до мудрого снежного Днепра. Померз и сам Болботун. И вот поднял Болботун
вверх стек, и тронулся его конный полк справа по три, растянулся по дороге
и подошел к полотну, тесно опоясывающему предместье Города. Никто тут
полковника Болботуна не встречал. Взвыли шесть болботуновых пулеметов так,
что пошел раскат по всему урочищу Нижняя Теличка. В один миг Болботун
перерезал линию железной дороги и остановил пассажирский поезд, который
только прошел стрелу железнодорожного моста и привез в Город свежую порцию
москвичей и петербуржцев со сдобными бабами и лохматыми собачками. Поезд
совершенно ошалел, но Болботуну некогда было возиться с собачками в этот
момент. Тревожные составы товарных порожняков с Города II, Товарного,
пошли на Город I, Пассажирский, засвистали маневровые паровозы, а
болботуновы пули устроили неожиданный град на крышах домишек на
Святотроицкой улице. И вошел в Город и пошел, пошел по улице Болботун и
шел беспрепятственно до самого военного училища, во все переулки высылая
конные разведки. И напоролся Болботун именно только у Николаевского
облупленного колонного училища. Здесь Болботуна встретил пулемет и жидкий
огонь пачками какой-то цепи. В головном взводе Болботуна в первой сотне
убило казака Буценко, пятерых ранило и двум лошадям перебило ноги.
Болботун несколько задержался. Показалось ему почему-то, что невесть какие
силы стоят против него. А на самом деле салютовали полковнику в синем
шлыке тридцать человек юнкеров и четыре офицера с одним пулеметом.
перестрелку с юнкерами. Печерск наполнился грохотом, эхо заколотило по
стенам, и в районе Миллионной улицы закипело, как в чайнике.
бухать железные шторы на Елисаветинской, Виноградной и Левашовской улицах.
Веселые магазины ослепли. Сразу опустели тротуары и сделались
неприютно-гулкими. Дворники проворно закрыли ворота.
телефонах.
в уши из дружины в штаб командующего, чего-то добиваются. А голос в ответ
бормочет какую-то чепуху.
Неизвестно, но узнали. Может быть, вот почему: с полудня среди пешеходов и
зевак обычного городского типа появились уже какие-то в пальто, с
барашковыми воротниками. Ходили, шныряли. Юнкеров, кадетов, золотопогонных
офицеров провожали взглядами, долгими и липкими. Шептали:
явственное - "Слава!"
улице, и не было ни одной души на Миллионной улице. И тут, представьте
себе, открылся подъезд и выбежал навстречу пятерым конным хвостатым
гайдамакам не кто иной, как знаменитый подрядчик Яков Григорьевич
Фельдман. Сдурели вы, что ли, Яков Григорьевич, что вам понадобилось
бегать, когда тут происходят такие дела? Да, вид у Якова Григорьевича был
такой, как будто он сдурел. Котиковый пирожок сидел у него на самом
затылке и пальто нараспашку. И глаза блуждающие.
заклокотало у военного училища, из светлой спаленки жены Якова
Григорьевича раздался стон. Он повторился и замер.
окне очень нехорошо. Кругом грохот и пустота.
старушка, мамаша Якова Григорьевича, вынырнула из спальни и крикнула:
Миллионной улицы у пустыря, где на угловом домике уютно висела ржавая с
золотом вывеска:
с Печерской площади к Киевскому спуску.
лепится под стенками Яков Григорьевич Фельдман.
запрыгали. В глазах запрыгали зеленые галунные хвосты гайдамаков.
Взвизгнул Фельдман. Стал не темным, а белым, и померещилось между хвостами
лицо жены.
и вдруг затрясся, тут только вспомнил... ах, боже мой, боже мой! Что ж он
наделал? Что вы, Яков Григорьевич, вытащили? Да разве вспомнишь такую
мелочь, выбегая из дому, когда из спальни жены раздастся первый стон? О,
горе Фельдману! Галаньба мгновенно овладел документом. Всего-то тоненький
листик с печатью, - а в этом листике Фельдмана смерть.
свободный выезд и въезд из Города по делам снабжения броневых частей
гарнизона Города, а равно и хождение по Городу после 12 час. ночи.
орудий.
сами грамотны, прочитаем.
только дайте жизнь! Дай! Шмаисроэль!
Галаньбе. Поэтому он просто отмахнул шашкой Фельдману по голове.
9
семерых лошадей, прошел полверсты от Печерской площади до Резниковской
улицы и там вновь остановился. Тут к отступающей юнкерской цепи подошло
подкрепление. В нем был один броневик. Серая неуклюжая черепаха с башнями
приползла по Московской улице и три раза прокатила по Печерску удар с
хвостом кометы, напоминающим шум сухих листьев (три дюйма). Болботун мигом
спешился, коноводы увели в переулок лошадей, полк Болботуна разлегся
цепями, немножко осев назад к Печерской площади, и началась вялая дуэль.
Черепаха запирала Московскую улицу и изредка грохотала. Звукам отвечала
жидкая трескотня пачками из устья Суворовской улицы. Там в снегу лежала
цепь, отвалившаяся с Печерской под огнем Болботуна, и ее подкрепление,
которое получилось таким образом:
один кадет и один актер из театра миниатюр.
Лукин Евгений
Самойлова Елена
Флинт Эрик
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Прозоров Александр