ее послышалась насмешка.
наглостью и цинизмом.
Нина. - Вы же писали, что готовы на все что угодно, лишь бы я вам
принадлежала... Ваше желание исполнилось. Теперь вы, надеюсь, успокоились?
Можно разговаривать с вами?..
жене, кольнула его. Нина явно издевалась над ним. Образ милой, чистой
женщины, обманутой так гадко и бессмысленно, пронесся перед ним, и тяжкий
стыд, мучительное угрызение совести смешались с отвращением и злобой.
не касаться моей жены!..
плечи были обнажены, но она не обращала на это внимания, в темных глазах
вспыхнуло выражение такой острой ненависти, что Луганович испугался.
сказать, что я недостойна упоминать о вашей жене?..
голове под волосами.
сказала Нина Сергеевна и откинулась на подушки.
не таскается по домам свиданий с первым встречным.
Сергеевна не шевельнулась, только побледнела.
почему же здесь... с первой встречной?..
опять закинула руки под голову и захохотала. Потом вдруг стихла и хитро
прищурилась.
обожаете, не делает того же, что и я?.. - медленно и зло проговорила она.
взглядом.
быть, как раз теперь, когда вы... когда вы не знаете, что могли бы отдать,
лишь бы вам принадлежала эта первая встречная, она так же...
локоть.
двинулась, даже не вынула руки из-под головы и смотрела на него, улыбаясь
презрительно и вызывающе, видимо упиваясь выражением его искаженного
побледневшего лица.
всполошились?.. Ведь вы же сами думаете, что каждая женщина потаскушка!..
Почему же именно ваша жена будет исключением? Странно!.. Я думала, вы
умнее!.. Она, должно быть, дура, ваша жена, если не изменяет вам с первым
встречным?.. Неужели она не догадывается о ваших похождениях?.. Хотите, я
напишу ей о нашей встрече?..
почувствовал, что она может это сделать, и испугался. Безумно ярко
представилось ему милое, бледненькое личико жены, когда она получит это
письмо. И вдруг он почувствовал странную, гадкую слабость. Мгновенная мысль
о том, что если разговор продолжится в таком тоне, то Нина исполнит свою
подлую угрозу, пронеслась у него в голове. Луганович вдруг осклабился и
сказал:
Нина грубо вырвала руку.
- Хотите умилостивить меня, чтобы я не написала и в самом деле?.. Фу, какая
гадость, какая мерзость!..
Перестаньте!..
ее руками. Она притихла, но смотрела все так же злобно и презрительно.
твердое плечо.
не отстраняясь от его поцелуев, точно он стал для нее таким ничтожеством,
что уже не может ни тронуть, ни оскорбить ее.
сказала Нина.
кровь прилила ему к голове, он все-таки придвинулся к ней.
такого некрасивого...
встречным?..
Луганович. - Я и сам не знаю, как это сорвалось. Вы сами виноваты... Мы
просто сошли с ума оба...
ласк, смотрела прямо перед собою и о чем-то напряженно думала. Острая
складочка легла у нее между бровями. Луганович, все с той же искательной
улыбочкой, робко следил за нею.
неожиданной мыслью.
развратная, подлая женщина... но кто же сделал меня такою?..
обращая внимания на его попытки овладеть вновь ее руками и зажать поцелуями
рот, отталкивая его совершенно машинально. - Ведь вы были первым, кого я
полюбила!.. Знаете ли вы, что я готова была идти за вами куда угодно... что,
если бы вы захотели, я на всю жизнь была бы вам преданной и нежной женой!..
А вы!..
Луганович, бессильно оставляя свои попытки заставить ее замолчать.
мальчишкой развратились с какой-нибудь горничной или старой развратной
бабой, а потом смели подойти ко мне и заставить меня полюбить вас!.. Ах, да
разве вы один!.. - с внезапной тоской оборвала Нина и, отвернув лицо в
профиль к нему, коротко махнула обнаженной рукой. - Вы только первый плюнули
в мою душу, - продолжала она, опять повернувшись к нему, - первый
познакомили меня с грязью и пошлостью... с вашей подлой и грязной мужской
душой!.. Что я была для вас?.. Я любила и готова была любить больше жизни, а
для вас я была только красивым куском женского мяса!.. А потом пришли
другие... такие же, как и вы!.. А знаете вы, сколько раз я после падения
поднималась, стараясь забыть прошлое, забыть все унижения и страдания, стать
прежней Ниной, любить кого-нибудь на всю жизнь, всей душой... Сколько раз я
выбиралась из грязи, и сколько раз меня снова сталкивали туда именно те, за
которых я цеплялась, которым хотела верить, как Богу!.. Я еще не понимала, в
чем дело, а мне все плевали и плевали в душу, пока не заплевали всю!.. А
когда я стала тем, чего все от меня хотели, чего вы первый добивались, когда
внушали мне, что страсть свободна, что надо пользоваться жизнью, то есть
принадлежать вам, когда всю меня опоганили, истоптали, изуродовали, вы же
мне бросаете в лицо название потаскушки, недостойной произнести имени вашей
жены!..
прямо взглянуть на нее.
сжимается и слезы жалости выступают на глаза, - я не хотел оскорбить вас!..
Мне показалось, что вы нарочно издеваетесь надо мною...
право!.. Мы все негодяи и преступники... Мы все относимся к женщине
ужасно... Самый честный из нас считает своим правом быть подлецом по
отношению к женщине как к женщине... Но, клянусь вам честью, если бы я мог
искупить свою вину перед вами, я не знаю, что бы я сделал...
сейчас раскаиваюсь... Я просто обрадовался вам...