Чтение 25–й страницы книги ~325000 франков~

необычайной остротой, как его рука попадает в пресс и ему расплющивает
пальцы. Каждый раз, когда он, здороваясь с незнакомым человеком,
чувствовал, что у того только два или три пальца, и видел культяпки, ему в
этот момент представлялось, что это его собственная рука зажата прессом.

Обычно, заступая на смену, Бюзар раскручивал провода, которые брессанец
четыре часа назад соединил, очищал перочинным ножом концы проволоки,
доставал из-под бункера отвертку и присоединял провода к прерывателю тока.
Сменяясь, брессанец вытаскивал оба конца провода и снова соединял их
вместе. Они набили себе на этом руку, и вся операция занимала не больше
двух минут.

Бюзар включил рубильник, поднял решетку, вынул сдвоенные кареты,
которые отлил брессанец, опустил решетку...

В час ночи в цех пришла Элен Бюзар, обеспокоенная тем, что никто из
парней не появлялся с полудня.

В это время Бюзар вынимал из формы сдвоенные кареты, он опустил
решетку. Элен спросила:

- Где твой товарищ? Дома волнуются, потому что никто из вас не пришел
обедать.

Бюзар отсек "морковку", разъединил кареты и сбросил их в ящик. Под
глазами у него были черные круги, лицо стало свинцового цвета.

Он показал пальцем в сторону кладовки, где спал брессанец. Загорелся
красный глазок. Бюзар поднял решетку.

Элен ушла в кладовку и растормошила брессанца.

- Вы что, решили вообще не есть?

Брессанец сел на мешки с пластмассой.

Его щеки тоже были мертвенно-бледны. Он уставился на Элен непонимающим
взглядом.

- Вы перестали есть?

- Я бы не прочь перекусить, - ответил наконец брессанец.

- Вы ничего не ели с самого утра?

- Кажется.

- Пойдемте домой. Я вам быстренько что-нибудь приготовлю.

Брессанец отрицательно покачал головой.

- Я хочу спать.

Он снова вытянулся на мешках, обхватив голову руками.

Элен поспешила к брату:

- И ты тоже не ел?

Бюзар поднял решетку, вынул кареты...

- Принести чего-нибудь?

Отсек "морковку", разъединил кареты...

- Мне некогда, - проговорил он. - Хотя...

Сбросил игрушку, поднял решетку.

- Хотя чего? - спросила Элен.

Вынул кареты, опустил решетку.

- Хотя... - повторил Бюзар.

Отсек, разъединил, сбросил...

- Хотя чего? - переспросила сестра.

Поднял, вынул...

- Ничего, - ответил он.

Опустил, отсек, разъединил, сбросил... Элен повернула рычаг, выключив
мотор (в Бионне нет женщины, кроме, пожалуй, Мари-Жанны, которая не была
бы знакома с управлением пресса). Бюзар поднял решетку - форма не
раскрылась; Бюзар опустил решетку - поршень остался неподвижным. Бюзар
посмотрел на свою руку, увидел, что в ней ничего нет, и взглянул на
сестру.

Элен встретилась с братом глазами, но ей казалось, что он смотрит
сквозь нее. Она бросилась к умывальнику у входных дверей, налила воды в
стаканчик, поспешно вернулась и выплеснула воду в лицо Бернару.

- Немедленно иди домой, - сказала она.

Рабочие наблюдали за ними, продолжая поднимать решетки прессов (те, кто
не отключил прерыватель тока), вынимать отлитое изделие, опускать,
отсекать, разъединять, все в том же медленном темпе работы пресса. Не раз
уже бывало, что к прессовщику, взявшему на себя дополнительную нагрузку и
дошедшему до полного изнеможения, приходила жена, мать или сестра и самым
решительным образом пресекала его подвижничество.

Рабочие ждали, кто же победит: мужчина в своем упорной стремлении
достичь поставленной перед собой цели или женщина, возмущенная затеей,
которая становится опасной для его жизни.

