Чтение 25–й страницы книги ~Стилист для снежного человека~

Нина Алексеевна заколебалась.

- Увы. Институт философии, истории и литературы вроде.

- Такого не было.

- Ну... Коля скончался в восемьдесят шестом, память меня подводит.

- Он умер достаточно молодым?

- Да уж! - вздохнула Нина Алексеевна.

- А что с ним случилось?

- Ненужное любопытство!

- Да, конечно, простите. Только Богоявленский утверждает, что Николай покончил с собой, якобы его совесть замучила!

- Какая мерзость! - воскликнула Нина Алексеевна. - На что только люди не идут, дабы получить деньги! Клевета! И ведь самое ужасное, люди склонны верить напечатанному слову. Мой несчастный муж сейчас небось в гробу переворачивается! Николай Израилевич погиб трагически, он отправился на дачу к своему приятелю, давно покойному уж теперь, Леониду Волочкову, тот созвал друзей на день рождения. Я поехать не могла, подцепила грипп и осталась дома. Может, отправься я тогда с мужем, так и беда мимо прошла бы. Вечером Коля собрался домой, он практически ничего не пил, так, наверное, пригубил рюмку, Шнеер не испытывал никакого удовольствия от спиртного, но воинствующим борцом за трезвость не был.

Дело происходило зимой, стоял мороз. Николай поднял воротник у пальто, опустил уши у шапки, завязал их под подбородком и бодро пошагал к станции. Чтобы попасть на нужную платформу, ему следовало пересечь пути, делать это предлагалось посредством специального перехода. Но Шнеер поленился карабкаться по обледеневшим ступенькам вверх, потом ползти вниз, он просто ступил на шпалы и был сбит скорым поездом. Машинист, наверное, нажимал на гудок, но уши Николая плотно защищал головной убор, погасивший все звуки.

Изуродованное до неузнаваемости тело, по которому проехали со страшной скоростью вагоны, подобрали лишь утром. Милиционеры посоветовали Нине не смотреть на останки мужа и ни в коем случае не показывать их дочери, хоронили Николая в закрытом гробу.

- Владлен великолепно знал о несчастье, - кипела Нина Алексеевна, - был на поминках, клялся в любви и дружбе, обещал не бросать нас с Милочкой. Подлец! Знаете, как он поступил, когда я в тяжелую минуту попросила у него энную сумму? В долг!

- Дал мгновенно?

Нина Алексеевна весело рассмеялась.

- Как бы не так! Заныл: "Сам на копейки живу, почти голодаю". И после нашего разговора совершенно оборвал дружбу, не звонил, не приходил, не поздравлял ни меня, ни девочку с днем рождения, боялся небось, что ему на шею сяду!

Хорош гусь. Какие пакости он еще насочинял?

Знаете, все услышанное до сих пор настолько не правда, что даже смешно!

Я потупилась.

- Уж извините, дальше про вас в рукописи речь идет!

- Про меня? - изумилась Нина Алексеевна.

- Конечно, ужасная мерзость, но я всего лишь повторяю чужие слова.

- Начинай.

- Владлен утверждает, будто именно вы, как сейчас принято говорить, "раскрутили" Милу.

Нина Алексеевна заморгала.

- Не понимаю.

Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

- Хорошо, слушайте. Вы знали, что у Милы связь на стороне с очень богатым, но женатым человеком. Счастье дочери для вас главное в жизни, поэтому вы покрывали Людмилу, а потом решили помочь ей, не слишком реализованной актрисе, обратились к ее любовнику со словами:

"Или даешь денег на сериал режиссеру Никите Волку с условием, что он берет на главную роль Милу, либо раскрываю твоей жене глаза".

И что оставалось делать дядечке? Он расстегнул кошелек, и на нашем экране появилась новая, яркая звезда Людмила Звонарева.

Нина Алексеевна покачала головой.

- Ну и ну! Владлен не правильно выбрал стихи в качестве самовыражения, фантастические романы - вот его ипостась. Знаешь, Даша, даже сказать нечего! У Милы не имелось любовников, она, как это ни прискорбно звучит, не изменяла Константину. А убийца... Да уж, отблагодарил девочку! Пока она прозябала без ролей, в массовке, изображая часть толпы, все еще ничего было.

Потом известность, деньги, интервью, поклонники... Не всякий муж выдержит успех жены.

Константин сломался, орал на Милу, она терпела, надеялась вернуть его внимание. У Людочки последнее время совсем не случалось свободных минут, но если выпадал часок, дочка сразу неслась к супругу. А тот... Потом она придумала, зная любовь негодяя часами сидеть у компьютера, ситуацию с Интернетом. Наивная! Решила завоевать Константина заново, прикинулась незнакомкой, назвалась иным именем. И он откликнулся, начался флирт. Я была в возмущении и предостерегала дочь, говорила: "Людочка, Костя фактически тебе изменяет, ведь он не знает, что с женой общается. Брось забаву!"

