Чтение 25–й страницы книги ~Ричард Длинные Руки

- Это называется тактическое отступление, - прервал я, - перегруппировка сил, военная хитрость... да мало ли еще сколько терминов! Но я не это имел в виду.

Ревель заметил с тревогой:

- Но он загораживает единственный проход. Если в объезд, то долго. Да и то придется немного проехать по землям сэра Иордана, а он очень ревниво относится к нарушениям его границ.

От рева великана содрогалась земля. Он занес жуткую дубину и уже был в десятке шагов от нас, когда молот ударил его в середину груди.

Великан содрогнулся, как огромное дерево. Постоял и, не сгибая коленей, обрушился навзничь. Земля вздрогнула, великан остался лежать, раскинув огромные узловатые руки. Дубина выкатилась из раскрытой ладони.

Клотар расплылся в довольной улыбке, а Альдер сказал обиженно:

- Но, сэр Ричард, а честно ли это...

- Отнял у тебя возможность пофанфаронить?

- Нет, вот таким оружием.

- Ну да, - ответил я саркастически, - надо и великану дать такой же, да?

Он подумал, ответил нерешительно:

- Ну, вообще-то это было бы достойно...

Мы окружили великана, рассматривали огромное тело, я сказал Альдеру убеждающе:

- Мы побеждаем честно. Было бы нечестно, я перестал бы быть паладином.

Он подумал, спросил с сомнением:

- А вы уверены, что и сейчас им остаетесь?

- После этого броска?

- Ну да...

- Думаю, скоро будет возможность проверить, - пообещал я.

Кони идут споро, а мул брата Кадфаэля то ли накачал мышцы, то ли брат Кадфаэль добавляет ему сил святой молитвой, но почти не отстает от нас. Разве что когда идем галопом, но, едва переводим коней на рысь или шаг, мул неумолимо сокращает расстояние.

Далеко впереди белеет облачко редкого тумана, стелется над самой землей, но не касается травы, в то же время и не поднимается выше чем до середины высокого дерева.

По-настоящему густой туман я видел всего пару раз в жизни: так здорово смотреть с балкона и смутно различать очертания автомобилей. А соседние дома так и вовсе тонут, исчезают, на их месте только таинственное марево, но вот сейчас, когда струйки тумана впереди поднимаются от земли, сливаются, превращаются в стену, это вовсе не кажется так уж клево. Наверное, и автомобилистам на дорогах во время густого тумана тоже не так весело, как мне на балконе верхнего этажа.

Альдер пустил коня рядом, лицо суровое, взгляд устремлен вперед, как у строителя коммунизма.

- А туман-то непростой, - заметил он многозначительно.

- А какой?

- Колдовство, ваша милость!

- Ах так, - сказал я саркастически, - ну тогда все проще.

Раздражает манера все объяснять колдовством, это снимает с человека обязанность до всего допытываться, а так сказал "колдовство", и все понятно. Как на все вопросы, из которых потом выросла наука, существовали неизменные ответы: "Неисповедимы пути Господа" и "Так Господь задумал".

В одном месте туман стал особенно густым, уплотнился. Почудилось некое движение, а затем оттуда, словно из парной бани, выехали на огромных серых конях три исполинских рыцаря. Доспехи влажно блестят, длинные копья, что угрожали остриями небу, медленно приняли горизонтальное положение, острия смотрят в нашу сторону, наконечники длинные и острые, как лезвия мечей.

- Стражи Тумана! - вскрикнул Альдер. - Господи, откуда?

Я торопливо нащупал молот. Альдер выхватил меч, за нашими спинами слышатся испуганные проклятия. Я оглянулся, Клотар и Ревель поспешно хватаются за рукояти мечей, лица хмурые, но вроде бы никто не собирается бежать... вот прямо сейчас.

Я приподнялся в стременах и замахал рукой:

- Эй-эй!.. Мы с миром!.. Мы не хотим драться!

Альдер вскричал:

- Ваша милость, это же Стражи...

- И что? - рыкнул я. - Худой мир лучше доброй ссоры... как говорят общечеловеки.

