АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Миновали последний холм, выплыл и показался во всей недоброй красе мой замок Амальфи. Днем и ночью он выглядит серым, мрачным, угрожающим, башни тянутся к небу, словно готовятся принять на себя тяжесть хлябей небесных, но в редкие минуты восхода солнца, когда солнечные лучи озаряют замок снизу от края земли, замок вспыхивает, как отлитый из цельного куска золота, - яркий, блистающий; гордый, вознесенный в сияющее синее небо.
Второй раз преображается, как вот сейчас, поздно вечером, когда солнечные лучи опять же подсвечивают сбоку, багровое солнце озаряет стены пурпуром, замок становится красным: сперва алым, затем багровеет, и, когда солнечный диск наполовину опустится за край земли, - замок похож на пышущую жаром отливку из темного металла.
Я оглянулся на приотставших спутников, все соблюдают неписаный этикет, по которому сеньор въезжает в замок хоть и в сопровождении свиты, но на некой дистанции, красивый и подчеркнуто гордый.
У Галантлара, вспомнил я в который раз, сначала не было могущественных противников, а потом ему было уже наплевать на владения за стенами замка. Так что людей у него едва-едва на то, чтобы защищать ворота. Гунтер набрал народу, чтобы защищать замок, теперь ему предстоит создать мощный конный кулак, что выезжал бы в деревни по первому же сигналу.
За это время он привел из деревень в замок семьдесят крепких молодых парней, из которых не больше десятка умеют держаться в седле. Еще меньше владеют мечом, но зато все неплохо стреляют из луков.
Из семидесяти двадцать человек клянутся, что за неделю освоят и скачку на конях, и научатся владеть копьем, в том числе освоят и конные поединки на мечах и топорах. Гунтер каждого ловил на слове, теперь не дает спуску. Раз уж так хочется быть в конном войске, то пусть выкладываются до изнеможения.
Из луков должны уметь стрелять все, однако элитный отряд я формировал из самых лучших, у них у всех композитные луки, самые быстрые и легкие кони.
Сейчас у меня плодородные поля и множество сел и деревень, жители которых отвоевали земли у негостеприимных лесов, опасной степи, таинственных оврагов. Многие из них огорожены частоколом, а каждый крестьянин вооружен и умеет дать отпор бродячим гоблинам и даже троллям.
Мое счастье, что Одноглазый не успел протрубить сигнал, по которому все крестьяне должны схватиться за оружие и прийти в замок на помощь сеньору. Дело не только в том, что негоже побивать простых крестьян, но и в том, что навались они массой, попросту бы нас затоптали. И мой молот не помог бы. Как и лук Арианта.
Донесся звонкий зовущий рев, очень далекий, я в раздумьях не обратил бы внимания, но Гунтер сразу же оказался рядом.
- Это кто там дудит?
Я огляделся, звонкий зов трубы, не боевого рога, не охотничьего, а именно трубы глашатая доносится слева, как будто кто-то едет в эту же сторону, только с другой стороны.
Подъехали лучники, вертят головами. Из-за холма показался всадник на легком поджаром коне. Завидев нас, пустил вскачь, вытащил из сумки и вскинул над головой свернутый в трубку лист бумаги.
- Послание сэру Ричарду де Амальфи!
Гунтер выехал навстречу, всадник послушно остановился по вскинутой кверху руке. Один из лучников по знаку Гунтера подъехал и взял из руки глашатая свиток, передал Гунтеру, а тот пустил коня ко мне и с поклоном передал.
Я выждал положенное время, оглядел всех бараньим взглядом владетельного сеньора, пальцы мои тем временем сорвали шнурок с печатью и раскручивали бумажную трубочку.
Глашатай отсалютовал, повернул коня, и они унеслись, легкие и беззаботные, как кузнечики.
Пальцы вздрагивали, пока разворачивал, чую неприятности не только седалищным нервом, у меня эти седалищные по всему телу, словно эрогенные зоны у женщины.
Гунтер внимательно следил за моим лицом, пока я читал.
- Неприятности, ваша милость?
Я стиснул челюсти, снова скатал послание в трубочку.
- Да. Ладно, обдумаем. Это вызов на рыцарский суд. Сие действо грянет через пять дней.
Он спросил осторожно:
- Кто будет главным судьей? Сэр Лембит?
