бросил щепку на поверхность воды. Мы все наклонились вперед, чтобы
посмотреть, как она крутится. Сначала щепка кружила бесцельно. Затем вдруг
резко изменила направление, поплыла медленно и прямо к краю и там застыла,
дрожа. Джип резко втянул в себя воздух:
это же...
же знал, что мне не нравится запах... Сначала этот ДУПИЯ, теперь - это...
ах.
умолкнуть, подняв руку.
почему. Провезти сюда контрабандой эту смертоносную штуку, по той или иной
причине. Поэтому они пришли за тобой.
и лез в их дела. Твои заклинания.
и у тебя.
подошли слишком близко, и они их отследили. Сначала просто предупредили
тебя, но ты не унимался. Тогда они занялись делом вплотную. И решили, что
ты им нужен.
меня мозги Волка? Возможно, из-за твоих поисков они считали, что ты
виноват в том, что их план провалился, и, чтобы оправдаться, решили
прихватить тебя с собой и отвезти к тому, кто за ними стоит. А не найдя
тебя, взяли самое лучшее после тебя. - Его тонкие губы презрительно
искривились. - Это они тоже проверили. Того, кто тебе более всего не
безразличен, и кому ты дороже всего.
расхохотаться, сказав ему, что он спятил. Он точно был ненормальный. И вся
эта идея была дикой, совершенно безумной, черт бы ее побрал. Поделом мне
за то, что принял всерьез старого пропойцу. Клэр? Что она значила для меня
до того, как все это свалилось? Не так уж много. Секретарь, которого мне
было бы жаль потерять - ну, ладно, чуть больше - друг, приятный очажок
человеческого тепла в течении моего делового дня. Но у меня было много
друзей, не так ли? Больше, чем у большинства людей, наверное, поскольку в
мою работу входило поддерживать контакты. Коллеги, постоянные клиенты, а в
свободное время - регулярные члены клубов "Перо" и "Грязный Дик", команда
на кортах сквоша, те, с кем я занимался скалолазанием и планеризмом - с
некоторыми перерывами; черт, да половина "Либерал Клаба", та половина, что
ходила туда, потому что это было приятное старомодное местечко, где можно
было выпить. И все они - хорошая компания, ну, может, не такие друзья,
которым можно выложить все свои проблемы, но это-то и делало их хорошей
компанией. Ты не обманывал их, они не обманывали тебя - одно из любимых
западно-африканских выражений Дэйва. И, наконец, нельзя сказать, чтобы у
меня не было друзей другого рода. У меня были хорошие отношения с моими
родителями, пока они были живы, по-прежнему были хорошие отношения с дядей
и всевозможными тетушками, хотя, если честно признаться, в последнее время
мы немного потеряли связь, живя так далеко друг от друга. Та же беда была
и с моими друзьями по колледжу, разбросанными по всему земному шару. Когда
я в последний раз получал известия от Невилла? И если уж разобраться,
когда я в последний раз видел Майка? Он ведь жил НЕ ТАК далеко.
это было глупо. Я не был влюблен в Клэр - ничего подобного. Я ведь был в
близких - гораздо более близких - отношениях с добрым десятком девушек с
тех пор, как окончил колледж, не правда ли? Не говоря уж о случайных
связях в последние год-два: гораздо ближе. Со Стефани, Энн-Мари, с двумя
или тремя из них у меня было серьезно, действительно серьезно. Даже
начинал подумывать о женитьбе. Не говоря уже...
настоящем. Его глаза были как два зеркала, а зеркала беспощадны. Я никогда
не видел себя таким раньше. В памяти возникло прикосновение руки к моей
руке, заботливый, сочувственный голос, легкое дуновение ее духов. Не так
уж много; но ничего ведь больше и не было, ни с какой стороны. Я заботился
о том, чтобы так оно и было, заботился систематически, тщательно,
осторожно. Если она действительно была самым близким мне живым существом,
куда это меня вело, черт побери?
почувствовал, что уже ни в чем не уверен. Я думал о себе - и с меня
достаточно. Но как же насчет Клэр? Как близко она подошла ко мне? У нее
были многочисленные поклонники, но что она испытывала ко мне?
