обходятся, - продолжал Джозеф, надеясь залучить Оука на свою сторону, чтобы
и он тоже присоединился к его сетованиям. - Должно быть, она что-то против
вас, имеет.
конечно, не оттого, что ему не доставались шкуры ягнят.
выросла какая-то тень, и Болдвуд, дружески и покровительственно кивая на
ходу направо и налево, вошел в солодовню.
встретилась почта, минут десять тому назад, и почтарь сунул мне в руку
письмо, а я распечатал его, не поглядев на адрес. По-видимому, это вам.
Простите меня, пожалуйста, что так вышло.
отвечал Габриэль. У него на всем свете не было никого, с кем бы он вел
переписку, и неоткуда было получить такого письма, которого нельзя было бы
показать всему приходу.
почерком.
строки, в которых я премного благодарю вас за вашу доброту ко мне в тот
вечер, когда я, не подумавши, сбежала из Уэзербери. Возвращаю вам также
деньги, которые задолжала вам, и прошу простить, что не могу принять их от
вас в дар. Все кончилось счастливо, и я рада, что могу вам открыться, что я
выхожу замуж за молодого человека, который за мной ухаживал; это сержант
Трой из драгунского полка, который сейчас квартирует в этом городе. Я знаю,
что ему было бы неприятно, если бы я от кого-нибудь приняла что-либо иначе
как в долг, потому как это очень достойный и высокопорядочный человек, и
даже могу вам сказать, человек благородного происхождения.
никому не скажете об этом письме. Мы хотим преподнести сюрприз всем в
Уэзербери, приехать сюда уже законными супругами. Я даже краснею, говоря об
этом почти незнакомому человеку. Сержант родом из Уэзербери. Спасибо вам еще
раз за вашу доброту.
сказал Габриэль. - Я знаю, вы интересуетесь судьбой Фанни Робин.
уверенно пишет, еще не наступила и, следовало бы ей об этом знать, может,
еще и не наступит. И она даже не дает своего адреса.
обстоятельствах действительно можно положиться, - пробормотал фермер, - хотя
он смышленый малый и не лишен способностей. Мать его была француженка,
гувернантка, и ходили слухи, что покойный лорд Сиверн был с нею в тайной
связи. Потом она вышла замуж за бедного здешнего доктора и вскоре у нее
родился ребенок; пока они регулярно получали какие-то деньги, все шло
хорошо, но, к несчастью для мальчика, его покровители и друзья умерли; он
поступил на службу в контору поверенного в Кэстербридже младшим клерком. Мог
бы со временем продвинуться и занять неплохое положение; но он прослужил
недолго, дернула его нелегкая записаться в солдаты. Я, знаете ли, очень
сомневаюсь, что бедняжке Фанни удастся преподнести нам сюрприз, о котором
она здесь пишет, очень сомневаюсь. Ах, глупая девчонка! Глупая!
запыхавшийся Кэйни Болл. Из его широко открытого красного рта, похожего на
круглый конец раскрашенной детской дудки, дыханье вырывалось с хрипом, к
тому же он еще закашлялся, и все лицо у него страшно напружилось и
покраснело.
отдышишься, - строго сказал Оук. - Сколько раз я тебе говорил...
закашлялся. Кха, кха!
подпасок, привалившись к косяку двери всем своим мальчишеским тельцем. - Еще
две матки близнят принесли, вот что.
головы все мысли о бедной Фанни. - Ты молодец, Кэйни, что сразу прибежал за
мной; не сегодня-завтра получишь от меня в награду большой кусок сливового
пудинга. Но, прежде чем идти, Кэйни, подай-ка мне сюда горшок со смолой, мы
переметим ягнят, и с этим будет покончено.
горшок и, приложив по очереди к заду каждого из ягнят, отпечатал на них
инициалы властительницы своих дум "Б. Э.", буквы, которые для всех живущих в
округе означали, что эти овцы отныне являются собственностью не кого иного,
как фермера Батшебы Эвердин.
свиданья, мистер Болдвуд.
исчез, скрывшись за домом, откуда шла тропинка к загону. Ягнята были теперь
гладкие, окрепшие, и на них приятно было смотреть, не то что полчаса тому
назад, когда они находились в полумертвом состоянии и неизвестно было,
выживут ли они еще.
заколебался и повернул назад. Потом, видимо окончательно решившись, снова
повернул и вскоре нагнал его. Подойдя к ложбине, где был устроен загон,
фермер достал из кармана записную книжку, открыл ее и, держа открытой в
руке, подошел к Оуку. Сверху, на самом виду, в книжке лежало письмо Батшебы.
небрежностью, - не знаете ли вы, чей это почерк?
мелькнуло какое-то смутное подозрение, и сердце у него упало. Письмо,
очевидно, было анонимное, иначе зачем бы было спрашивать!
Люди, легко уязвимые, всегда готовы, чуть что, упрекать себя, вместо того
чтобы спокойно разобраться, в чем дело.
необыкновенной горячностью, в которой было даже что-то нелепое, стал
объяснять, что означает шутливое письмо, которое посылают на Валентинов
день. - Вы понимаете, ведь на это, собственно, и бьют, чтобы заставить
человека узнавать стороной. В этом же вся и штука. - При этом у него было
такое напряженное и взволнованное лицо, как если бы он сказал не "штука", а
"мука".
себе домой завтракать, пристыженный и огорченный тем, что он своими
лихорадочными расспросами позволил незнакомому человеку заглянуть в свой
внутренний мир. Он снова поставил перед собой письмо, прислонив его к часам
на камине, и уселся подумать над тем, как следует все это понимать после
того, что он узнал от Габриэля.
ГЛАВА XVI
в маленьком казарменном городке, о котором говорилось выше, небольшая кучка
прихожан, главным образом женщин и девушек, собравшихся перед самым амвоном,
поднялась с колен по окончании обедни. Так как проповеди в этот день не
было, они уже собирались расходиться, как вдруг внимание всех привлекли
громкие, молодцеватые шаги. К звуку этих шагов примешивался еще какой-то
необычный для церкви звук - бряцание шпор. Все повернули головы к главному
проходу. Молодой военный в красной форме кавалериста, с тремя нашивками
сержанта на рукаве, шел по проходу к алтарю, стараясь не выдавать своего
смущенья, которое тем не менее явно обнаруживалось и в подчеркнуто твердой
походке, и в напряженно-решительном выражении, застывшем на его лице.
справа и слева любопытными женскими взглядами, но, поднявшись на возвышение,
он не замедлил шага и остановился только у самого алтаря. Минуты две он
стоял там совсем один.
облаченья, увидел его и прошел с ним в глубь алтаря. Они о чем-то поговорили
шепотом, потом священник поманил причетника, который, в свою очередь, позвал
шепотом какую-то пожилую женщину, по-видимому, свою жену, и она тоже подошла
к алтарю.
останемся.
обернулся. Из западной стены башни с внутренней стороны выдвинулся грибок с
фигуркой, под которой висел маленький колокол, - механическая фигурка
приводилась в движение тем же часовым механизмом, который заставлял бить
большой башенный колокол. Башня отделялась от церкви глухой решеткой, и
дверца ее обычно бывала закрыта во время службы, так что движение этого
причудливого механизма из церкви не было видно. Но сейчас дверца была
открыта, и многие успели увидеть, как выскочившая фигурка дважды ударила по
колоколу и снова скрылась, а звонкие удары разнеслись по всей церкви.
Маккефри Энн
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Березин Федор
Бажанов Олег