- Да, так написано. Ты его знаешь?
- Слыхивал...
Голос Гунтера звучал уклончиво. Я пустил Зайчика к мосту, оглянулся на Гунтера.
- Колись, не жми инфу. Что за птица?
- Вообще-то, - сказал Гунтер с некоторой нерешительностью и поневоле подъехал ближе, - в далеком прошлом это был славный рыцарь. Но все его подвиги остались в молодости, а потом он очень быстро вложил меч в ножны. Уже лет с тридцати, говорят, не вынимал ни разу.
Растолстел, доспехи проржавели, одевается в шелк и бархат, брюхо чуть ли не на тележке перед ним возят. У него самое благополучное поместье, соседи уважают, умеет со всеми уживаться, ладит, у него все в друзьях... потому и судьей выбирают всякий раз. Конечно же, лучше всех знает рыцарские законы, толкования, исключения, правила, деяния прошлых судилищ, разбирательств, тяжб. Живет в своем замке лет сорок безвыездно... разве что выкарабкивается иногда в какое-нибудь село, да еще вот на рыцарские суды...
Я задумался, председательство такого знатока законов не сулит мне ничего хорошего. Такие не любят прецеденты, это не дает щегольнуть знанием тонкостей толкования, нельзя привлечь случаи из прошлой практики, вспомнить эпизоды с коронованными особами, что в подобных ситуациях поступали так, но никак не эдак.
- А где будет суд?
- На стыке земель самого Лембита с землями Висби и Каупо. Собственно, на земле Лембита, но въехать можно и со стороны Висби или Каупо. Это владетельные бароны, очень могущественные. Они давно владеют этими землями, уже второе поколение!
- По меркам фронтира, - согласился я, - это очень давно. Значит, суд через пять дней... Что ж, будем готовиться.
Сердце заныло, одно дело сказать вот так натужно-бодро, другое - подготовиться. Знать бы хоть как.
Со стены нам кричали и махали руками, мол, бдят, враг не пройдет. Дверца открылась, я вяло подумал, что для такого случая могли бы открыть и ворота Впрочем, здесь еще не знают!
* * *
По случаю великой победы, действительно - великой, я разрешил устроить грандиозный пир, а как же без пира, но сам от участия отказался, тело как свинцом налито от кончика ушей до ногтей задних ног, таскаю их за собой следом, будто сибирский каторжник цепи с приклепанной гирей, в голове гудит, в ушах колокольный звон: "Спать... спать... спать..."
На ходу сбрасывал перевязь с мечом, Тюрингем освободил меня от доспехов, слуги утащили, чтобы привести в порядок, а я ввалился в спальню.
Не успел завалиться на ложе, вбежала Леция.
- Ах, ваша милость!.. Позвольте я сперва постелю!
- Некогда, - прохрипел я. - Рыцарь должен спать даже на камнях.
Она робко, но умело подтолкнула меня к креслу, я рухнул, будто мне ударили сзади под колени. На помощь Леции примчались две суетливые и совершенно серые, как мыши, служанки, быстро-быстро взбили перину, подушки, заменили простыню.
Я выбрался из кресла только с их помощью, кое-как разделся и с чувством невыразимейшего блаженства залез под одеяло.
Ночью за мной гонялся всадник на огромном черном коне, потом исчез, я сам за кем-то гонялся, и лишь под утро пришла Санегерийя, ласковая и теплая, мои пальцы с жадностью ухватили ее сладкую зовущую плоть, я успел прорычать в тоске:
- Не исчезай так быстро...
- На этот раз не исчезну, - ответила она с загадочным смехом.
Сладкие судороги тряхнули меня, как всегда достаточно сильно, чтобы проснуться на миг, тут же заснуть, однако ощутил, что руки продолжают сжимать нежное горячее тело. И очень женское: ладонь как раз покоится на полной мягкой груди.
При красноватом свете факела рассмотрел, что спиной ко мне согнулась калачиком молодая женщина, вжимается в меня, а я еще обхватил ее обеими руками и подгребаю к себе поближе, поплотнее.
- Леция, - прошептал я изумленно.
Женщина шевельнулась, чуть повернула голову:
- Да, милорд?
- Фрида, - сказал я. - А ты как здесь оказалась? Вроде бы постель готовила Леция.
Она ответила тихим тоненьким голоском провинившейся девочки:
- Да, но... Леция боится вас, сеньор.
