красители, фотосенсибилизаторы, проявители и все такое прочее.
полноправным членом академического Бумаравского Колледжа на Лоргане и
занимался исследованиями плоских рыб Нойстерского океана, пока не
кончилось финансирование - еще один подлый регрессивный трюк Института,
уверяю вас.
когда это кончится? Они что, хотят вновь сделать нас пещерными людьми?
потихоньку прибирают к рукам компанию Джарнелл. А когда они наберут 51
процент акций - раз и готово! Больше никаких космолетов. Что тогда с нами
будет? И что будет со мной? Останусь без работы, если мне, конечно, не
повезет, и я доживу до этого времени. Нет, я плюю на этих людишек!
чтобы я мог повесить шторы от света. Разумеется, я готов оплатить любую
вашу помощь. Если, например, есть неиспользуемая подсобка...
используется. Нынешние гости не желают утруждать себя серьезной работой.
пол - из желтого кирпича, потолок - из стекла.
студия мне вполне подходит. - Затем он добавил, чтобы проверить,
контролируется ли это помещение: - Я понимаю, что правила запрещают
передачу денег от гостей персоналу, но ведь правила для того, чтобы их
нарушать. Несправедливо, если вам придется совершать дополнительные усилия
без дополнительного вознаграждения. Вы согласны?
очень богат, но не скуп и готов платить за доставленное мне развлечение. -
Он вытащил чековую книжку и выписал чек на 3.000 севов на Банк Ригеля. -
Этого должно хватить на оплату всего списка, и останется достаточно, чтобы
компенсировать затраченное вами время.
оборудование, возможно, будет здесь уже завтра.
конечно, могли покоиться на ошибочных предпосылках, однако, постоянно
проверяя и перепроверяя себя, он чувствовал, что пришел к единственно
возможному выводу. Но ему нужна была еще одна вещь, за которой он не
рискнул обратиться к Лабби. Он выписал еще один чек на двадцать тысяч
севов и сунул его в карман.
это большого внимания. Он медленно прогуливался туда и обратно, наблюдая и
выжидая, и почти уже потерял надежду, когда в зале появился Арманд Кошиль.
Герсен направился к нему, стараясь держаться как можно непринужденнее.
бросить в нее скомканную бумажку. Идите за мной и подберите ее. Это чек на
двадцать тысяч севов. Доставьте мне десятитысячную банкноту и оставьте
себе остальные десять тысяч.
заметил, что Кошиль слегка пожал плечами и продолжал идти, куда шел. В
киоске Герсен купил пакет печенья, снял обертку, сунул в нее чек, бросил
ее рядом с корзинкой для бумаг, пересек зал и уселся на скамью. Скомканный
кусок бумаги возле корзинки казался большим, белым и подозрительным. В
зале опять появился Кошиль. Он подошел к киоску, перебросился парой шуток
с продавцом, выбрал себе пакет сладостей, содрал обертку и бросил ее в
сторону корзины, но не попал. Он хмыкнул, нагнулся за ней, поднял заодно
бумажку Герсена и, казалось, выбросил обе бумажки в корзинку. Затем ушел.
Чрезмерный оптимизм был бы глупостью, но пока все шло по плану, и шло
хорошо. Конечно, скрытый телеглаз мог засечь, как Кошиль подбирал чек;
Фаниан Лабби мог организовать слишком строгий надзор; список такого
множества нового оборудования мог привлечь чье-то внимание. Но пока все
шло хорошо.
подростков, которые со скуки занялись изготовлением масок. Лабби сообщил,
что до завтра оборудование не прибудет, и Герсен отправился в номер.
появлялись. На следующий день, когда Герсен после завтрака вернулся в
номер, он нашел на столе конверт, в котором лежала зеленая с розовым
банкнота в 10.000 севов. Герсен проверил ее своим фальшметром, и она
оказалась подлинной. Пока все шло хорошо. Но оборудование так и не пришло,
Фаниан Лабби был в плохом настроении. Герсен вернулся к себе, изнывая от
нетерпения. Никогда еще сутки не тянулись так медленно, хотя, к счастью,
на Сасани в сутках был всего двадцать один час.
указал на внушительную груду картонных ящиков.
можете теперь развлекаться со своими призмами и калейдоскопами, как вашей
душе угодно.
перетащил ящики в студию и с помощью Лабби распаковал их.
никогда не поздно, а я никогда не слыхал о том виде творчества, которым вы
занимаетесь.
даже находят его скучным, но я обожаю медленную тщательную работу. Первым
делом, я полагаю, надо устроить затемнение комнаты.
тканью стеклянный потолок и дверь. Потом прибил на дверь табличку:
"Фотокомната. Без стука не входить".
итераций в розовом и зеленом.
увеличил снимок в десять раз и отпечатал тридцать зеленых копий и тридцать
розовых.
этих булавок нужно аккуратно вырезать из фона. Затем, с помощью булавок и
булавочных дыр я организую реитерацию. Если вы хотите, вы можете заняться
вырезанием, пока я подберу нужный краситель.
наблюдал за ним, подавал советы и подчеркивал необходимость абсолютной
аккуратности. Затем, взяв у Лабби калькулятор, он нашел квадратные корни
из первых одиннадцати простых чисел. Результаты были в диапазоне от 1 до
4,79. Лабби тем временем вырезал три булавки, сделав одну небольшую
ошибку. Герсен укоризненно вздохнул. Лабби отложил ножницы.
и зелеными булавками, ввел соответствующую цветовую коррекцию и отпечатал
еще кучу снимков. Он выглянул в большую мастерскую. Лабби был занят с
детьми. Герсен положил банкноту под микроскоп и, как тысячи других людей
до него, стал разглядывать ее в поисках секрета аутентичности. Как и те
тысячи людей, он не увидел ничего.
бумагу подходящей толщины и плотности, вырезал из нее прямоугольник
размером с банкноту и сунул в щель фальшметра. Немедленно зажегся
тревожный сигнал. Тогда Герсен отметил на бумаге точки, соответствующие
найденным значениям квадратных корней. Приложив к бумаге угольник, он
ногтем провел крестики через каждую пару точек, надеясь таким образом
создать нужное сжатие волокон. Дрожащими руками он поднял фальшметр...
убрал банкноту и фальшметр в карман и схватил ножницы и снимки, имитируя
интенсивную деятельность. Лабби был разочарован, увидев, что такое
множество оборудования дало такие жалкие плоды. Это мнение он высказал
вслух. Герсен стал объяснять, что он перевычисляет некоторые эстетические
соотношения, и что это длинный и нудный процесс. Если Лабби хочет, он
может его ускорить, вырезая булавки, но только на этот раз аккуратно.
Лабби заявил, что больше не сможет помочь. Герсен вырезал еще несколько
булавок и аккуратно разложил их на столе. Лабби взглянул на набор розовых
и зеленых фильтров, лежащий под лампой.
розовый, хотя и могут показаться профанам очевидными и даже наивными,
абсолютно необходимы для моих целей.
они на свету выцветают.
сунул бумагу в щель. Никакого тревожного красного сигнала! Только
ласкающее слух тихое жужжание - признак аутентичности! Самый приятный звук
за всю жизнь Герсена.
закругляться.