играть в застенчивого юношу? -- Он махнул рукою, засмеялся, и она прижалась
к нему, стала слушать сердце. -- Я узнаю все-все, что ты хочешь сказать!
Там! -- потрогала она ладонью грудь генерала. -- Там нет генерала, там
бьется простое человеческое сердце. Я знаю -- беззащитное.
женщины были тоже жестки, иссечены ветром, песками, и он сразу устало сник,
чувствуя себя виноватым перед нею. Она угадала это:
никому нет дела до твоей матери, до так рано угасшей жены... Бедные женщины.
Бедные... -- Она еще ниже опустила голову. -- Бедный воин. Кто пожалеет
тебя?
надо.
рядом с ним на душистой сухой траве, прикрытой шерстяной попоной и занавесом
от полога, она не к месту громко рассмеялась:
мужчине. Что делать? Так устроены мы, женщины. И это не обман, не
притворство. Желание вечной любви разве может быть обманом? А желание
облегчить страдание любимого человека разве не награда за годы и годы
ожидания чуда? Господь, ты и еще вечность -- вот мое чудо. Вечно мое
стремление к тебе!
огромного океана, почему-то названного Тихим. Там жила девушка, каких много
на свете, и, как все девушки, она хотела любви, но не находила ее и была
одинока. Родители девушки, как и все родители в мире, хотели счастья своей
дочери и решили выдать ее замуж за такого же, как они, тихого и доброго
человека. Он мог бы отдать ей все, но сердце ее молчало.
не покажется ли на горизонте ее парус. Тоже очень старо. Но корабли
проходили мимо, и улетали паруса, а большой океан, хранивший много тайн и
сказок, все волновался, словно бы говорил ей старческим мудрым голосом:
"Тот, кто умеет ждать, дождетсяТолько тот, кто умеет ждать..."
океан, как надоедает слушать одну и ту же, пусть и чудесную, сказку. Но она
поборола усталость, и он пришел к ней. Не с моря, не под белым парусом, а на
худом, запыленном коне, к ногам которого разжиревшие чужеземцы бросали свои
надменные знамена. Он ехал по ликующему городу, и конь копытами наступал на
позлащенные знамена, а соотечествен- ники плакали и кричали: "Освободитель!
Освободитель!"
коня и тоже плакала. Освободитель махал рукой народу, а ей показалось, он
дал знак рукой ей, и, поймавшись за седло, она пошла за ним следом и стала
солдатом Освободителя. Она ела тот же хлеб, который ел он, пила из тех же
родников, из которых пил он, дышала тем же воздухом, которым дышал он. За
храбрость и преданность делу революции ее произвели в офицеры, но, глупая,
она не могла победить в себе женщину. В глубине души ее жила надежда, и она
таила ее ото всех, даже хотела бы спрятать от самой себя, если б это было
возможно.
бой. Врагов было много. У них были вода, пища и свежие кони. Воины
Освободителя дрогнули и стали отступать. И тогда генерал сделал то, что
делал всегда в таких случаях. Он выхватил саблю и поскакал один на врагов.
Солдаты бросились за ним. Пуля иноземца нашла в этот раз полководца. Он упал
с коня. Великое горе ударило в сердца его солдат, и они повернули коней,
чтобы помочь ему. Генерал поднялся с земли и крикнул: "Вперед!"
всегда возила с собой и берегла пуще глаза, и дала глоток вина, он очнулся и
сразу же спросил:
за нее стало говорить сердце, она была уже над собой не властна.
имя. Она не называла его еще ни одному мужчине. Но этого ей показалось мало.
От счастья затемнился разум ее, как у всех любящих, которыми руководит
сердце, только сердце. И она сказала...
грусть поселится в вашем сердце, придите ко мне. Я буду ждать..."
разглаживая морщинки на его лице, высокий лоб с двумя складками, сбегающими
к переносью, властный подбородок. -- Ты засеваешь огромные нивы зернами
добра, но долг твой так велик, что все-все ты отдаешь в уплату его, и тебе
остаются лишь колоски, и ты радуешься им, как изголодавший- ся странник.
мое глупое сердце может разорваться. Успокой его.
изгнаны из Южной Америки, остались они только на островах, огрызаясь оттуда.
добытую в боях победу присвоить себе. Он много ездил по освобожденным
странам. Время его проходило в жарких и часто бесплодных дебатах. Теперь уже
без оружия завоевывал он землю и свободу для своих верных солдат. Здоровье
его, подорванное в боях и походах, ухудшилось.
подругу полководец уже никогда не забывал и забыть не мог. Если они
разлучались надолго, он присылал ей письма, письма великого и страдающего
человека. Болезнь часто приковывала его к постели. Он лечился в таких домах,
куда ей, простой девушке из Лимы, не было доступа. Но она всегда жила
поблизости, возле него, и он это знал.
варенье, еще кипящее, обжигающее. Остывшее варенье ей было не по вкусу. Она
прятала эту слабость ото всех, даже от любимого человека.
Санто выбрался из президентского дворца. Санто знал, куда надо вести своего
господина, и они молча пошли к морю. Санто трижды стукнул в дверь маленького
домика, увитого плющом и глициниями. И когда дверь открылась, Санто тут же
исчез, как будто растворился в темноте.
озаренных счастьем встречи, но затем порывисто и долго целовал ее быстрые
руки, каждый палец в отдельности. И она удивилась этой его странности,
хотела пошутить над боевым и суровым полководцем, но он опередил ее:
испачканным вареньем. -- Я не могу ничего с собою поделать. Я -- сладкоежка!
сказал генерал. -- Но разве ты забыла, что я тоже когда-то был мальчишкой?
Херберт Фрэнк
Громыко Ольга
Максимов Альберт
Свержин Владимир
Андреев Николай
Белов Вольф