- А ты?
- Тоже, - ответила она, усмехнулась, - но только чуть-чуть. А еще мне привиделся сон...
Я насторожился:
- Что за сон?
- Прекрасная женщина велела идти к вам. Сказала, что вы устали, вы измучены... нужно, чтобы с вами была женщина. Так вы отдохнете намного лучше. А нам всем нужно, чтобы вы... были здоровы.
Я подгреб ее, нежную и с горячим телом, вмял в себя, обхватил и прорычал в розовое оттопыренное ушко:
- Ну тогда не жалуйся... Санегерийя!
Проснулся в сладкой истоме, как будто за ночь в меня влили ведро адреналина. Поднял веки, сна ни в одном глазу, Фрида сладко спит, свернувшись в калачик, на другом краю необъятной кровати.
Я вскочил одним движением, чистая одежда развешана на спинках стульев, как я и люблю. Пока одевался, Фрида зашевелилась, сладко зевнула. Веки ее приподнялись, увидела меня, глаза раскрылись шире, торопливо вскочила, прижимая одеяло к груди и глядя на меня испуганными глазами.
- Простите, ваша милость... - пропищала она тоненьким голоском.
- За что?
- Проснулась позже вас!
- Спи еще, - разрешил я. - У меня много дел, а тебе что? Отсыпайся, поросенок.
Она отчаянно затрясла головой:
- Что вы, ваша милость! Нельзя.
- Почему?
- Просто нельзя!
Я хлопнул в ладоши, слуга заглянул в комнату и тут же вошел с большим тазом в руках. Фрида пискнула, закрылась одеялом едва ли не с головой, а когда слуга удалился, принялась поспешно одеваться.
Впрочем, для этого ей достаточно было схватить платье и набросить на себя, после чего выскользнула в дверную щель шириной в палец. Я помылся, надел рубашку, вздрогнул от требовательного рева трубы. Во дворе все привычно: набирают воду из колодца, работают кузнецы и оружейники, конюх гоняет по кругу лошадь на длинном поводе... трубный глас раздался снова Я бросился к окну, что выходит на противоположную сторону.
Жуткий вид на бездонную пропасть с перекинутым тонким каменным мостиком, так он выглядит сверху, но совсем по-другому, когда идешь по нему, а там, далеко, на той стороне, блестят великолепными доспехами Зигфрид и Алан. С ними и Гунтер, который держится не так свободно в обществе урожденных рыцарей, в смысле благородных, а четвертым с ними совершенно незнакомый рыцарь. Что рыцарь - видно по осанке и непринужденности позы, хотя доспехи уступают железу всех троих из замка Амальфи. Нет, все-таки я молодец, сам не ожидал от себя такую круть...
Оседланный конь в сторонке покорно жует овес в подвешенном к морде мешке. Все трое, мирно беседуя, посматривают на донжон. Зигфрид поднес к губам рог, жуткий скрежещущий рев разодрал воздух.
Я скривился, почудилось, что поскребли по стеклу огромным ножом.
- Что за черт... Вот уж кого не жду, так это гостей... Или это налоговая полиция?
Мелькнула мысль, что хорошо бы сделать что-то с охранным заклятием, с одной стороны, и неплохо, что никого через мост... если в эту сторону, но приходится всякий раз встречать гостя и провожать лично. А в иных случаях это тоже урон репутации. Надо бы что-то вроде домофона, пусть Рихтер озадачится. Или озадачить некроманта, как его, ага, Логирда фон Темрунга.
Я помахал рукой, там заметили и замахали в ответ. Только незнакомый рыцарь не шелохнулся, эдакая красивая конная статуя из металла и камня.
- Доспехи! - велел я слуге. - Да побыстрее, люди ждут... Ладно, это я пошутил, пусть ждут, но поторопись, мне самому интересно, что там.
Во дворе с наибольшей поспешностью подвели коня. Я взобрался в седло, на этот раз стражи бросились отворять ворота, уже вся дворня гордо судачит о победе над проклятым Одноглазым, конь простучал копытами по каменному настилу, я одолел мост, стараясь смотреть только перед собой, не вспоминать, какая бездна ревет далеко внизу.