- огонь, эта старая свинья не смогла бы потрясти меня больше. И он знал об
этом. Его глаза смотрели в мои, пока я внутренне извивался, видели каждую
подробность моих мук и наслаждались ими, так ребенок может испытывать
садистскую радость при виде извивающегося насекомого, нанизанного на
булавку. Если Клэр была самым дорогим мне человеком, если я был для нее
дороже всего...
снова хихикнул. Джип резко что-то сказал ему. Стриж, казалось, ничего не
заметил. Он наклонился вперед, быстро, как ласка, схватил мои руки в свои
и притянул их к обеим сторонам кипящей канистры. Я дернулся, но хватка
этих артритных лап, холодных и твердых, как рог, была смертельной.
смог бы вынести!
мои руки над огнем, и медленно и осторожно положить ладони на ребристый
металл. Я невольно ахнул, но то, что я ощутил, не имело ничего общего с
жаром, скорее, это была энергия кипящей воды, заставлявшая жесть
вибрировать, как барабан, как множество барабанов. Пульсация, глухие
удары, бешеный настойчивый ритм, а над этим, в звуке лопающихся пузырей, в
реве пламени снизу, что-то еще - гул голосов, заунывное пение.
живая, ее все труднее и труднее было сдерживать.
его. Mange - жертва, возможно, чтобы загладить вину за поражение перед их
богом, возможно, до черного конца. Этого я не вижу, над ним висит тьма,
жаркая и душная тьма под влажными листьями. Но конкретно для этого ритуала
годится только одна жертва, это должен быть cabrisans cornes. - Он
сардонически улыбнулся и перевел: - Безрогий козел.
значении. У меня от ужаса перед ним волосы встали на голове дыбом, и я
вскочил, оторвав от канистры руки:
свете костра и пожал плечами. Это была последняя капля. На меня холодной
молнией накатила ярость, какую редко когда испытывал или давал ей волю, и
я почувствовал, как весь ощетинился:
мне прямо здесь и сейчас, а не то я сверну твою проклятую тощую шею! -
Джип что-то выкрикнул, но я не слушал: - Клянусь Богом, я это сделаю! - И
я пнул кипящую канистру прямо в Ле Стрижа.
в сторону, мощная струя воды с шипением выплеснулась в огонь, но ни капли
не попало в Ле Стрижа. Вокруг меня заклубилось громадное облако пара, но
запах у него был не влажный и маслянистый, как того можно было ожидать, а
мягкий, соленый и теплый, запах тропического морского ветра. Флинн зарычал
и вскочил, и я с ужасом увидел, что даже без света костра глаза его горели
желтым светом, как янтарь. Рядом со мной я услышал звук меча, вынимаемого
из ножен, и резкое звяканье, когда он был снова вложен в ножны. Рука Джипа
опустилась мне на плечо.
ведь не знаешь фарватера! Дай-ка мне штурвал на минутку! - И он обернулся
к Стрижу: - Ты сказал, что поможешь, старик, так что придется помочь.
О'кей, черт с тобой, ведь это же было самое простое - убедиться в том, о
чем можно было догадаться и так. Не для такой работы приходят за помощью к
Ле Стрижу, верно? И этого не хватит, чтобы мы были квиты. И не похоже на
великого Ле Стрижа - бросить работу на полпути...
над последними языками пламени. Финн стоял напряженный, готовый к бою,
совершенно неподвижный, если не считать сгибавшихся и разгибавшихся
пальцев и тяжелого дыхания. Он расслабился, только когда старик заговорил
и его голос превратился в жалобное хныканье:
можете пойти и сделать что-то; вам надо, чтобы мы вам все объясняли, а
ведь нам для этого пришлось поработать! Я был о тебе лучшего мнения,
штурман, но ты такой же, как все. Нет у тебя мозгов. - Он яростно
уставился на меня. - Хотя здесь еще кое-кто, у кого нет и души. Зато есть
драгоценные маленькие мозги. Что ты хотел, чтоб я сделал, когда они уплыли
и уже далеко? Почему, как ты думаешь, они так спешили? Тебя испугались? -
Он фыркнул и высморкался пальцами. - Только выйти из гавани - и они в
безопасности. Они это прекрасно знали.
Зыков Виталий
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Андреев Николай
Андреев Николай
Никитин Юрий