Всадники пустили коней рысью, потом в галоп, на скаку все больше склонялись к конским гривам. Земля загремела под ударами тяжелых копыт. Я стиснул челюсти, молот в ладони беспокойно дергается, глаза наконец выбрали среднего всадника, самый здоровенный, замах, бросок, сердце екнуло в нехорошем предчувствии...

Удар, звон и скрежет, всадника охватило белое пламя, взметнулось к небу с сухим треском и пропало. Я едва успел растопырить пятерню, рукоять впечаталась с силой, швырнул снова, держа взглядом второго. Молот понесся с привычным фырканьем, снова удар, лязг, такое же магниевое пламя, всадник вспыхнул вместе с конем, а в нашу сторону несся последний всадник, ничуть не обескураженный судьбой соратников.

Галоп его был настолько стремителен, я боялся не успеть, едва рукоять шлепнула в ладонь, я швырнул молот почти без размаха. Страж Тумана уже в пяти шагах, другой рукой я вскинул щит и приготовился принять удар ужасающего копья.

Молот ударил склонившегося всадника почти в темечко, я напрягся в ожидании столкновения с такой тушей, впереди вспыхнул яркий огонь, почти ослепительный свет, нахлынула короткая волна жара, и тут ж все исчезло.

Сквозь меня пронеслось как будто нечто исчезающее, призрачное. Впереди на сырой земле явственно чернеют три широких выжженных пятна. Клотар торопливо объехал их все, осмотрел, в глазах страх с великим облегчением.

- Я только слышал о них, - признался он. - Да из наших никто не видел, правда! Вот уж не думал, что вот так ни с того ни с сего...

- Как они сгорели? - удивился Альдер. - В такой сырости.

Я смолчал, магний, к примеру, горит и в воде, но все равно это не ответ.

- Ладно, - произнес наконец Клотар, - сгорели, так сгорели. Все равно их доспехи были бы слишком велики для нас.

Но в голосе я уловил сильнейшее сожаление. В конце концов, доспехи можно привезти и как доказательство победы, потом долго хвастаться, а если и умолчать скромно, то такие трофеи сами за себя скажут все.

Кадфаэль подъехал, бледный и вздрагивающий, ежится от ужасной влажности, можно сказать сырости, под толстой мантией с длинным ворсом из шкуры крупного зверя.

- Брат паладин, - сказал он, - Альдер прав. Никогда еще Всадники Тумана не появлялись в этих краях! И еще кто-то сказал, что вы видели целые стаи драконов... Это правда? Не к добру это! Что-то очень страшное впереди. Когда произойдет, не знаю, но, брат паладин...

В воздухе чувствовался запах гари. Ветер сменил направление, ароматы сменились, но через полчаса мои ноздри снова уловили характерный запах горелого. Вокруг дикая природа, но чувствую близость огромного города, он просто должен быть вот там, за этими холмами, вот сейчас откроется...

Мой конь миновал холм, открылась ровная долина, лежит в углублении, похожем на карьер, где добывали красный гранит открытым способом. Остатки старинной дороги ведут к этому карьеру, однако новая дорога, которой пользуются сейчас, опасливо свернула и пошла широкой дугой, по краю бывшего котлована.

- Что за город был? - прошептал я.

Альдер взглянул на меня внимательно.

- Откуда ваша милость знает про город?

- Чувствую, - ответил я. - Здесь бы расположил, будь я королем...

Он кивнул.

- Да, место больно удачное. Но... теперь здесь уже никогда не будет города.

Запах гари остался, хотя непонятно, что может гореть, здешний город исчез тысячи лет тому. Оплавленный камень блестит, когда-то тек даже не как воск под горячим солнцем, а бежал ручьями, легкий, как спирт, лишь вдалеке замедлял бег, из белого превращался в оранжевый, в красный, багровый, тек медленно, застывая наплывами, как выступившая поверх льда вода.

- Легенда говорит, что чужие маги создали над этим городом второе солнце. Горело недолго, но сожгло не только город, но даже землю, на которой стоял. Сожгли в глубину на длину хорошего броска копья... Не представляю, что здесь было...

