Он и рассказал нам, что случилось с его личным составом.
две половины, одна из которых пошла грабить какой-то городишко. Я
не расслышал, какой именно, но, по-моему, Еленополь. Верные
Пустыннику люди остались стоять под Цивитотом, раздумывая, как бы
разграбить богатую Никею. Ничего умного придумать Петру и его
помощникам не удалось, зато хитроумный Кылыч-Арслан решил
использовать удачный случай. Этот сарацинский еврей (это не я, а
Пустынник его так обозвал), узнав о расколе вражеской армии, тут
же заслал в лагерь Петра лазутчиков, которые сообщили, что
отколовшаяся часть войска пошла не в Еленополь, а в Никею,
которая теперь благополучно разграбляется.
жутко возмутились подобным вероломством. Одно дело, когда
раскольники пошли какой-то зачуханный Еленополь разорять, а
другое - взять богатую Никею. Естественно, вся армия тут же
бросилась вперед, чтобы успеть в сарацинский город хотя бы к
шапочному разбору. Почему-то ни один дурак не подумал: как это
малочисленному отряду удалось захватить хорошо укрепленный город?
У всех в голове была одна только мысль: урвать хоть кусок чужого
счастья, пока его из ассортимента не изъяли. В результате армия
Петра с разбегу угодила прямо сарацинам в лапы.
разгромленной армии бродяг свой рассказ. - Видели, как сарацины
людей вербуют? А ислам такая штука, что от него запросто, как от
христианства, не отречешься. Теперь защитников у Никеи
значительно прибавится. А если бы не ваше вмешательство, боюсь,
армия Кылыч-Арслана пополнилась бы настолько, что крестовый поход
рыцарей прямо здесь бы и закончился.
Палестины высадили? - поинтересовался у криминалиста мой
многоумный хозяин. Попову только и оставалось, что кивнуть
головой да посмотреть на Пустынника с ненавистью. Ведь это именно
из-за его разгильдяйства нам теперь лишние версты накручивать.
случай разбить? - робко предложил Андрюша. - Наверняка их султан
послал с отделившейся частью армии расправиться.
каждым уродом по степи бегать. Помогли под Никеей, и хватит.
Больше воевать не будем! И вообще, нам давно уже дальше двигаться
пора.
так, будто мы уже были привидениями. - С ума сошли. Вас же там
быстро ислам принять заставят...
воли никто и ничего заставить сделать не сможет, - с ухмылкой
перебил его Жомов.
ментами, как уссурийский тигр с императорским пингвином в средней
полосе России: я тебя не видел, ты меня не знаешь, и жене не
говори, что меня так далеко от дома встречал. Ландскнехты
поплюхали обратно в Константинополь - нищенствовать там,
показывая страшные боевые раны, умело нарисованные красками. А
милицейская троица, в сопровождении Абдуллы и Ахтармерза, под
охраной Мурзика, естественно, направились прямиком в Никею -
разузнать новости, загрузиться припасами на дальний путь и
подобрать Попову более комфортное транспортное средство. Никея,
прилепившаяся к берегу какого-то обширного водоема, в отличие от
практически голого Цивитота была обнесена добротной каменной
стеной, никак не меньше шести метров высотой. Издалека за этой
стеночкой путешественники еще могли разобрать разноцветные крыши
дворцов и минаретов, а вот прямо от ворот архитектура города не
просматривалась, как не просматривалось вообще ничего, поскольку
ворота Никеи были тщательно заперты и на громкий стук Жомова
никто не отвечал.
омоновец. - Какого хрена никто к дверям не подходит?
Попов. - Стена-то наверняка прямо в воду обрывается, но, может
быть, рыбаков увидим, попросим, чтобы ворота кто-нибудь открыл.
