креплений. И еще пять - поднять его на проводах.
сменный агрегат, спускающийся сверху. Мы подплыли, чтобы встретить его и
подвести к месту. В этот раз Пол предоставил возможность поработать мне. Я
показал знаками, что хочу это сделать, и он написал на грифельной доске:
"Давай, погляжу, на что ты способен".
двадцать. Он проверил работу, похлопал меня по плечу и кивнул. Я начал
было подключать систему, но остановился и посмотрел на него. И он подал
мне знак продолжать работу.
удовлетворение от того, что сейчас на далекой станции на панели снова
загорится огонек. Я повернулся, чтобы дать знак, что работа сделана и что
можно оценить ее и восхищаться.
водить вокруг лучом фонаря.
бездны и нагнулся над ней с фонарем в руке. По счастью Пол двигался не
слишком быстро. Но он действительно направлялся ко дну. Я ринулся за ним
со всей
поражает на глубинах до двухсот футов. Мы спустились где-то на сто
семьдесят, не более, но Пол определенно демонстрировал симптомы азотного
опьянения.
плечо и повернул назад. Через стекло его шлема я разглядел то блаженное
выражение, которое было написано на лице Пола.
Несколько секунд он следовал за мной, не сопротивляясь.
позицию из дзю-до "квансецу-вазе", но очень быстро обнаружил, что дзю-до
не особенно годится под водой, особенно когда клапаны баллона слишком
близки к вашей маске или загубнику. Я отворачивал голову подальше,
откидывал ее назад. На некоторое время я утратил возможность тащить его
назад таким способом. Но я не отказался от своих приемчиков. Если бы мне
только удалось поддержать его чуть дольше и не допустить, чтобы азотное
опьянение поразило самого меня, то я получил бы преимущество - я в этом
уверен. Кроме всего прочего, у него пострадала не только координация
движений, но и способность к мышлению.
рванулась из воздушного шланга, когда он выплюнул загубник и не было
способа вернуть его обратно без того, чтобы не отпустить самого водолаза.
Впрочем, может быть, именно из-за того, что он стал задыхаться, мне стало
чуть легче справляться с ним. Впрочем, не знаю.
почти смирился и начал поддаваться. Я сумел сунуть ему в рот загубник, а
затем рванул сигнал подъема.
думали в этот момент Бартелми и Дэвис.
когда мы наконец-то попали на палубу. Вскоре после этого вода схлынула. Я
не знал, сравнялось ли к тому времени давление в камере с наружным, но
переговорное устройство ожило, и послышался голос Бартелми - я как раз
вылезал из своей амуниции.
Насколько все серьезно?
бороться со мной, когда я попытался вытащить его.
нормально.
выглядит как... пьяный.
Впрочем, предупреждали, что ему необходима, главным образом,
декомпрессионная камера. Так что мы медленно и осторожно доведем в ней
давление до нормального на поверхности. Я займусь этим прямо сейчас... А у
себя самого вы чувствуете какие-либо симптомы опьянения?
хотите мне сказать?
вам понадоблюсь, свистните в микрофон. Он это выдержит.
приходить в себя. Но он не очнулся.
глазами, и то и дело улыбался.
было снижено, он должен был прийти в себя почти мгновенно. Возможно, надо
снизить давление еще чуть-чуть, решил я.
проведенного под водой в течение двадцатичасового периода, от общего
количества азота, усвоенного тканями, частично - головным и спинным
мозгами. Мог ли он погружаться, чтобы поискать что-нибудь, скажем, в иле,
у основания сломанной мачты, среди обломков старого затонувшего корабля?
Возможно, погружаться надолго, тщательно обыскивая все в тревоге? Зная,
что сегодня предстоит работать на берегу, зная, что в течение всего
рабочего дня в ткани тела не попадет ни молекулы азота? И вот неожиданная
авария, и он должен рисковать. Он делает вид, что все в порядке, возможно,
даже поощряет новичка продолжить и закончить работу. Отдыхает, пытается
справиться с собой...
Бартелми, исчезает. У него данные о времени и глубине погружения - но
только последнего погружения Пола. Черт побери, насколько я понимаю, он
мог побывать в нескольких точках, разбросанных в различных местах на дне
океана.
себе.
здоровье... Как долго ты был внизу? И на какой глубине?
затонувшего корабля, да? Там где-то около двадцати фатомов. Но сколько ты
там пробыл? Час? Или еще дольше?
устроены по-разному. Возможно, что его особенности физиологии сыграли
такую шутку, и это был другой вариант - не тот, что предполагал я. Однако,
все это было так близко к истине... На мгновение я примерил его на место
поставщика камней, а Фрэнка - на место укрывателя краденого. Итак, я
пришел к Фрэнку со своей находкой, Фрэнк сообщил Полу о таком обороте
дела, и тот, забеспокоившись, отправился, пока все на станции спали,
убедиться, что его добро по-прежнему там, где он и предполагал. Во время
неистовых поисков его ткани накопили много азота, а затем произошло все
остальное. И эта стройная гипотеза поразила меня своей логичностью. Но
коснись это меня, я нашел бы способ прервать погружение. Я всегда мог
соврать что-нибудь для того, чтобы подняться наверх раньше срока.
последний энтузиазм после дюжины-другой слов. А затем он протянул:
в конце концов.