Чтение 25–й страницы книги ~Жаба с кошельком~

А с яркой косметикой я все-таки похожу на женщину маленького роста и тощую, словно килька.

Проехав несколько сотен метров, я увидела вывеску "Кофе-хаус" и, припарковав "Пежо", вошла внутрь. Меню можно было не изучать. И так ясно, что заказывать.

- Девочка, ты одна, без родителей? - спросила подошедшая официантка. - У нас чашечка кофе стоит сто рублей.

Я усмехнулась:

- Деточка желает чай, черный, цейлонский, с лимоном и сахаром, желательно принести целую сахарницу.

Цена не имеет значения, девочка имеет возможность расплатиться. Кредитки берете?

- Да, - растерянно ответила официантка, - извольте, но вы такая маленькая, тут темновато, вот и приняла вас за подростка.

- Не вы первая, - мрачно ответила я, - где у вас туалет?

- По коридору, за гардеробом, - пробормотала она, усердно протирая столик тряпкой Я пришла в дамскую комнату, умылась, вытерла лицо бумажным полотенцем и стала рисовать себе физиономию умудренной опытом дамы. Сегодня нужно слегка переборщить с косметикой, иначе никто меня всерьез не воспримет. Однако у меня от недоедания начал портиться характер Ну с какой стати я взъелась на официантку? В зале и впрямь царит полумрак. Слегка взбодрившись, я вернулась на место, высыпала в чашку полсахарницы и с наслаждением проглотила чайный сироп, закусив его лимоном В голове прояснилось. Что ж, времени терять нельзя.

Прямо сейчас поеду к соседке Алисы, узнаю, куда та отправилась отдыхать, и сама туда съезжу. Или нет! Просто уточню адрес, а потом приеду к Дегтяреву и все-все ему расскажу Я проделала гигантскую работу, выяснила много интересного, но непосредственно преступника пусть захватывает полковник, я готова отдать ему лавры победителя, мне не нужна слава и денежная премия, хочу лишь вызволить Вику из неприятностей Алиса жила довольно далеко, в Матвеевском. Покружив между грязно-серыми блочными домами, я отыскала нужное здание и попала в подъезд Соседка Кочетковой оказалась милой женщиной примерно моих лет, может, чуть постарше.

- Вот, - протянула я ей конверт, - меня из НИИ ядохимикатов прислали, вам наша заведующая звонила, по поводу компенсации за отпуск, тут две тысячи для Алисы, пересчитайте, пожалуйста!

- Ой, лучше не надо, - испугалась соседка, - с чужими деньгами я предпочитаю не связываться, небось еще расписаться за них заставите!

- Да нет, так велели передать.

- Очень странно, - нахмурилась она, - что у вас за порядки в бухгалтерии, если так запросто средствами расшвыриваетесь?

- Не знаю, я всего лишь курьер, но мне ведено всенепременно вручить деньги, иначе ругать станут!

- И не просите!

- Ну неужели трудно! Соседка ведь! Или вы в ссоре?

- Мы в нормальных отношениях, - пояснила тетка, - но не дружим. Здороваемся вежливо и все. Приезжайте через месяц. Алиса вернется в июле.

- А куда она поехала?

- Вам зачем? - Тетка проявила бдительность.

- Ну, если это недалеко, в Подмосковье, то туда съезжу, мне начальство голову открутит, если конверт не вручу.

- Сейчас погляжу, - кивнула соседка, - она где-то мне записала.

Дверь захлопнулась, я осталась стоять на лестнице, изучая порванный дерматин. Минуты текли томительно.

Наконец баба высунулась наружу.

- Еле отыскала, деревня Толубеево, лагерь "Вершина".

- Это где такая?

- А понятия не имею, - ответила она, - вроде Алиса про Киевский вокзал говорила. Точно, вспомнила! Она еще злилась, что надо на электричку попасть, которая с Киевского рано утром уходит, иначе потом на автобус не успевает. До этого Толубеева от станции еще хрен знает сколько на рейсовом колесить.