- Осталось всего три дня, - произнес Бюзар.

- Иди домой, поешь и поспи, - сказала Элен. - И товарища уведи! Ну,
проработаете лишние сутки. Нельзя же убивать себя из-за одного лишнего
дня!

- Я не могу бросить машину.

- Машина подождет, - сказала Элен. - Как-нибудь старик Морель не
разорится от того, что его пресс простоит один день без работы...

Бюзар подошел к умывальнику и подставил голову под струю воды. Он
вернулся, отряхиваясь, брызги разлетались во все стороны. Взгляд его
оживился. Он, нахмурившись, посмотрел на сестру.

- Нам осталось всего три дня, - повторил он.

- Так останется четыре.

- Четыре я не вынесу.

Бюзар опустил рычаг. Внутри цилиндра зашуршал поршень.

- Я предпочитаю разом покончить с этим делом. А три дня не вечность.

Все это он выпалил одним духом, ровным и даже бодрым голосом.

- Видишь, я держусь неплохо, - добавил Бюзар.

Он поднял решетку, вынул сдвоенные кареты.

- А может быть, эти три дня ты будешь приносить нам еду сюда? -
продолжал он.

- Ни за что! - отрезала Элен.

- Всего-то три последних дня...

- Вредно спать в таком свинарнике.

- Три дня, - повторил он.

Бюзар сбросил в ящик очередную карету и показал сестре на прикрепленный
к стене календарь:

- В воскресенье, в четыре часа дня, я встану на свою последнюю вахту...

Он поднял решетку, вынул кареты...

- ...А вечером поведу тебя танцевать. Мари-Жанна не приревнует.

Бюзар отсек "морковку".

- Я поставлю бутылку шампанского.

- Ладно, там видно будет, - проговорила Элен. - Что тебе принести?

- Фрукты, шоколаду... Как гонщикам.

Он поднял решетку.

- Мы финишируем, - добавил Бюзар.

В субботу утром в цех пришел старик Морель.

Он посмотрел на календарь, висевший перед Бюзаром. Под датой
"воскресенье, 18 ноября", было написано:

"Финиш!"

и ниже:

"187 дней

4488 часов

207960 изделий"

и еще ниже стояли крупные цифры, обведенные красным карандашом:

"325 000 франков"

Морель что-то обдумывал, потом сказал:

- Ты заработал гораздо больше.

Он привык быстро считать в уме.

- Четыреста восемнадцать тысяч пятьсот франков, - добавил он.

- Я вычел то, что вношу родителям за питание, - пояснил Бюзар.

Он поднял решетку, вынул сдвоенные кареты. Морель продолжал
подсчитывать про себя.

- Ты им даешь по пятьсот франков в день, - сказал он, - это твои
накладные расходы.

- Машина требует горючего, - ответил Бюзар.

- Ты соображаешь. Из тебя получится толк... Триста двадцать пять тысяч
чистой прибыли за полгода и несколько дней - это недурно. Я и то не всегда
выгонял столько. Да в сейчас бывает, что фабрика работает в убыток.

Бюзар опустил решетку, отсек "морковку".

- Говорят, ты собираешься стать управляющим?

- Да, - ответил Бюзар, - в снэк-баре у бензозаправочной станции на
автостраде номер семь...

- Великолепная идея! У снэк-баров большое будущее. Я сам, когда езжу в
Париж на своем "шевроле", обедаю только в снэк-барах. Заправляюсь
одновременно. Ни одной потерянной минуты, и ты не переплачиваешь...
Значит, просят триста двадцать пять тысяч?

- Нет, семьсот тысяч. Но у нас с невестой были кое-какие сбережения.

- Надеюсь, ты не дал себя надуть...

Морель опять что-то прикинул в уме.

- Тебе недоставало триста двадцать пять тысяч, и ты их накопил, работая
у пресса? Так ведь?

- Да, - ответил Бюзар.

- Видишь, каждый может стать капиталистом.

Бюзар вынул карету из формы. Морель поспешно положил свою большую руку