посередине. Напротив
пара чрезвычайно грязных философов подсчитывала столбик монет. - Ну как,
Урн? - сказал Дидактилос. - Пятьдесят два обола прибыли, мастер. - Видишь? С
каждым днем все лучше. Жаль, она не отличает десяти от двенадцати. Отрежь ей
одну ногу и потуши. - Отрезать ногу?
к толстому молодому человеку с вывернутыми наружу ногами и красным лицом,
который смотрел на черепаху. - Да? - сказал он. - Она отличает десять от
двенадцати. - сказал парень. - Это только что стоило мне восьмидесяти
оболов. - сказал Дидактилос. - Да. Но завтра...-начал парень, его глаза
затуманились, словно он дословно повторял нечто, что слышал в своей голове,
-...завтра... вы сможете ставить по меньшей мере три к одному. У Дидактилоса
отвалилась челюсть. - Дай мне эту черепаху, Урн - сказал он. . Ученик
философа наклонился и поднял Ома, очень осторожно. - Знаешь, я правильно
подумал в начале, что есть в этом создании нечто удивительное. - сказал
Дидактилос. -Я сказал Урну, что это наш завтрашний обед, а он мне в ответ
сказал, нет, она, мол, тащит хвост по песку и занимается геометрией.
Геометрия не дана черепахам от природы. Глаз Ома повернулся к Бруте. - Мне
пришлось. - сказал он. -Это был единственный способ привлечь его внимание. Я
привлек его внимание. Когда привлекаешь внимание, привлекаешь и сердце, и
разум. - Это - Бог. - сказал Брута. - Действительно? Как его имя? - сказал
философ. - Не говори! Не говори ему! Местные боги могут услышать!
Движется, глубокомысленно сказал Урн. - Что? - сказал Брута. - Мастер
написал книгу. - сказал Урн. - Не совсем книгу, скромно сказал Дидактилос,
скорее свиток. Так, состряпал небольшую вещичку. - Про то, что мир - плоский
и движется через пространство на спине гигантской черепахи? - сказал Брута.
- Ты читал? взгляд Дидактилоса не двигался. -Ты - раб?
или еще чем. -...писец. - неуверенно сказал Брута - Да, сказал Урн. - Оно и
видно. Заметная мозоль на большом пальце, которым держишь перо. Чернильные
пятна по всему рукаву. Брута взглянул на большой палец левой руки. -Нету
тут... - Верно. сказал смеясь Урн. - Пользуешься левой рукой?
говорят. - А, сказал Дидактилос, -Амби-синистер?
меня. -Брута вежливо кашлянул. - Ищу... Я ищу философа. Ум... Разбирающегося
в богах. Он подождал. Потом он сказал: "Вы не собираетесь говорить, что они
- реликт отжившей системы верований"?
люблю грозы, когда они далеко. - Ох, Вы не могли бы перестать его вертеть?
Он только что сказал мне, что ему это не нравится. - Нельзя сказать, сколько
ей лет, разрезав ее напополам и пересчитав кольца. - сказал Дидактилос. -
Умм. У него не слишком хорошее чувство юмора. - Ты - омнианец, судя по
произношению. - Да. - Приехал, чтобы обсуждать договор?
появляются. Как растут. И что происходит с ними потом. Дидактилос вручил
черепаху в руки Бруте. - Такие вещи стоят денег. - сказал он. - Скажите мне,
когда израсходуются пятьдесят два обола. - сказал Брута. Дидактилос
рассмеялся. - Кажется, ты можешь думать самостоятельно. - сказал он. -У тебя
хорошая память?
заземленная медная крыша. Боги терпеть не могут таких вещей. Дидактилос
спустился вниз впереди него и поднял заржавленный железный фонарь. Брута
взглянул вверх, на большое белое здание. - Это - Библиотека? - сказал он. -
Да, сказал Дидактилос. - Вот почему на ней над дверями написано такими
большими буквами "LIBRUM". Но писец, вроде тебя, разумеется это знает.
***
Диске. Не такой большой, как библиотека Невидимого Университета, конечно, но
у той библиотеки было несколько плюсов вследствие ее магической природы.
Например, ни в одной другой библиотеке нет целой галереи ненаписанных книг -
книг, которые были бы написаны, если бы автор не был съеден аллигатором на
главе 1, или еще что-нибудь в этом роде. Атласы воображаемых мест. Словари
несуществующих слов. Руководство для исследователей невидимых вещей.
Странные энциклопедии в Комнате Потерянных Знаний. Библиотека, настолько
большая, что искажает реальность и из нее существуют открытые проходы во все
остальные библиотеки - и в пространстве, и во времени... Она так не похожа
на Библиотеку в Эфебе, с ее четырьмя или пятью сотнями томов. Большую их
часть составляли свитки, спасавшие своих читателей от мороки подзывать раба
всякий раз, когда хочешь перевернуть страницу. Конечно, каждый из них лежал
в своей нише. Книги не должны лежать слишком близко друг к другу, иначе они
начинают странным и непредсказуемым образом взаимодействовать. Солнечные
лучи пронизывали шторы, осязаемые, как колонны в пыльном воздухе. Хотя это
было последнее чему здесь стоило удивляться, Брута не мог не заметить
странных конструкций в проходах. Деревянные рейки были прибиты между рядами
каменных полок на высоте около двух метров, так что они поддерживали более
Круз Андрей
Андреев Николай
Мацумото Сэйте
Конюшевский Владислав
Прозоров Александр
Флинт Эрик