беда. Геракл, вчера лихо скакавший на коне, вдруг заявил, что он
маленький и садиться на лошадь ему мама не велела. Дескать,
упадет и носик свой длинный греческий расквасит! Никакие уговоры
и угрозы не помогли. Омолодевший Геракл только начал реветь и
цепляться за ствол дерева, боясь, что его силой затащат на
лошадь. Пришлось на него плюнуть и посадить в колесницу.
лезть Попову в карманы и громко пукать, приговаривая при этом
какую-то идиотскую детскую считалку. Что-то вроде "пукнул раз,
пукнул два, оторвалась голова!". Андрюша от такого проявления
античной культуры мгновенно озверел и потребовал от Жомова взять
"своего малолетнего идиота" к себе на лошадь. В ответ Ваня,
естественно, послал Попова северней Магадана, и неизвестно, до
чего бы они договорились, если бы в дело не вмешался Рабинович.
друг на друга друзьями. - Хоть перед греками российскую милицию
не позорьте. А то ославили нас уже во всех вселенных...
убедительным. Наверно, просто случайно о чести мундира вспомнили!
Хмуро посмотрев друг на друга, криминалист с омоновцем пожали
друг другу руки и разошлись по своим транспортным средствам.
Освободившуюся лошадь Геракла Сеня привязал к колеснице и, позвав
Мурзика, пришпорил коня каблуками милицейских башмаков. Ленивая
животина, уже успевшая привыкнуть к таким тычкам по ребрам,
презрительно фыркнула и неспешно тронулась в путь. Остальные
члены экспедиции отправились следом.
путешественников, встал на краю уступа и совершенно искренне
решил пожелать им доброго пути. Подняв свою здоровенную ручищу
над головой, он принялся неистово размахивать ею, при этом мило
улыбаясь. Однако сей добрый жест был не понят Жомовым, потерявшим
в лице впавшего в детство Геракла единственное развлечение в
пути. Свесившись с лошади, Ваня подхватил с дороги увесистый
камень и прицельно запустил его в единственный глаз циклопа...
удалось спасти его соседям. Однако когда он пришел в себя, то еще
целую неделю вынужден был прикладывать медный таз к шишке на лбу,
едва не превысившей размеры его собственной головы... Знал бы это
Жомов, наверняка порадовался бы!
лошади, копыта стучали по камням на дороге, в кустах щебетали
птицы... Геракл звал "папу" и говорил, что хочет "пи-пи", Попов
орал на него и на Жомова, который на "папу" упорно не откликался,
Ваня орал на Андрюшу, Мурзик гавкал на всех, Гомер начинал читать
вслух стихи, а когда они все замолкали, с гор доносились вопли
Телема, который не видел ничего из-за заплывшего глаза и то и
дело натыкался на скалы...
семейный пикник, от которого даже конь под Рабиновичем начинал
терять терпение. А уж что говорить о самом всаднике? Устав от
всеобщего крика, Сеня орал на всех вокруг, и на пару минут
наступала тишина. А затем все по новой: лошади, копыта, птицы,
Геракл, Попов, Жомов, стихи и... очередной вопль Рабиновича. Во
всей этой катавасии радовало только одно. Если разгромленные
вчера разбойники и решили взять реванш, устроив где-нибудь на
дороге засаду, то, услышав путешественников, они наверняка решили
не связываться еще раз с этой сумасшедшей компанией. И правильно
сделали! Поскольку подходить к злым ментам опасно для здоровья
любого россиянина, не говоря уже о каких-то там античных греках.
Андрюша наконец смог привыкнуть к выходкам своего нового соседа
по колеснице и бил по рукам Геракла каждый раз, когда он пытался
отстегнуть дубинку от пояса, откусить кусок ремня, залезть в
карман криминалисту или просто проверить, что это за такие
блестящие круглые штучки расположены на штанах "дяди Вани" в
районе паха. Полубог на удары по рукам не обижался. Напротив, он
посчитал это новой игрой, наподобие "оторви Икару крылья", и
радостно хохотал даже тогда, когда утомившийся Попов отвешивал
полубогу подзатыльник.