Но куда там! Она прямо ополоумела, ноутбук с собой таскала и любую возможность использовала для общения! Назначила свидание, хотела удивить мужа, открыться, броситься ему на шею, но тот и слушать ее не стал!

- Что же Мила не сообщила правду, - воскликнула я, - отчего скрыла ее от мужа?

- Так она сразу принялась объяснять, - заломила руки Нина Алексеевна, - но он не поверил! Кричал: "Шлюха, нечего врать! Заигрывала с посторонним мужиком! Я-то под ником в Интернете брожу! Откуда псевдоним узнала?"

- И правда, откуда? - повторила я.

Нина Алексеевна заморгала.

- Она мне объяснила, да я плохо понимаю в подобных вещах. Вроде Милочка ночью, когда Константин по Интернету лазил, выждала момент и подсмотрела. Муж в туалет отлучился, а она к монитору и увидела имя, под которым Константин представлялся. Мила плакала, оправдывалась, но Константин ей не верил! Я попыталась вразумить зятя, сказала, что давно в курсе затеи, не одобряла ее...

- А он?

- Еще хуже разорался, ударить меня хотел, - прищурилась Нина Алексеевна, - кричал:

"Доченьку, б..., покрываете!" И вот что вышло, убил он ее! Еще Елена Марковна, стерва, свою лепту внесла, подтявкивала, подвизгивала. Ну с этой я разобралась! Едва убийцу посадили, я старую дуру вон вытолкала! Вещи ее во двор швырнула, а его причиндалы сожгла! Да! Именно так.

Я сидела затаив дыхание, похоже, старуха не врет. Неужели у Милы не было любовника? Кто же тогда дал денег на сериал? Внезапная догадка пронзила мозг: господи, никакого спонсора не существовало, я бродила до сих пор в потемках!

У Нины Алексеевны имелся компромат на Волка. Его пока по неизвестной причине собрал покойный Николай Шнеер. Старуха обожала дочь, вот и пустила в ход, что могла, дабы всунуть Милу в сериал, напугала Никиту. Но что тогда получается, а? Если нет любовника, то отсутствует и человек, желавший убить Людмилу. Кто же ее отравил? Константин? Но мне все меньше и меньше верится в это, я немного знаю Звонарева. Он вспыльчив, обидчив и в момент агрессии готов на разные поступки. Если бы Милу задушили, то я не сомневалась бы ни минуты, что разъяренный Костя в аффекте схватил жену и, потеряв от ревности способность управлять собой, убил изменницу. Но в Косте совершенно нет хитрости, расчетливости, он не смог бы тщательно спланировать преступление. И потом, коли угостил жену ядом, зачем поехал к нам? Хотел получить алиби?

Считал, что Милка сидит у Кати Симонян и там отрава убьет жену? Но почему мне так некомфортно? Отчего кажется, будто Звонарев здесь вовсе ни при чем?

Глава 26

Нина Алексеевна вытащила из кармана салфетку и стала промокать лицо, приговаривая:

- Владлен сволочь, в свое время он струсил, мне Коля рассказывал про книгу "Поле несчастья в стране дураков". Богоявленский настолько перетрухал, что затаился на долгие годы, дрожал в подполе, а сейчас осмелел и решил стать знаменитостью, написав гадость про лучшего друга.

И ведь как клялся помогать! На поминках напился, с поцелуями лез! Знаете, он вор!

- Вор? - удивилась я.

Нина Алексеевна кивнула.

- Похоже на то, хотя уверенности нет. Случилась у нас одна с ним ситуация. Кстати! Придумала! Я сейчас расскажу о той незадаче, а ты вернешь рукопись Владлену и скажешь: "Вот что, неуважаемый поэт, бумагомаратель! Издатели обязаны проверять факты, изложенные в книгах!"

- Боюсь, это не так, - вздохнула я, - все вранье в мемуарах, а как вы догадываетесь, люди склонны приукрашать сведения о себе, на совести автора.

- Неважно! - ажитированно воскликнула старуха. - Просто испугай его как следует, пригрози: если попробуешь свой пасквиль в другое место подсунуть, Нина всем расскажет, как ты ее обворовал, унес из тайника накопленное Николаем. Не знаю, правда, что там было, но, думаю, плохое он хранить не стал бы. Небось деньги или золото. Николай не был дураком, собирал на черный день. Даже мне не говорил!

