на машине, но если гвардейцы заложили в машину ваш сан - жди беды.
Придется вам снимать ваш слюнявчик и носки. Не думаю, чтобы много
монсеньоров разъезжало в стареньком "сеате-шестьсот".
Санчо вдруг произнес:
читать Маркса теперь уже не преступление, то скрывать вора, ограбившего
банк, - все еще преступление.
преступление прятать его в багажнике своей машины.
по-отечески положил руку на ее крыло, где была зазубрина, оставшаяся от
столкновения с машиной мясника в Эль-Тобосо. - Вы знаете пьесу Шекспира
"Генрих Восьмой"?
как кардинал Уолси упрекнул своего монарха:
и получил ее "Росинант" по моей вине. Mea culpa, mea culpa, mea maxima
culpa [моя вина, моя вина, больше всего - моя вина (лат.)].
"Росинант" стал выказывать признаки усталости. Перед ними вставали горы,
окружающие Леон, - серые, скалистые, островерхие. Мэр сказал:
Бургоса и тишиной Осеры.
штаб-квартира генералиссимуса, как раз и может вас привлечь.
тишина похожа на вечную тишину смерти. И притом, не очень хорошей смерти.
А вы, Санчо, - мысль о монастыре не отталкивает вас?
худшего зла, как писал Маркс. К тому же монастырь имеет для нас то же
преимущество, что и публичный дом. Если мы, конечно, не застрянем там.
Никаких карточек постояльцев заполнять там не надо.
ламанчское скоро кончится.
а колбасу они прикончили раньше. Они находились на высоте почти тысячи
метров, под ними расстилалась голая равнина, и в воздухе веял свежий
ветерок. Они быстро распили бутылку вина, и Санчо открыл другую.
от ситуации. Степень разумности меняется и в каждом отдельном случае. В
нашей ситуации, когда нет еды, я считаю разумным выпить еще полбутылки. А
вы наверняка сочтете это безумием. В таком случае в определенный момент
мне придется решать, как разумнее поступить с вашей половиной бутылки.
подсказывает мне, что я должен помешать вам выпить больше положенного. - И
он налил себе стакан вина. - Вот только я не понимаю, - добавил он, -
почему отсутствие еды может повлиять на разумность нашего выбора.
чрезвычайно ценная пища.
голода.
вашего апостола Фомы - можно найти просчет. Если мы заменим еду вином, то
не сможем сдвинуться с места, и тогда со временем у нас кончится и вино.
Ламанче есть любимая в народе святая, которую изнасиловал мавр у нее на
кухне; он при этом был безоружен, а у нее в руке был кухонный нож.
важнее, чем девственность. Ведь если бы она убила его в ту минуту, то
лишила бы всякой возможности на спасение. Нелепая и, однако же, если
подумать, - прекрасная история.
ли вы в монастыре с обетом молчания.
разговаривать с гостями.
кажется, это было так давно! - каким образом вы пытались объяснить мне,
что такое троица?
Святого Духа с полбутылкой.
бутылку.
как раздражитель. Он готов был обидеться на любую малость.
любите вино. Дон Кихот ведь частенько останавливался на постоялых дворах -
по крайней мере четыре из его приключений произошли на постоялом дворе, -
но мы ни разу не слыхали, чтобы он выпил хотя бы стаканчик вина. Он, как и
мы, не раз закусывал сыром на открытом воздухе, но ни разу не запивал его
добрым ламанчским вином. Мне бы он в компаньоны по путешествию не подошел.
Слава тебе, господи, несмотря на все свои священные книги, вы можете
крепко выпить, когда захотите.
священные книги - это все равно как его рыцарские, сравниваете наши
пустяковые приключения с тем, что было с ним. Ведь мы-то имели дело с
жандармами, а не с ветряными мельницами. Я - отец Кихот, а не Дон Кихот.
Уверяю вас, я существую. То, что случается со мной, это случается со мной,
а не с ним. Я следую своим путем - своим собственным, - а не его. Я
поступаю так, как хочу. Я же не привязан к моему предку, умершему
четыреста лет назад.
хотел вас обидеть.
же иллюзия, как ветряные мельницы. Но говорю вам: он существует. Я не
только верю в него. Я прикасаюсь к нему.
ваши верования, как вы уважаете мои. Между ними есть только одна разница.
Я _знаю_, что Маркс и Ленин существовали. А вы только верите.
стакан за троицу. Вы же не откажетесь выпить со мной за нее.
гнев его рассеивается, уступая место великой печали. Он сказал: - Вы
считаете, я немного опьянел, Санчо?
знать точные слова.
что я должен был внушать моей пастве в Эль-Тобосо, мне непонятно. Я
никогда над этим не задумывался. Троица! Закон природы! Смертный грех! Я
повторял им слова из учебников. Я ни разу не спросил себя - а сам я в это
верю? Шел домой и читал моих святых. Они писали о любви. Это мне понятно.
Остальное казалось не столь уж важным.
обществе, тревожат меня. Я вспоминаю, как я рассмеялся, когда надул тот
шарик. А фильм... Почему я не был шокирован? Почему не встал и не вышел?
Мне кажется, что я жил в Эль-Тобосо сто лет назад. Я перестал быть самим
собой, Санчо. Голова идет кругом...
Володихин Дмитрий
Маккэфри Энн
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Круз Андрей
Лукин Евгений