Дверь снова закрылась. Я вернулась к машине и поехала домой. Ну что ж, дело, похоже, сделано, после ужина побеседую с Дегтяревым.

Когда я вошла в гостиную, там вовсю спорили.

- Глупости, - вещал Кеша, - есть профессии, где женщинам просто делать нечего.

- А ну назови! - подпрыгивала Маня.

- Например, в адвокатуре.

- Ты и сказал, - захихикала Маняша, - да их там полно!

- Правильно, - кивнул Аркадий, - только какой от баб толк!

- Не неси чушь, - оборвала его Зайка, - женщины Давно освоили все профессии.

- Баба водитель автобуса - это нонсенс, - не сдавался Кеша.

- Почему? - кипятилась Маня. - Чем мы хуже вас, скажи на милость.

- Физиология у вас другая, - вздохнул Федор, - нежное существо не должно переносить на плечах шпалы.

Господь задумал нас разными, уж поверьте, он не дурак.

- Насчет шпал, ладно, - кивнула Зайка, - это тяжело, но при чем тут адвокаты?

- Потому что и мозгов бабам господь отсыпал вполовину меньше, чем нам, - нагло заявил Аркадий. - И вообще нужно жить по законам русского языка!

- Какое отношение к теме беседы имеет русский язык? - подхватила я нить разговора. - Или, по-твоему, нам и разговаривать нельзя?

- Некоторые только и делают, что болтают, - неожиданно встрял Дегтярев.

Кеша с умилением глянул на полковника, улыбнулся ему и сказал:

- Сейчас поясню ход моих рассуждений. Вот смотрите, вспоминаем слова, обозначающие профессию, допустим он - учитель, она - учительница. Или актер - актриса. То есть наш язык, сформировавшийся в незапамятные времена, дает нам понять, что дама с указкой в руке или в парике на сцене вполне нормальное явление.

- И чего? - не поняла Маня.

- Дай договорить, не перебивай старших, - взъелся на нее Кеша. - Едем дальше: доктор. Ну-ка сделайте из этого слова "женский" вариант.

- Докториха.

- Докторица.

- Ну что, теперь ясно? То же самое с врачом, с "ним" все ясно, а с "ней"? Врачиха? Следовательно, нечего бабам лезть в медицину, не их ума это дело. Космонавт, пилот, адвокат...

- Ну с последним ты перегнул палку, - возмутилась я, - адвокатша можно сказать, или адвокатесса!

- Звучит отвратительно, - скорчился Кеша, - и в армию бабам никак нельзя. Он генерал, она...

- Генеральша, - завопила Маня, - вот и фиг тебе! Дурак!

- Сама такая, - мигом отбил Кеша, - генеральша - это жена генерала. Ну-ка, а с президентом что? Как вас величать на посту главы государства? Президентка?

- Не правда твоя, - взвыла Манюня, - вракушки!

Есть такие профессии, куда по твоей логике мужчинам вход воспрещен!

Кеша снисходительно глянул на раскрасневшуюся девочку.

- Ну-ка, назови хоть одну!

Маруська слегка растерялась, я же быстро стала вспоминать - токарь... токариха? Слесарь... слесарица? Шофер... шоферица? Академик... академица? Вот какая отвратительная несправедливость, причем существует она, кажется, лишь у русских. У немцев, например, вы к названию любой профессии просто прибавляется суффикс "ин", и получается женский вариант, исключений нет.

- Слабо, - подвел итог Кеша.

- Домработница, - заявила Ирка, ставя на стол блюдо, - вот, пожалуйста, домработница. Домработников не бывает.

- Ладно, - хмыкнул Кешка, - согласен, это оставляйте себе, насчет домработницы не спорю, самое ваше занятие.

Вымолвив последнюю фразу, он встал и вышел из комнаты.

- Лучше бы ты молчала, - налетела на Ирку Маня, - нашла что сказать!