- Владлен обокрал вдову друга? - продолжала удивляться я. - Вот уж никогда бы не подумала, он похож на интеллигентного человека.

- Только с виду, - рявкнула старуха, - я давно подозревала, что рифмоплет мерзавец.

А теперь еще эта рукопись! Слушай внимательно!

После смерти Коли Нине одно время пришлось туго, тяжелые времена наступили не сразу.

На поминках к вдове подошел тихий, одетый в не слишком новый скромный костюм мужчина, протянул конверт и сказал:

- Я Сергей Сергеевич, начальник отдела НИИ, в котором работал Николай, скорбим вместе с вами. Тут немного денег, собрали для девочки, и еще, сберкнижкой Шнеера можете пользоваться сразу, не дожидаясь официального вступления в права наследования, я договорился, сделают ради вас исключение.

Нина заплакала и взяла конверт, внутри которого, кстати, оказалась очень приличная сумма.

Но уже через полгода Нине стало ясно: нужно выходить на работу, но куда? Она довольно долгое время была просто мужней женой, Николай в свое время сказал супруге: "Куда ты со своим высшим филологическим пойдешь? В школу, учительницей литературы? Зарплата маленькая, работа адская, станешь пахать с утра до ночи, дома тетради проверять, лишь чужие дети в мыслях поселятся, о своей дочери забудешь. Нет уж, Людочке нужна мать, а мне заботливая супруга, которая встретит мужа с улыбкой и с горячим супом. Насмотрелся я на жен коллег, рявкают, как собаки: "Сосиски свари, у меня собрание по поводу планового отчета". Прокормлю я нас, не сомневайся".

Нина не стала спорить, ей самой не очень-то хотелось вставать ни свет ни заря и в любую погоду, невзирая на дождь, снег или слякоть, топать в присутствие. Да и Милочка требовала заботы, девочку следовало вовремя накормить, проверить уроки, потом в старших классах посмотреть, с кем дружит, затем подоспело поступление в институт... Короче говоря, Нина сидела на шее Коли и ощущала себя счастливой, но внезапно благополучие кончилось. Милочка, правда, уже вот-вот должна была получить диплом, но содержать себя и маму не могла, а деньги на сберкнижке мужа растаяли быстро, ранее финансовые дела вел Коля. Нина не умела планировать расходы.

От отчаяния Нине в голову стали приходить Дурацкие идеи: сесть лифтером в подъезде, наняться почтальоном, превратиться в домработницу, но тут позвонил Сергей Сергеевич и спросил:

- Как дела?

Нина пожаловалась ему, и тот мгновенно решил проблему. Через неделю дама оказалась в конторе, с хорошим окладом, на очень подходящей для нее должности "хозяйки фирмы", попросту завхоза.

С тех пор звонки Сергея Сергеевича стали регулярными, раз в три-четыре месяца он соединялся с вдовой друга и оказывал ей разнообразную помощь. А потом и вовсе случилось чудо: все тот же Сергей Сергеевич начал давать Никитиной деньги. Увидев в первый раз ассигнации, Нина очень удивилась:

- Это за что? Просто так я не возьму! Мы не нищие!

Сергей Сергеевич откашлялся.

- Ну, понимаете, один наш сотрудник в свое время одолжил у Николая очень большую сумму, а отдать не успел, Шнеер скончался. Должник, честный человек, станет вам возвращать по частям, с учетом инфляции.

- Это просто счастье! - обрадовалась Нина.

И она долго получала очень приличные деньги, но потом Сергей Сергеевич пропал. У Нины в тот год случилось не слишком радостное событие - Люда вышла замуж. Зять не нравился теще, но ради счастья дочери следовало сцепить зубы.

Лишь в декабре Нина сообразила, что Сергей Сергеевич ей не звонил и что их связь всегда была односторонней. Мужчина не дал ей номера телефона, никакого: ни домашнего, ни рабочего, найти покровителя не представлялось возможным, он словно в воду канул, а вместе с ним исчезло и финансирование, но теперь призрак нищеты более не маячил на пороге. Мила работала, получала, правда, мало, но на еду, без деликатесов, хватало, да и Константин приносил вполне приличные деньги. И Нина Алексеевна забыла о Сергее Сергеевиче, она ведь не дружила с ним, не общалась, не пила вместе чай, просто использовала его, как Аладдин волшебную лампу, высказывала желания, и они, хоп, реализовывались.

Нине ни разу не пришло в голову подумать: ну с какой стати Сергей Сергеевич столь заботлив к вдове своего бывшего подчиненного? И кто из должников отдает взятое, делая поправку на инфляцию?