Зигфрид и Гунтер смотрели на меня весело, даже сэр Алан перестал зыркать исподлобья, я же его взял в плен, подло завалив камнями, а незнакомый рыцарь, очень молодой, совсем юноша, хотя и крупный телом, рассматривает меня с великим почтением. Поймав мой взгляд, поклонился со всевозможной учтивостью.
Зигфрид выступил вперед и торжественно заговорил:
- Ваша милость, сэр Ричард де Амальфи, позвольте представить вам виконта Теодериха, отважного рыцаря, что явился под ваше знамя.
- Под мое знамя? - удивился я. - Ах да, ты вот в каком смысле...
Он кивнул, я во все глаза рассматривал виконта Теодериха, первого явившегося под мое знамя рыцаря. Если бы я просто унаследовал этот замок и земли, то в случае войны я мог бы привести с собой только тех, кого сумел бы нанять в ближайших селах, а также часть своей челяди, но после захвата замка Одноглазого начинаю обретать, тьфу-тьфу, не сглазить бы, что называется, репутацию.
- Приветствую вас, сэр Теодерих, - проговорил я, как начальник отдела кадров, что не хочет отпугнуть стоящего работника, но и не желает предлагать слишком много. - Но мы только вчера побили этого Одно... сэра Гуинга. Как вы узнали?
Он ответил с изящным поклоном:
- Я ехал к нему. Намеревался предложить свой меч и свой щит, но оказалось, что там уже стоят ваши люди. Поразмыслив, я пришел к выводу, что разумнее предложить свою службу вам, сэр Ричард.
Я кивнул, одобряя весьма практичный поступок, достойный двадцатого века. Не все рыцари идиоты, уже есть те, кто станет первыми бургомистрами зарождающихся городов, будут командовать ополченцем из челяди, станут международными банкирами и олигархами. Значит, как полагает Гунтер, ко мне будут приходить рыцари и простые воины уже по доброй воле. Челядь и нанятые вояки могут разбежаться при первой же серьезной стычке, побросав оружие, а эти, явившиеся добровольно, будут сражаться с удвоенной яростью: полагают, что с таким вожаком добудут себе и славу, и честь, и богатство. Именно в таком порядке.
- Добро пожаловать, сэр Теодерих, - сказал я как можно более мужественным голосом. - Обещаю, мы не очень-то засидимся в эти краях.
- Рассчитываю на это, - ответил виконт обрадовано. - Мне очень нужно совершить подвиги во славу моей дамы... и чтобы доказать своему отцу, что я чего-то да стою!
- Ваша семья была вассалом сэра Одноглазого?
Он обидчиво вскинул голову, подбородок заострился, в нем наметилась ямочка.
- Сэр Ричард, я никому не давал присяги! Я - вольный рыцарь.
- Простите, сэр Теодерих, - сказал я, балансируя на той точке раскаяния, чтобы не дай бог не показалась чрезмерной. - Просто я как раз думал о вассалах Одноглазого...
- Сэр Ричард, - произнес виконт Теодерих четко. - Я отдаю вам свой меч, свое имя и свою честь, потому что вы показали себя великим паладином, под знаменем которого можно добыть себе славу и прославить родовое имя.
Я слез наконец с коня и положил ладонь ему на плечо. С моим ростом это не трудно, теперь я проделываю это уже почти без смущения.
- Прекрасно сказано, сэр Теодерих!.. А теперь берите коня, мы пойдем в замок. Надеюсь, вас не обидит, когда сэр Гунтер предложит вам заменить некоторые части ваших доспехов на более... апгрейденные, совершенные. Еще у нас есть пара дюжин очень хороших мечей. Сэр Гунтер держит их в запасе как раз для таких случаев...
Если я и побаивался, что молодой рыцарь обидится на подачку, то глубоко ошибся: здесь само собой разумеется, что вождь привлекает сторонников щедрыми подарками. Это в отношении простых рыцарей воспеваются в первую очередь отвага и верность сюзерену, а когда поют о королях и правителях, в том числе простых вожаках банд, то восхваляют именно щедрость, щедрость, щедрость...
Миновав мост, во дворе я распрощался со всеми и отправился к мастерским оружейников. Из конюшни выходил гигант, единственный, который выше меня ростом, я поманил пальцем, он подбежал, на зов сеньора нужно не идти, а бежать, поклонился.
- Да, ваша милость!
