вонь машинного масла, пролитого креозота и легкой, летящей по ветру золы.
Но Бэрби не потерял следа вплоть до того момента, когда прямо на него по
путям покатился маленький маневровый паровозик с висящим на подножке
механиком.
на него, уничтожил все запахи, кроме своего собственного - мокрого металла
и горячего масла. Не замечая Бэрби, механик сплюнул, но даже резкий запах
дешевого табака растворился в устроенном машиной тумане. След оборвался.
ничего, кроме запахов пара, угля, стали, креозота и несгоревшего
дизельного топлива - все это на фоне удушливой химической вони, тянущейся
из района промышленных предприятий.
Вдали грохотали заводы. Шипел пар, тяжело пыхтел маневровый паровозик.
Откуда-то из-за реки донесся гудок торопящегося поезда. Но голоса Турка он
не слышал.
его глаза. Высокие башни мукомольного комбината черными пальцами
вырисовывались на фоне розовеющего неба. Он потерял белую волчицу, а
рассвет был уже не за горами. Только тут Бэрби сообразил, что не знает,
как отсюда добраться домой.
собачий лай. Стараясь держаться в тени, Бэрби устремился на звук. Вскоре
он увидел волчицу. Она провела пса по большому кругу, но теперь, похоже,
устала. Или это разгорающийся в небе смертоносный рассвет лишал ее сил?
Как бы там ни было, но собака явно догоняла Април.
помчался наперерез волчице.
не пришло в себя после столкновения с серебром. А тут еще жестокий, никому
не нужный рассвет... Но волчица была из его стаи, и поступить иначе Бэрби
просто не мог.
должны держаться вместе.
не интересовало, как Април планирует отделаться от неустанно преследующей
их собаки. А рассвет разгорался. Они выскочили к реке, и Бэрби не
раздумывая кинулся вниз по склону, туда, где в густых кустах еще лежали
густые, приветливые тени.
спутницу. Собака была уже совсем рядом. Поблескивали серебряные заклепки
на ее зловещем ошейнике. Легкий утренний ветерок принес запахи
разлагающихся водорослей и прелой листвы.
тень, в темноту, подальше от смертоносного света. Но он продолжал бежать
за Април...
колеблясь, волчица помчалась через него, на другую сторону. Бэрби
замешкался - странно, он никогда раньше не боялся текущей воды... Но
собака была уже совсем близко, и, сделав над собой усилие, он двинулся
вслед за Април. Вблизи мост оказался не таким уж и узким - во всяком
случае, по нему проходила железнодорожная колея.
запели. Снова, нетерпеливо и протяжно, прогудел поезд, и его жестокий,
болезненно яркий прожектор, выглянув из-за поворота, разорвал полумрак в
какой-то миле от моста. Бэрби мчался из последних сил - он во что бы то ни
стало должен был опередить поезд.
она сидела чуть в стороне от дрожащих, звенящих рельсов. Последним
отчаянным усилием Бэрби повалился в кювет рядом с ней. Застучали колеса,
тугим гулом отозвался мост. Раздался полный смертельного страха собачий
вой. Чуткие уши Бэрби уловили всплеск от упавшего в реку тела. Волчица
довольно ухмыльнулась.
она. - И мне кажется, что и с его гнусной хозяйкой мы справимся ничуть не
хуже... Несмотря на все ее серебро и смешанную кровь!
звон рельсов. Он вспомнил, как Ровена упала, споткнувшись о поребрик.
Вспомнил, и жалость острая, как страх перед серебряным кинжалом, пронзила
сердце Бэрби.
достаточно неприятностей!
рас. Однажды мы ее уже проиграли. Но теперь у нас есть шанс. Мы не должны
его упустить. Нет и не может быть пощады изменникам, вроде этой черной
вдовы - тем, кто, принадлежа к нам по крови, переметнулся на сторону
человечества. К сожалению, сейчас времени у нас уже не осталось. Что ж,
будем надеяться, что нам удалось расстроить планы Ровены.
вдоль железнодорожного пути.
раскаленное железо. Ужас наполнил его душу - Бэрби не знал, как вернуться
домой. Неуверенно он попытался мысленно нащупать, учуять, услышать свое
тело.
в обшарпанной квартирке в доме на Хлебной улице. Бэрби попытался
перенестись в тело - примерно так же, как он иногда пытался проснуться во
время особо неприятного кошмара.
ходить ребенка. И еще ему было очень больно, словно напрягались какие-то
мышцы, не знавшие раньше, что такое работа. Но сама эта боль подстегнула
Бэрби. Он пробовал снова и снова, стремясь во что бы то ни стало спастись
от еще большей боли, которую нес с собой зарождающийся день. И вот Бэрби
опять испытал странное ощущение изменения, перетекания из одной формы в
другую... и в следующий миг он уже сидел на краю своей кровати.
тяжесть во всем теле. Мир кругом стал пустым и бесцветным. Бэрби
принюхался, но запомнившаяся ему безудержная симфония запахов исчезла без
следа - забитый насморком нос не уловил даже аромата виски от пустого
стакана на шифоньере.
окну и выглянул наружу. Серый рассвет потушил уличные фонари. Увидев
ясное, светлое небо, Бэрби отшатнулся, словно встретившись лицом к лицу со
своей смертью.
зубы - справа вверху - именно этими клыками (Бэрби это хорошо помнил) он
напоролся на серебряные заклепки в ошейнике Турка. Ну, если от виски у
него начинаются подобные галлюцинации, то, пожалуй, стоит перейти на
что-нибудь менее крепкое...
бессознательно пытается взять с полки стакан левой рукой. Правая была
сжата в кулак. Разжав пальцы, Бэрби увидел на своей ладони белую заколку
Април Белл. А на запястье красовалась длинная красная царапина. Именно
там, где в его сне острые зубки маленького Джимини разодрали кожу на
передней лапе серого волка. Бэрби даже рот открыл от изумления.
вспомнил лекции Мондрика о психологии сновидений. "Работа подсознания, -
утверждал ученый, - всегда гораздо менее таинственна, чем может показаться
на первый взгляд."
заставили его во сне встать с постели и отыскать в коробке из-под сигар
агатовую заколку. В процессе он наверняка порезался об одно из
использованных лезвий или просто поцарапался острой иглой самой заколки. А
потом, пытаясь объяснить, что произошло, его подсознание придумало эту
невероятную историю. С ловушками, нападениями, погонями... И все это на
базе его же собственных неосознанных страхов и желаний.
прополоскал рот и потянулся за бутылкой виски. Клин клином вышибают...
Бэрби поморщился, вспомнив отвратительный запах собачьей шерсти в своем
сне. Поморщился и решительно поставил бутылку на место.
в постель и попытался снова уснуть. Но сон не шел. Перед его мысленным
взором неотступно стояли все перипетии его страшного сна. Как он мог
забыть алую зубастую улыбку белой волчицы, или тихий хруст ломающегося у
него на зубах позвоночника маленького Джимини, или Ровену, упавшую и вновь
устремившуюся в погоню, вызывающую жалость своей слепотой и ужас длинным
серебряным кинжалом...
прячась от жестокого света дня. Он помазал загадочную царапину на руке
Березин Федор
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Браун Дэн
Березин Федор
Орловский Гай Юлий