складывая в своем извращенном воображении новые вирши о
похождениях Геракла, но вслух их уже не читал, надеясь, что
потомки оценят их лучше, чем современники. Правда, пару раз он
пытался открыть рот, желая приобщить спутников к собственной
гениальности, но, натыкаясь на стальной взгляд Рабиновича, тут же
рот закрывал.
захандрил и каждый раз, когда Геракл называл его "папой",
вздрагивал. В голове омоновца невольно вырисовывалась такая
картина.
мой сын!" Жена сразу падает в обморок, теща хватается за скалку и
требует от дочери немедленно развестись с "подлецом-зятем, о
котором и раньше ничего доброго сказать нельзя было, а теперь и
подавно!".
что тесть непременно предложит обмыть знакомство, но и этот
светлый образ мгновенно таял. Уж кто-кто, а Ваня прекрасно знал,
как тещи относятся к тому, что тести пьют с зятьями. А уж по
такому поводу и вовсе можно было бы не то что скалкой, табуретом
в лоб получить!
мрачного настроения и предложение Рабиновича остановиться на
обед. Зато обрадовался Попов, которому и поесть всегда в радость,
и избавиться от общества Геракла, пусть хотя бы на время, плохой
перспективой не показалось. Остановив колесницу на небольшой
поляне, покрытой, как футбольное поле, ровненьким зеленым дерном,
Андрюша принялся доставать из колесницы съестные припасы, погнав
Гомера собирать хворост. Геракл увязался с поэтом, и через пару
минут они скрылись в лесу. Впрочем, ненадолго!
Гомера чуть южнее поляны, а затем и сам поэт вылетел из лесу с
выпученными глазами и, промчавшись мимо оторопевших ментов,
спрятался за колесницей. Предчувствуя неладное, менты
приготовились к бою, выхватив из-за пояса дубинки. Все трое, не
сговариваясь, ринулись в лес, спасать Геракла, но тот выскочил на
поляну сам, возбужденно и радостно размахивая руками.
бросился обратно. - Сейчас я проверю, правду ли говорят, что у
нее вместо одной отрубленной головы две вырастают.
среагировать не успел на демарш Геракла, не говоря о том, чтобы
перехватить его на полдороге. Пока трое друзей переводили
удивленные взгляды с поэта на полубога, последний уже снова
скрылся в лесу, радостно вопя и срубая по пути ветки с деревьев.
Жомов опомнился первым и ринулся вслед за Гераклом. Сеня с
Андрюшей попытались его догнать, но никто из троих не успел
добежать даже до кромки леса, как оттуда, спиной вперед, вылетел
подопечный омоновца и, плюхнувшись на траву, разревелся горючими
слезами от страшной обиды на непокорную гидру.
кустах недовольный голос, и на поляну перед оторопевшими друзьями
выбрался... раздувшийся от обиды Горыныч.
поочередно покачав всеми тремя головами, проговорил вместо
приветствия Ахтармерз. - Ну, и когда эти мытарства закончатся?
Или мне теперь до конца жизни ваше общество терпеть?
крылом и, выпустив из всех своих пастей длинные языки пламени,
поджал задние лапы, мешком плюхнувшись на траву...
годится, да и насчет зрения можно поспорить о том, лучше ли оно у
них, чем у меня. Ну, посудите сами, как это можно не
почувствовать издалека характерный запах Горыныча, если от него
за километр тухлыми яйцами так несет, что любой химзавод после
этого трехглавого загрязнителя воздуха парфюмерной фабрикой
покажется?
привал устроить, почувствовал, что ахтармерзским духом подуло.
Конечно, поначалу и я ошибся. В первую секунду подумал, что мы к
какому-нибудь болоту подходим, но в тот же момент сообразил, что
в горах болот просто быть не может. Ну а раз так, значит, кроме
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Флинт Эрик