перед дверью. Мэг почувствовала, как хмуро смотрит на нее все сооружение.
и сам не знал, что это. И вот ей предстояло это узнать. Она знала, что это
невозможно, не стоит и пытаться, но сынок верит в нее, и она не может ему
отказать. Она знала, что остальные не верят. Взглянув на Элин, она
подумала, что уловила в глазах женщины странный блеск - словно та
забавлялась... Хотя, бог знает, что скрывается в пустых глазах Элин.
мысленно проникнуть в Город, вначале слегка, потом настойчивее. Щупальца
ее мозга двинулись вперед, ощупывая, пробуя, ища, как будто отыскивая щели
в стене.
она проникла в пустоту за ними. И там что-то было.
- она никогда не встречала такого и никто не встречал. Не предмет, сказала
она себе, а множество различных... она не могла подобрать слово. Они были
не живые, хотя, несомненно, они были сущностью чего-то. Она ощутила
цепенящий страх, дрожь, отвращение, как будто там были пауки, миллиарды
копошащихся пауков с радужными изуродованными телами, с лапами, покрытыми
дрожащими черными волосами. Крик застрял в ее горле, но она подавила его.
Они не могут мне повредить, сказала она себе, они не доберутся до меня;
они внутри, а я снаружи.
поняла, что это не пауки, в них нет вреда, потому что они не живые. Но,
хотя в них и не было жизни, в них было заключено значение. Бессмыслица.
Как может что-то безжизненное содержать значение? Она была окружена их
значениями, маленькими безжизненными значениями, которые смутно шептали ей
что-то, пробирались вперед, прижимались к ней и ждали ее внимания. Она
ощущала биение бесчисленных крошечных сгустков энергии, и в мозгу ее
мгновенно вспыхивали картины и в тот же момент гасли - множество
изображений, как рой мошек, летящих в столбе солнечного света; их самих не
было видно, но о них знаешь по отражению света от их дрожащих крылышек.
щупальца на одном из маленьких танцующих изображений, удержать его
настолько, чтобы понять, что это такое. Как будто издалека, как будто
происходило с другим человеком, она чувствовала, как пот струится по ее
лицу. И крепче закрыла глаза, чтобы картина в ее мозгу стала четче.
по-прежнему шел блеск от дрожащих крыльев, смазывая туманные смутные
картины. Бесполезно, подумала она; она попыталась продвинуться еще дальше,
насколько хватало сил, но была отброшена. Что-то было внутри, что-то
необычное, но она не смогла разглядеть его.
эмбриона. Открыла глаза и сквозь пелену увидела склонившегося над ней
Кашинга.
шею и фыркнул. Мэг похлопала его по носу.
работа - заботиться обо мне. - Оттолкнувшись от Кашинга, она села. - Дай
мне немного времени. Я попробую еще раз.
прочные, насмешливые, враждебные. Высоко в небе неподвижно висела большая
птица, казавшаяся точкой.
Как муравьи или как пауки, как мошки. Все время движутся. Приводят в
замешательство.
своих неприятностей.
на этот раз, значит, конец.
металл. Она немедленно оказалась среди пауков и мошек. На этот раз мошки
образовывали символы, она их видела, но неясно и не понимая, хотя ей
казалось, что понимание уже совсем рядом. Если бы только подойти ближе,
если бы как-то замедлить танец этих мошек, остановить спешку пауков, она
смогла бы понять. В них должна быть цель и должна быть причина суеты.
Должен быть смысл в том рисунке, что они плетут. Она постаралась
приблизиться, и на мгновение безумный танец замедлился, и она ощутила
счастье, такое глубокое и чистое, что оно было как физический шок.
Сладость этого счастья поглотила ее. Но даже в этот момент она знала, что
здесь что-то неладно, во всем этом есть что-то аморальное, незаконное -
нельзя испытывать такое счастье. И в тот же момент она поняла, что
неверно. Она инстинктивно поняла, что это искусственное счастье,
синтетическое счастье; ее движущийся ощупью мозг уловил сложную систему
символов, объясняющих это счастье. Все это промелькнуло в такое короткое
время, что его невозможно было измерить; затем счастье исчезло, и хотя оно
было синтетическим, все вокруг стало мрачным, холодным, пустым, хотя
пространство по-прежнему было населено миллиардом миллиардов насекомых,
которые не были настоящими насекомыми; просто ее человеческий мозг
воспринимал их как насекомых. Со стоном она искала утраченное счастье,
фальшивое, но необходимое. Но она ничего не могла найти в окружающей ее
тусклости. С жалобным стоном она потянулась за счастьем, но оно
ускользнуло.
знала, но теперь не могла узнать.
глаза, она увидела его полированную яркость, отражающую лучи утреннего
солнца.
разум, кричащим в торжестве и ликовании, как будто произошло то, чего он
давно ждал; в то же время разум этот как бы откатывался в ужасе от
реальности, которую не знал в течение столетий, которую совсем забыл,
утратил всякую надежду найти ее.
нее в поисках безопасности, боясь остаться в одиночестве, снова окунуться
во тьму и холод. И, цепляясь за ее мозг, этот новый разум тоже устремился
в рой сверкающих крыльев и волосатых лап, и тут же крылья и лапы исчезли,
пауки и мошки исчезли, и из общей неуверенности и смятения возник порядок,
который ошеломлял не менее, чем пауки и мошки. Порядок этот потрясал,
потому что был недоступен пониманию.
предположение, туманное и отрывочное, но прочное и реальное в этих
отрывках и тумане. Мозг Мэг улавливал эти отрывки, как человек, слушающий
разговор в столь быстром темпе, что воспринимает лишь одно слово из
двадцати. Но за всеми этими отрывками она уловила общее - сумму знаний,
которая охватывала всю вселенную, все вопросы, которые можно задать и на
которые можно ответить.
Хрустальный шар выпал из ее рук, скатился по коленям и ударился о каменную
мостовую. Она увидела что это не хрустальный шар, а кожух мозга робота,
который Ролло носил в своей сумке. Она протянула руку коснулась кожуха,
погладила его, ужасаясь тому, что сделала.
жестокость! Разбудить на мгновение, потом снова погрузить во тьму и
одиночество, коснуться на мгновение и затем уйти. Она подняла кожух и
прижала к груди, как мать ребенка.
говорила ли она это вслух. И на мгновение снова ощутила мозг, больше не
холодный и одинокий, почувствовала вспыхнувшую дружбу и благодарность.
массивнее Ролло, но похожий на него.
поговорить с вами.
Д.и П., но в этот раз комната освещалась свечой, стоявшей на столе. Были и
Дрожащие Змеи, но не так много, как в первый раз; они держались ближе к
потолку.
стола. Мэг положила перед собой на стол кожух и держала его обеими руками.
Снова и снова касалась она его своим мозгом, просто чтобы убедить, что она