- Вернигора, - сказал я, демонстрируя, что запомнил его прозвище, а это значит, что все вижу, все знаю, от моего хозяйского глаза ничто не укроется, - а зовут тебя как?
Он развел руками.
- Да так все и зовут... Вернигора и Вернигора.
- А в детстве как звали? Нет, вообще-то догадываюсь... но по имени хоть иногда?
- Ну, если в самом-самом... Да и то по-всякому...
- Догадываюсь, - прервал я. - Я до пяти лет вообще думал, что меня зовут Заткнись. А когда звали обедать?
Он почесал в затылке.
- А зачем меня звать? Я всегда прибегал первым.
- Гм... а соседи? Если в детстве?
Он долго думал, просиял всем широким лицом:
- Была одна... В детстве звала меня Джоном. Потом, правда, звала иначе...
- Не грусти, - утешил я. - Дура она, вот кто. Ладно, будь Джоном. Не любишь воинские забавы, но я, кстати, тоже. Я такой рыцарь, командовать люблю. Руководить - это значит пальчиком указывать. Вот и тебе указываю, жизнь такая. Доспехи себе подобрал?
Он потупился, развел руками.
- Не налезают. Кузнец обещал из двух склепать одни. Только ворчит, жаль хорошие доспехи переводить.
- У нас их девать некуда, - возразил я. - Пусть даже из трех клепает, но чтоб было.
Он ушел, больше встревоженный, чем обрадованный, а я прошелся к моим кузнецам и оружейнику, что сутками напролет перебирают доспехи, оставшиеся после неудачного нападения. Доспехи и оружие в самом деле такие, словно все нападавшие были полными рыцарями, к тому же из самых богатых, что могут позволить себе великолепные кольчуги из тончайших колец закаленной стали, прекрасных панцирей из какой-то легированной стали, что при малом весе обеспечивают небывалую прочность. Кузнецу пришлось поломать голову, пока вместе с Рихтером не придумали, как достичь такого огня, чтобы суметь размягчить странный металл.
Теперь у меня даже простые стражники в таких доспехах, что чужие рыцари позавидуют. Правда, единственный тогда помимо меня рыцарь, Зигфрид, выбрал лучшее, а после него - возведенный мною в рыцарское достоинство Гунтер, начальник стражи, сенешаль и еще какие-то должности, что я на него навесил... Ладно, кто везет, того и погоняют. Вообще-то сомневаюсь, могу ли я возводить в рыцари, это вроде бы привилегия королей и принцев крови, но, с другой стороны, здесь кордон, Пограничные королевства, здесь все неупорядочено, здесь власть у тех, кто ее берет, а не кто получает из рук далекого короля.
Вообще-то титулование - вещь сложная и запутанная, но в пограничных землях особой строгости в ней, конечно же, нет. Особенно когда дело касается нижних ступеней. Конечно, в упорядоченных землях, к примеру в Срединных королевствах, даже простым однощитовым рыцарем можно стать, только будучи посвященным в этот сан. Причем посвятить могут только король или особы королевской крови: принц или герцог. Но в Пограничных королевствах, куда строгие законы еще не пришли, всякий может объявить себя рыцарем, если достаточно силен и отважен и в состоянии обзавестись мечом и рыцарскими доспехами, а также рыцарским конем взамен крестьянской лошадки.
Более того, если такой рыцарь сумеет выстроить замок и обзавестись крестьянами, то может объявить себя хоть бароном, хоть графом, если, конечно, сможет предъявить соответствующие атрибуты: верную ему дружину, подвластные деревни. И, конечно же, научиться вести себя как подобает рыцарю, с этим по рыцарскому Кодексу строго. Сложнее с узакониванием более высокого титула: в этих случаях требуется согласие, признание и официальное дарование короля или особы королевской крови, что понятно: виконтов и баронов - как воробьев на дорогах, а герцоги и князья - штучный товар, все на виду. Лишнего заметят сразу.
В бароны я не лезу, а вот Гунтера своей властью в рыцари произвел. Больно уж победа заметная, даже блестящая.
Глава 14
Людских ресурсов кот наплакал, но хороший менеджер должен уметь из дерьма сделать конфетку, дебила пропихнуть в президенты, а коммунизм строить с тем народом, что есть, а не ждать, когда все станут сознательными.