Я увидел мысленным взором огромную чашу, раз в сорок больше чаши Лужников, до середины заполненную красной кипящей жидкостью. Нет, даже оранжевой, как кипящее золото. Половина этой расплавленной земли попросту выгорела, унеслась в атмосферу, остальное постепенно остыло, успокоилось, превратилось в ровную стеклянную гладь, на которую нанесло земли, можно бы снова расти траве, кустарнику, да песчинкам никак не удается зацепиться за абсолютно ровное стекло, ветром уносит снова.

Альдер сказал тяжело:

- Когда Тьма вторгалась под бой барабанов, люди как-то сумели дать отпор. Но сейчас все уверены, что Тьма отступила, что у нее свои дела, а на самом деле это у нас проблемы! Это мы враждуем, деремся, строим интриги, подсиживаем друг друга... даже здесь, где Тьма вот рядом, мы думаем больше о том, как подгадить соседу, чем выстроить защиту от Тьмы!

- Защиту, - повторил я многозначительно.

Он хорошо понял, кивнул:

- Да, мы давно уже в глухой обороне. Более того, Тьма применила новую тактику. Раньше двигались войска монстров, затем отдельные группы, что просачивались через бреши, а теперь чаще всего проходят колдуны... хотя не могу даже назвать их колдунами, это все-таки не люди...

Я насторожился:

- Как это?

- Возможно, были когда-то людьми, - поправился Альдер. - Но, возможно, и не были.

Клотар возразил веско:

- Брехня.

- Почему? - спросил Альдер.

- А вот брехня, и все, - объяснил Клотар. - Разве мало моего рыцарского слова?...Право, я удивлен даже. И оскорблен! Если бы ты, Альдер, был рыцарем, я бы вызвал тебя на поединок. А так ладно, объясню тебе, простому человеку: люди не могут делать то, что делают эти... проникатели. Даже колдуны. Какой бы колдун ни был мерзостью, но он все же человек, не на все пойдет...

Альдер усмехнулся, смолчал, а Ревель, тоже простолюдин, но более близкий к Клотару из-за своего роста и огромной силы, заметил осторожно:

- Знаете, Клотар, вы очень хорошо думаете о людях. Понимаю, это рыцарский взгляд, но люди не все - рыцари. Клотар сказал с надменностью:

- Вы оба хотите сказать, что все эти черные мессы и прочие сатанинские оргии люди могут придумать сами? И пить кровь младенцев?

Альдер явно чувствовал себя не в своей тарелке, пробормотал уже нерешительно:

- Не думаю, что дьяволу пришлось слишком уж много подсказывать...

- Нет, - отрезал Клотар. - На всех сатанинских игрищах и черных мессах дьявол сам руководит всем действом! Без его влияния люди бы опомнились, возмутились, что делают. Потому хватает явиться на сатанинскую мессу хоть одному с чистым сердцем и Господом в душе... ну вон как наш Кадфаэль! Да-да, мы над ним смеемся, он даже не поднимет моего меча, но Кадфаэль может посрамить и прогнать дьявола, а вот мы - нет Перед такими чистыми душами дьявол отступает, ярясь и богохульствуя в бессилии! А все, устыдившись, падают на колени и просят Господа о прощении.

Они то и дело посматривали в мою сторону, но я сделал вид, что углублен в мысли, достойные только сюзерена... нет, сюзеренов они навидались, а вот паладины для этих краев - редчайшие птицы, так что лучше мне паладинить, любой промах сойдет.

Я слышал, как Ревель покашлял и сказал осторожно:

- Беда в том, что некоторая правда в этом есть...

Я снова смолчал, а Клотар спросил с искренним негодованием:

- В человеческих жертвоприношениях?

- Увы, да, - ответил он невесело. - Я не маг, это вам бы лучше рассказал Кадфаэль, но я слышал, что адепты некоторых сект научились запасать магические силы в... себе. Запасать, накапливать. А когда поняли, что их можно извлекать с выпускаемой кровью, то некоторые соблазнились...