- С какой стати возник спор? - спросила я.

- Аркадий сегодня процесс проиграл, - пояснила Ольга, - вчистую, полный аут. В составе суда были одни дамы, прокурор женщина, обвиняемая тоже, и все свидетели, как на подбор, бабы, вот он и взъелся.

- Не обращай внимания, - утешила ее Маня, - утром проснется, устыдится, за подарком побежит.

- Нечего ему стыдиться, - вдруг подал голос Александр Михайлович, - бабам и впрямь противопоказано соваться в кое-какие области. Например, следователь! Это же катастрофа! На этой работе не имеет права сидеть человек, у которого настроение зависит от физиологического цикла, понимаете, о чем я говорю?

От возмущения я проглотила почти целый лимон, вместо того чтобы выжать его в чай. Нет, вы слышали?

- Полное отсутствие логики, истеричность, вздорность, нежелание выслушать оппонента, бахвальство - вот что отличает даму следователя, - ярился полковник, размахивая бутербродом с жирной ветчиной. - Еще хорошо, что при ней, как правило, имеются мужики-оперативники, иначе беда. Ни одна бабенка не способна размотать дело от начала и до конца, ни соображения, ни спокойствия, ни умения трезво оценивать события. Место бабы у плиты, ладно, еще в детский сад можно, воспитательницей, в малышовую группу, а вот в школу уже нет, там на пороге следует опустить шлагбаум. Из-за того, что науку ребятам растолковывают климактеричные истерички, у нас и вырастают идиоты! У доски должны стоять мужчины, у них, по крайней мере, гормоны не влияют на мозг.

- Еще как влияют, - взвилась я, - да у парней первые сорок лет жизни в голове одни гормоны, ничего там больше и не сыскать.

- У мужчин вообще не бывает нормального отрезка жизни, - взвизгнула Зайка, - до пятидесяти лет они дети, а потом плавно въезжают в маразм!

- Шкафы они никогда не закрывают, возьмут вещи и уходят, нет бы дверь притворить, - вступила в беседу Ирка, - и круг от унитаза не опускают.

- Абсолютно безответственные существа!

- Ленивые, сами никогда утром не встанут!

- Вечно шмотки поразбрасывают.

- В ванну пинком не загонишь.

- Чуть насморк получат, сразу умирают.

- Зеркало в ванной зубной пастой заплевывают!

- Грязи никогда не видят.

- Самоуверенные, наглые, по большей части совершенно тупые, ничего не читающие, - мстительно завершила я и выхватила у полковника бутерброд, - положи на место! При твоем весе ветчина просто вредный продукт.

Кстати, мужчины выглядят намного хуже женщин из-за того, что не могут сладить со своим аппетитом. Я рядом с тобой гляжусь девочкой. Если и дальше будешь лопать свинину, сойдешь за моего дедушку.

Ирка, Машка и Зайка радостно засмеялись. Марго и Федор молча уткнулись в тарелки, они решили не принимать участия в жаркой баталии.

Дегтярев резко покраснел, пожевал нижнюю губу и заявил, тыча в мою сторону пальцем:

- Что же касается русского языка, то я знаю одно существительное, которое, Дарья, замечательно подходит к тебе и остальным бабам, но совершенно не применимо к нам, представителям сильного пола.

- Почему? - спросила я.

- Оно не имеет мужского рода, - сообщил полковник и довольно улыбнулся, - знаешь его?

- Нет!

- Сказать?

- Да!!!

- Зануда! - выпалил Александр Михайлович, вставая. - Ты, Дашутка, зануда, а теперь переведи это слово на меня? То-то и оно!

И с выражением полнейшего счастья на лице он вышел. Меня накрыла волна негодования. Зануда?! Я зануда?

И этому человеку я собиралась подарить полностью раскрытое дело? Назвать имя, фамилию и адрес организатора убийства Андрея Литвинского? Готова была отказаться от славы великого детектива? Ради кого?