Любой другой женщине на ее месте пришли бы в голову рано или поздно подобные мысли, но Нина была очень эгоистична и сильно избалована Николаем. Ей казалось совершенно естественным, что Сергей Сергеевич проявляет к ней внимание, а по поводу долга Нина не дергалась, возвращает человек деньги, и хорошо. Небось Сергей Сергеевич следит за процессом, в конце концов, это его сотрудник брал рублики. Нина привыкла к тому, что все ее проблемы разрешаются мужем, более того, она считала, будто Сергей Сергеевич обязан ей помогать. Никогда до смерти Николая не работавшая Ниночка имела весьма идиллические представления об отношениях между сослуживцами.

Но это так, присказка, сказка приключилась несколько лет назад, точный год Нина Алексеевна назвать затруднялась. Во всяком случае, она еще жила на старой квартире, той самой, где провела годы с Колей и где когда-то обитали все Шнееры.

Как-то раз, темным осенним вечером, в дверь позвонили. Нина, решившая, что к ней прибежала Мила, быстро открыла дверь и испугалась: на плохо освещенной лестничной клетке виднелась высокая фигура в темном пальто.

- Вы к кому? - дрожащим голосом спросила дама.

- Не узнаешь?

- Нет, простите.

- Неужели я так сильно изменился? - мягко спросил мужчина. - А ты по-прежнему великолепно выглядишь!

- Лампочка тусклая, - ответила Нина, - вашего лица не разглядеть.

- Разреши войти?

Нина посторонилась, страх исчез, она поняла, что в гости неожиданно заявился кто-то из прежних знакомых.

Мужчина шагнул в прихожую, снял кепку, размотал яркий шарф.

- Владлен! - охнула Нина.

- Ну слава богу, - улыбнулся Богоявленский, - а то я уж подумал: все, постарел до неузнаваемости.

- Так ведь сколько лет не виделись, - ехидно заметила Нина, - и не сосчитать. Последний раз на поминках Николаши обнимались.

- Да, бежит времечко, - закивал поэт, - наши дни, как птицы, машут крыльями, улетая безвозвратно в края вечности.

Нину передернуло.

- Чем обязана визиту? - сухо поинтересовалась она.

Владлен не заметил гримасы хозяйки или сделал вид, что не заметил.

- Вот, шел мимо, - воскликнул он, - решил заглянуть, чаем угостишь?

Нине очень не хотелось разговаривать с предавшим ее другом мужа, она заколебалась, и тут Владлен сказал:

- Голова у меня от такой погоды закружилась, давление скакнуло, дай воды, таблетку запить.

- Проходи, - смилостивилась Нина.

Богоявленский дошел до кухни, получил чашку с чаем, осмотрелся и воскликнул:

- Тут все иное!

- А ты как хотел? - обозлилась Нина.

- Да, действительно, - закивал поэт, - столько лет не виделись. Люда небось уже школу заканчивает!

Нина вытаращила глаза.

- Окстись, Владлен! Когда Коля погиб, Милочка уже студенткой была! Замужем она, актрисой в театре служит!

Богоявленский пригорюнился.

- Вот дела! Ну и ну! Все в твоей жизни переменилось. Может, и ты замуж еще раз вышла?

- Нет.

- А почему?

- Какое твое дело? - окончательно вышла из себя Нина.

- Да, верно, - скуксился Владлен, - и я один кукую, никому не нужный, раздавленный эпохой.

Пришлось Нине, мысленно ругавшей себя за то, что впустила в дом зануду, выслушивать стенания Богоявленского. Наконец гейзер жалоб на жизнь иссяк.

- Скажи, а кабинет Коли ты тоже переоборудовала? - вдруг спросил Владлен. - Мебель выкинула, шкафы с книгами?

Нину затопило настоящее возмущение.

- Библиотека Исаака Шнеера в полной сохранности, - сообщила она, - даже когда мы с дочерью нуждались, нам не пришла в голову мысль продать хоть листочек. Это память об Исааке, Саре и Николае. После моей смерти книги станут хранить Людмила с Константином, а потом их дети, внуки, правнуки.

- Какая ты молодец!

- Это естественное поведение.

- Вовсе нет! Другая бы...

- Я не такая, - перебила Владлена Нина, - поздно уже, извини, я спать хочу.

- Да, прости, пора уходить.

- Верно, - забыв о вежливости, сказала Нина, - собирайся побыстрей.

Сгорбившись и шаркая тапками, Владлен потопал в прихожую.

- Ты на меня сердишься, - вдруг констатировал он.

- Вовсе нет.

- Вижу, вижу! Конечно, мы долго не встречались.

- Мой дом открыт для всех.

- Ну.., да... Извини, я закрутился и не звонил, а потом, мое ужасное положение...