Я снова смолчал, не зная, что сказать, а когда открыл рот, земля с такой силой задвигалась под ногами, что прикусил язык. Понесся грозный подземный гул. Альдер вскинул голову, быстро посмотрел по сторонам. Я видел, как он задержал взгляд на замершей на пригорке ящерице, на суетливых муравьях.

В синем небе страшно полыхнули белые ветвистые молнии. На границе с лесом земля с треском лопнула, обнажив, как спелый арбуз, красные внутренности. Взметнулись струи багрового дыма. Над головой грохнуло, покатилось в разные стороны, но я понял, что эпицентр непонятной бури милях в двух отсюда.

Альдер прокричал:

- Это дело рук могучего мага!

- Муравьи? - крикнул я.

- Да!

Муравьи метались ошалело, не понимая, что случилось, ведь о любом землетрясении они узнают заранее и успевают подготовиться, даже ящерицы, шакалы и собаки чуют наступление подвижек земной коры и бегут из домов, что развалятся, а сейчас все так внезапно...

Мы вскакивали, сжимали в руках оружие. Лес внезапно полег, как высокая трава под порывом сильного ветра, а дальние холмы просели, словно незримая рука гиганта надавила на их вершины. Издали катилась полоса огня шириной в сотню шагов, за нею оставалось выжженное пространство. Пламя сперва было белым, затем постепенно сменилось оранжевым, перешло в желтый, а когда прокатилось от нашего костра в десятке шагов, опалив наши лица, огонь стал красным, я заметил в выемках красную кипящую лаву.

Звери, что не успевали убегать или не понимали, вспыхивали яркими факелами и тут же рассыпались невесомым пеплом.

- Это маг, - повторил Альдер потрясенно.

- Зачем? - спросил я.

Он пожал плечами:

- Кто знает. Может быть, палец прищемил.

- У него какое-то горе, - сурово поправил Ревель. - Вот он и вне себя. Большое горе.

Я промолчал. Хорошо, если это какой-нибудь посторонний маг, а если тот, что едет с Грубером?

Глава 13

Сухой стук подков стал неестественно звонким, будто мы галопом несемся по брусчатке. Я ощутил, что нервно оглядываюсь. Создалось впечатление, будто нас внимательно рассматривают. Земля под копытами проносится серая, покрытая сухой пылью, над головой такое же серое и чересчур низкое небо, так и хочется пригнуться, чтобы не зацепить раздутые тяжелые тучи.

- Слишком тихо, - крикнул я, голос мой прозвучал оглушающе громко. Я сам сжался, быстро посмотрел по сторонам. - Даже птицы не поют.

- Птицы? - удивился Альдер.

Я снова бросил по сторонам быстрый взгляд. Какие птицы, даже ящериц или жаб нет, вообще пусто и голо. Как будто здесь прошел незримый пожар, истребил, опустошил, к тому же вселил ужас на века вперед.

- И муравьев уже нет, - сказал Ревель.

- Ну муравьи, может быть, и есть...

- Нет, - отрезал Ревель уверенно.

Я ощутил раздражение такой уверенностью, спросил ядовито:

- Вы их рассмотрите?

- Здешних всякий рассмотрит, - буркнул он. - Они мышей в одиночку утаскивают, а когда кучей, то и зайца, бывает, в нору тащат.

Я зябко повел плечами, не хотел бы встретиться с такими хищниками, если даже крохотные могут загрызть привязанную корову, начал настороженно оглядываться в поисках муравьиной кучи, чтобы объехать заблаговременно, сказал натянуто бодро:

- Вы хоть не забыли, куда и зачем мы скачем?

- Догнать и обезвредить, - заявил Альдер браво. - По самые ноздри!..

- И освободить девственницу, - добавил Ревель сладенько-ехидным голосом.

Альдер нахмурился и строго посмотрел на своего протеже. Тот глядел поверх его плеча, глаза округлились. Мы все повернули головы так быстро, что моя едва не оторвалась, в груди дыхание сперло, а рука торопливо заметалась между рукоятью молота и выглядывающим из-за плеча набалдашником меча.