Вся кровь бросилась мне в голову. Я схватила чашку и опрокинула ее на скатерть.

- Какая гадость! - воскликнула Зайка.

- Я нечаянно!

- Да не о тебе речь, - отмахнулась она, - предлагаю объявить мужикам бойкот!

- Федор ни при чем, - быстро сказала Марго.

Рароэнтолог закивал:

- Да, да, я абсолютно не разделяю высказанных здесь экстремальных постулатов. Женщины - лучшая часть человечества.

- Ладно, - кивнула Зайка, - мы оставим тебя в живых, но остальным плохо придется! Значит так, Ирка, зови Катерину.

Повариха прибежала немедленно.

- Что случилось?

- Ничего, - усмехнулась Ольга, - все только лишь предстоит! Слушай меню на завтра: утром омлет с колбасой и кофе, на обед куриный суп, на второе курица из бульона, кожу не снимать, и рис! Паровой, без масла!

- Но Аркадий Константинович не ест яйца и не выносит курятину, - удивленно воскликнула повариха, - а уж к отварной, да еще с кожей, и не притронется!

- Очень хорошо, - кивнула Зайка, - на ужин капуста брокколи и паровой рулет. Изволь готовить это неделю!

- Но полковник весь корчится при виде брокколи и рулета без корочки, - попыталась возразить ничего не знающая Катерина.

Зайка пошла вразнос:

- Все, никаких споров! Ирка! Рубашек не стирать, трусов тоже, брюк не гладить, комнаты не убирать!

- Никогда! - подхватила Маня. - Я дяде Саше в спальню клетку с хомяками поставлю, только он уйдет на работу, сразу принесу! Уж они воняют! Никакой пощады! Война так война! Посмотрим, кто победит!

- У меня никаких сомнений по этому вопросу нет, - припечатала Ольга, - враг будет разбит, победа будет за нами.

Я вздохнула, надо же, Зайка цитирует Сталина!

- Мы их любили, - кипела Маня, - и вот благодарность. А ты, мусечка, что молчишь? Или не хочешь быть с нами?

- Конечно, с вами, - улыбнулась я, а про себя подумала: "Никогда ничего не расскажу Дегтяреву об Алисе Кочетковой. Завтра же поеду в деревню Толубеево, отыщу лагерь "Вершина" и произведу разведку боем на месте!"

Глава 26

Ночью я разложила на кровати огромную, подробную карту Подмосковья, купленную мною пару лет назад совсем для другого дела, и принялась внимательно изучать ее. Вот он, Киевский вокзал, ну-ка пойдем вдоль железной дороги. Минут через пятнадцать Толубеево было найдено.

Путь предстоял не близкий, но и не то чтобы далекий.

Нужно докатить до Апрелевки, свернуть, добраться до местечка Сажин, а от него пару километров по проселочной трассе до Толубеева.

Выехать из дома я решила в шесть, чтобы к десяти уж точно оказаться на месте, завела будильник и, прижав к себе слегка похудевшего Хучика, отбыла в страну Морфея.

Глаза открылись от того, что в лицо ударил яркий свет, я села и охнула: девять, ну хороша, дрыхла так крепко, что не услышала звонка будильника. Быстро вскочив, я ринулась было в столовую пить кофе, но остановилась, услыхав голос Кеши:

- Что за чушь? Омлет! Я не ем яйца! Неужели нельзя запомнить?

- Мои брюки! - перекрыл его Дегтярев. - Все мятые, и рубашка тоже! Ира!

- Дайте йогурты, - требовал Кеша.

- Немедленно погладьте штаны, - возмущался Александр Михайлович.

- Вы вчера гордо рассуждали на тему мужского превосходства, - раздался высокий голосок Зайки, - мы разделяем ваше мнение. Хорошо, вы породистые скакуны, а мы маленькие дворняжки-зануды. Что ж, поживете без нашей заботы. Раз вы такие умные, талантливые, замечательные, то зачем вам нужны глупые, никчемные бабы?

