не интересуетесь, ни так, ни этак.
улететь с Кодирона, у нас нет денег.
книги.
восьмая его честолюбия... С чего это все началось?
потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась
вперед и прочла: "Фелисия". Взбудораженная внезапным воспоминанием, она
взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила:
"Джин".
голос замер. - А как вышло, что все мы одинаковы?
мать Фелисии.
не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у
нее была только половина лица...
презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь
образом, - она подозрительно оглядела шесть лиц. - Может быть, вам всем
очень нужен Колвелл? Мне нет.
саркастически. - Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в
следующий раз не осмелится запирать вас... Я ударю его, если представится
случай...
моими. У меня их очень много. Как только Колвелл узнал это, он начал
гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Он
рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не
почувствует разницы. Потому что она не только как я. Она есть я. Даже
отпечатки пальцев.
сражаться, вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвелл зовет вас
цыплятами. И теперь все мужество вас покинуло. Вы свыклись с этим... с
этим... - слова изменили ей, и она сделала яростный жест.
побеседовать?
Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в
коридор. С могильной учтивостью Колвелл провел ее в светлую комнату,
обставленную как кабинет. Он уселся в кресло у современного
электрифицированного стола. Джин осталась стоять посредине, наблюдая за
ним вызывающе.
вы думаете, что можете продержать меня здесь долго, вы сумасшедший!
ее, и вы поймете необходимость сотрудничества. Если мы будем работать
вместе - вы, я, другие девушки, - мы все сможем стать богатыми и
независимыми.
водителем кэба, с капитаном Бьюкируса... Почему я должна делить его с
ними? - Она в бешенстве покачала головой. - Нет, сэр, я хочу отсюда уйти,
прямо сейчас. И вам лучше позаботиться об этом, а то напоретесь на чертовы
неприятности...
разделим на равные доли.
вы уже все посчитали. Вы решили, что заманите меня сюда и пошлете одну из
ваших девушек забрать деньги. Но вы приняли мистера Майкрофта за
простачка. Он торопиться не будет. Ваша Черри не многого от него добьется.
нас всегда остается доход с двух миллионов долларов. Что-то около
пятидесяти тысяч в год. Что нам еще надо?
вырвусь, стану свободной и не слишком буду разбираться, кто мне
пакостил...
перенервничали. В основании моего дела лежит столько, что вы даже и не
подозреваете. Словно подводная часть айсберга. Позвольте мне рассказать
вам маленькую историю. Сядьте, моя дорогая, сядьте.
Двадцать лет назад я работал постоянным врачом в Доме Реабилитации. Тогда,
конечно, я преуспевал. - Он резко взглянул на нее. - Все это должно
остаться между нами. Поняли?
поразительно удачная реплика. Но она сдержалась. Если старого Колвелла так
грызло тщеславие, если нужда в умном слушателе была такой, что он не
погнушался ею, пусть говорит. Так будет лучше.
украдкой и закудахтал, словно читал ее мысли.
очень многим мне обязаны. Само человечество мне многим обязано. - Старик
улыбался, лелея свою мысль, перекатывая ее любовно в мозгу. - Да, очень
многим. Вы, девушки, особенно. Семеро из вас, так сказать, обязаны мне
самим своим существованием. Я взял одну и сделал восемь.
Дома вступил в неблагоразумную любовную связь с молодой общественной
работницей. На следующий день, опасаясь скандала, директор
проконсультировался со мной. И я согласился осмотреть молодую женщину. При
помощи хитроумной фильтрации я сумел изолировать оплодотворенную
яйцеклетку. Я долго ждал такой возможности. Я нянчил эту яйцеклетку. Она
разделилась - первый шаг на ее пути к настоящему человеческому существу.
Очень осторожно я отделил одну от другой. Каждая разделилась снова, и
снова я отделил дуплеты. Еще одно деление, и опять я...
идентичных. Я позволил им развиваться нормальным образом, хотя мог бы
продолжать процесс деления до бесконечности... Через несколько дней, когда
клетки стабилизировались, я взял восемь здоровых женщин-заключенных в
лазарет. Я впрыснул им снотворное и напичкал соответствующими гормонами, а
потом имплантировал каждой в матку по зиготе.
были настолько изумлены. Одна из них, Молли Саломон, посчитала, что у нее
ремиссия болезни, и бежала из Дома до рождения ребенка. Моего ребенка.
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Куликов Роман