В нашу сторону летят, медленно взмахивая огромными крыльями, странные птицы зеленого цвета. И не простого зеленого, а, как я рассмотрел с великим изумлением, покрытые зеленой чешуей. Однако крылья - просто крылья, не птеродактильи, а птичьи, хотя с нехорошим металлическим блеском. Сразу вспомнилось нечто смутно знакомое с детства. Я придержал коня и посмотрел в сторону ближайшего леска.

Альдер охнул:

- Это все проклятый колдун!

- Добраться до него, - проскрежетал Клотар неприятным голосом. - Грубер без колдуна ничего не стоит...

Я смолчал, Грубер и без колдуна воин на редкость, но когда еще и колдун...

Ревель сказал тревожно:

- Знаете, если колдун послал их прямо к нам, то я даже не знаю... надо прятаться.

- Опасны? - спросил я.

Альдер посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

- Это же рексоиды!

- Ах да, - сказал я, - ну раз это они самые...

Руки торопливо, будто сами по себе, набросили петельку тетивы на выступ, натянули тетиву на противоположный, пальцы выхватили стрелу. Альдер оглядывался, куда бы отступить, я кивнул, и мы разом понеслись к лесу. Птицы как будто только сейчас заметили или же не спешили, уверенные, что никуда не денемся, закричали хриплыми голосами, крылья пошли работать чаще...

- Быстрее! - орал Альдер. - К лесу!

Кони неслись под защиту деревьев, я все еще оторопело оглядывался на птиц, стараясь понять, что же так встревожило всех четверых. Пес носился кругами вокруг Зайчика. Подпрыгивал, что-то объяснял ему. Три птицы понеслись за убегающими, одна же внезапно, пошла в пике, нацелившись на меня. Страх прошел по всему телу, хотя птица не выглядит такой уж страшной, я поспешно схватил щит, прикрылся, а другой рукой сжал рукоять меча.

Под ногами напряглись конские мышцы, я не отрывал взгляда от стремительно приближающейся птицы, сейчас я ее приму на щит и рубану...

Конь внезапно сделал рывок в сторону. Я едва удержался в седле, охнул, вся моя защита рухнула, если бы птица вздумала вцепиться мне в шею, ничто бы ей не помешало, однако над головой захлопали крылья, пахнуло нечистым теплом.

Вскинув голову, я проводил ее ошалелым взглядом: выйдя из крутого пике, она набирает высоту... а в земле холодно блестит, вонзившись, как узкий кинжал, длинное зеленоватое перо! Как раз в том месте, где стоял Зайчик, а в седле сидел я.

От леса донесся призывный крик. Я пустил Зайчика вслед за своими, те уже вломились в кусты и пропали между деревьями. Зайчик прогремел копытами, в мгновение ока оказался перед зеленой стеной, я едва успел зарыться лицом в гриву, над головой просвистели, как лопасти гигантских пропеллеров, сучковатые ветки.

Впереди треск, стук копыт, Зайчик вынес на поляну, которую как многослойным шатром накрывают ветки гигантского дуба. Все четверо сгрудились вокруг ствола, у каждого в руке щит, только брат Кадфаэль с беспокойством смотрит в мою сторону.

- Они что же, - прокричал я, - в самом деле перьями швыряются?

- Ваше счастье, - ответил Альдер, - что птица промахнулась...

Клотар добавил глухо:

- Обычно они бьют точно. По бегущей дичи - с упреждением.

Я потрепал Зайчика по шее.

- Вот он спас. Наверное, ему Бобик рассказал, что надо делать.

Клотар посмотрел на коня оценивающе.

- Похоже, он уже знает их повадки. Или его обучил прежний хозяин.

- Наверное, - согласился я. - Что будем делать?

- Эти сволочи не отвяжутся, - сообщил Альдер. - Они тут всю дичь распугали! А мы для них - горы свежего мяса.

Я осторожно посмотрел вверх, но ветви плотным слоем укрывают на сотню Шагов в диаметре. В лесу мертвая тишина.

- Не будут же они нас сторожить?