- А Попову и не надо, ум ему - страшнее яда. - Он покрутил
пальцем у виска: - Андрюша, тут милицейскую форму еще не видели,
и на твои запросы отвечать никто не почешется. Нет смысла вдоль
стен взад-вперед расхаживать, как голодным гаишникам на
перекрестке. Ломай, Ваня, ворота, или мы тут до второго
пришествия простоим!
дескать, спасибо тебе, Сеня, что ты о моих возможностях столь
хорошего мнения, но такую дверку разве что танком ломать. А затем
хлопнул себя по лбу, вспомнив о бронебойной мощи резиновых
дубинок. Поплевав на ладони, Жомов отстегнул от пояса
"демократизатор" и, тщательно прицелившись, влепил дубинкой по
толстым полосам меди, прибитым на края створок, изо всей своей
былинной богатырской силы. Снести ворота у омоновца, конечно, не
получилось, но запиравший их засов, толщиной с вековой дуб, от
удара "демократизатора" о металл разломился, словно бракованная
спичка в жомовских пальцах. Городские стражники, торчавшие за
воротами и после рассказов о колдунах, услышанных от солдат,
гонявших по полю ландскнехтов Петра, ожидавшие решения начальства
о том, как поступить с подозрительными пришельцами, на добрый
десяток секунд намертво пристыли к брусчатке внутреннего двора. А
затем, покосившись на переломанный засов, с истошными воплями
бросились врассыпную. Попов удрученно покачал головой.
- пробормотал он. - Зачем нам лишнее внимание? Еще поесть
спокойно не дадут...
еще сломать? Мне понравилось!
посоветовал он Жомову. - Пошли постоялый двор какой-нибудь
поищем. Пора, на самом деле, по-человечески поесть. - И тут Сеня
предугадал Ванино дополнение: - Да и горло промочить не мешает, а
то с самой бани ни грамма алкоголя во рту не было.
или что-то еще чисто азиатское сразу не удалось. Пришлось решать
две проблемы, и одну из них выдумал Попов, проявивший неожиданное
благоразумие. Хотя почему неожиданное? Андрюша всегда отличался
повышенной осторожность: никогда не играл со спичками, не ковырял
в зубах вилкой и на ночь надевал презервативы. На всякий случай.
Именно потому, что был с детства приучен мамой беречь свою
драгоценную утробу, Попов и предложил что-нибудь сделать с
Горынычем. Не в смысле физического насилия, хотя Ахтармерз именно
так предложение криминалиста и оценил, а для общей маскировки
группы.
подозрительно разглядывала? - поинтересовался он со своей телеги
у друзей, уже направивших лошадей к центру Никеи. - Это мы к
Ахтармерзу привыкли, а здешнее население что-то излишне
неприязненно его воспринимает. Как бы сарацины на нас из-за него
местных экзорцистов не натравили.
теперь меня за тхрубика отпущения держать надумал? - возмутился
Ахтармерз. - Не позволю!
я из твоих тощих шей косичку не сплел! - осадил его омоновец. -
Поп, может быть, первый раз в жизни дело говорит, в натуре.
долгом высказать предложение о том, под что Горыныча можно
замаскировать. Версий было множество. Начиная с той, согласно
которой Ахтармерза следовало выкрасить белой краской и выдавать
за статую, кончая абсолютно извращенным вариантом превращения
огнедышащего второклассника в комнатную собачку путем
персонального пошива маскировочного костюма из содранной с
кого-нибудь шерсти. Перечислением всех этих экзекуций бедного
Горыныча до того запугали, что он стал стремительно уменьшаться в
размерах. Наверняка, если бы Сеня не остановил друзей, Ахтармерза
в скором времени пришлось бы искать на мостовой при помощи
микроскопа.
друзей кинолог. - Статуя из Горыныча никудышная. Во-первых, он
спокойно на месте и двух минут не усидит, а во-вторых, он же
хладнокровный. Не дай бог, под краской переохладится или,
наоборот, тепловой удар огребет. Кто ему искусственное дыхание
Лукин Евгений
Перумов Ник
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Перумов Ник