Великолепно без нас обойдетесь.

Стало очень тихо, потом Дегтярев воскликнул:

- Но у Федора-то все чистое!

- А он нас не ругал, - не дрогнула Зайка, - ногами не топтал, занудами не обзывал.

- Вы нам объявили бойкот? - поинтересовалась Кеша.

- Что ты, - ласково пропела Заюшка, - просто решили оставить вас в покое. Ну зачем умному дура?

Выпалив последнюю фразу, она вылетела во двор, к машине. Полковник и Кеша начали что-то шепотом обсуждать, я стояла на втором этаже не могла разобрать их слов.

Наконец мужчины до чего-то договорились и ушли.

Я подождала, пока все уедут, быстро слопала два лимона, засыпанных сахаром, угостила тем же блюдом Хучика, попила чаю и отправилась в путь.

Дорогу до Апрелевки я преодолела легко. Постояла примерно полчаса в пробке, съезжая с МКАД на шоссе, но потом поехала вперед без всяких проблем. Сверившись с картой, я ушла возле нужного перекрестка влево, докатила до городка Сажин, а вот дальше начались проблемы.

Никто из аборигенов и слыхом не слыхивал про Толубеево. Изображенной на карте проселочной дороги в природе не существовало. Там, где она по идее должна была быть, раскинулось поле, засеянное чем-то зеленым, я не слишком разбираюсь в сельскохозяйственных культурах, поэтому не поняла, что это - рожь, пшеница или овес?

Наконец, в стороне от поля, обнаружилось нечто, отдаленно напоминающее дорогу: две колеи, а посередине трава. Слушая, как "Пежо" скребет брюхом по земле, я медленно поехала вперед. Путь оказался почти бесконечным, сначала я миновала поле, затем опушку, потом протащилась сквозь лес... Нигде не было ни одного указателя или стрелки. Через какое-то время мне в голову стали закрадываться подозрения: может, я еду в никуда? Вдруг проселок сейчас просто упрется в непроходимый бор?

И как мне тогда выбираться отсюда? Задом? Развернуться тут я не сумею!

Но вдруг деревья расступились, я вырулила на открытое, залитое солнцем пространство и ахнула. "Пежо" очутился на вершине горы, самой настоящей, довольно высокой. Вниз бежала тропинка, нечего было и думать о том, чтобы спуститься по ней в машине. Впрочем, сиди я сейчас в мощном, армейском внедорожнике, можно было бы попытаться проделать дальнейший путь на колесах, но у маленького "Пежо" нет шансов преодолеть преграду.

Выйдя из машины, я стала обозревать окрестности.

Никогда бы не подумала, что в Подмосковье имеются такие места, просто Великий каньон. Я находилась на самой высокой точке, с нее великолепно просматривалось все: горы, стоящие колодцем, мрачные, серые, и небольшая стайка палаток в самом внизу. Вокруг них ползали люди.

Обрадовавшись, я пошла вниз и уже через пару секунд поняла, что мои туфли совсем не предназначены для подобной прогулки. Подошвы скользили по земле, пару раз я начинала падать, но каким-то чудом все же умудрялась устоять на ногах, хватаясь за колючий кустарник, обрамлявший тропинку. Однако примерно метра за три до конца дорожки кусты исчезли, и я, шлепнувшись, проделала остаток пути на пятой точке.

- Не ушиблась? - спросила худенькая девочка, возившаяся у огромного рюкзака.

- Нет, - прокряхтела я, разглядывая исколотые ладони, - тут мягко. Глупо вышло! Плюхнулась, как дура.

- Сама тут сто раз падала, - улыбнулась девочка, - очень дорожка крутая, а с рюкзаком вообще кранты. Надо со стороны Толубеева идти.

Я обрадовалась, наконец-то нашелся человек, который слышал про таинственную деревню.

- Слушай, подскажи, как в это Толубеево попасть?

Столько народу опросила, никто не в курсе.