Гунтер повинился, что он, не спросившись моего высокого позволения, послал троих с сообщением о моей победе над сэром Гуингом Одноглазым и что теперь его вассалам, если не самоубийцы, пора бы принести присягу новому хозяину.
Я не стал пенять на излишнюю резкость формулировки, инициативу нельзя давить в зародыше, милостиво улыбнулся, похлопал по плечу, разрешил продолжать в том же духе, Гунтер ушел, осчастливленный, а я вызвал в нижний зал - он все чаще место для военных советов - Зигфрида, Алана, а теперь еще и виконта Теодериха.
Зигфрид явился, как я ожидал, вдрызг пьяным, Алан то ли крепче, то ли пьет меньше, держится хорошо, только рожа стала буряковой, виконт Теодерих трезвый как стеклышко, но его, возможно, пока что и не приглашают, что удивительно, не может быть, чтобы обычай обмыть доспехи не был универсальным вселенским.
Доспехи на Теодерихе сияют, сверкают, отражают свет с таким неистовством, как будто сами генерируют в себе электрическую дугу. Молодой рыцарь напялил на себя все, даже боевые рукавицы... нет, это у латников рукавицы из тонкой кольчужной сетки, а сверху тонкие стальные пластинки, Теодерих отыскал настоящие рыцарские: изящные, чудо искусства, граничащее с ювелирным, когда каждый палец в кольчужке, а сверху прикрывают пластинки из закаленной стали, в то же время не мешают свободно сжимать пальцы в кулак.
Он смотрел на меня влюбленными глазами, я улыбнулся ему щедрой улыбкой могущественного вождя.
- Хорошо смотритесь, сэр Теодерих. Элегантно и сексуально... Зигфрид, сколько дней до турнира?
Зигфрид задумался, потом вспомнил про калькулятор и начал загибать на нем пальцы:
- Четыре дня до рыцарского суда... семнадцать до турнира...
- Выходит, у меня еще пять дней, - подсчитал я. - Прекрасно. Тогда надо успеть сделать до отъезда еще одну вещь. Боюсь, что только с вами. Гунтер отправится, и не один, конечно, сколько-то лучников ему надо в сопровождающие, - заниматься замком Одноглазого, воинов в Амальфи уже хренова туча, было семьдесят, Рассело и Хрурт рассредоточат по деревням и селам, может и новобранцев приведут, на Ульмане и Тюрингеме охрана нашего замка от внезапного нападения...
Я сделал паузу, Алан спросил туповато:
- А что выпало нам?
- Сопровождать меня, - объяснил я. - Отец Рихтер и маг Ульфилла... тьфу, отец Ульфилла и Рихтер уверяют, что нечисть в замок не пролезет. Но подземники пролезли - значит, такие же люди, как гномы, тролли, гоблины... хотя, скорее, что-то, по недопроверенным агентурным данным, вроде кобольдов. Ну, вы же знаете этих кобольдов... Я хочу пройти по их ходу, что ведет вниз. Никого не хочу принуждать, потому зову добровольцев. Кто со мной?
Все молчали, несколько ошарашенные и напуганные перспективой спуска в ад. Зигфрид молчал, раздумывал, а прямолинейный Алан сказал сразу:
- Я хорош с копьем на коне. Еще могу сражаться пешим с мечом и кинжалом. Но в подземельях мечом не размахнешься... А просто носильщиком - это ущерб моей рыцарской чести.
- А вы, сэр Зигфрид? - спросил я.
Он подумал, двинул плечами:
- Присоединяюсь к мнению благородного и отважного, вне всякого сомнения, сэра Алана. В подземелье, если придется драться, я буду ненамного лучше простолюдина. Лучше, но ненамного. В то время как наверху мы с сэром Аланом можем себя показать во всем блеске. К тому же с моим ростом, гм...
- Да, - согласился я. - Главное не результат, а показать себя во всем блеске рыцарской славы и благородной бундючности.
- Вот-вот, - сказал Зигфрид с облегчением, - кто, как не вы, сэр Ричард, поймете все потаенные изгибы прямой рыцарской души!
Молодого виконта спрашивать я не стал, этот пойдет беспрекословно, но не хотелось бы начинать с неприятных заданий. Да и, честно говоря, какая уж доблесть рубить тех подземников, которых мы прямо искапустили? А жутких чудовищ, возможно, и не встретим.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 [ 25 ] 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
|
|