свой, радужный, взгляд на это происшествие.
добрый десяток лет. Жена постоянно отчитывала его за то, что он так
неосмотрительно сидел на мокрой траве, пусть даже и очень устал. Но и она
начала уже тревожиться из-за затянувшегося молчания Бенджамина. Сама она не
умела писать, но много раз уговаривала мужа послать письмо и узнать, как там
дела у ее сыночка, и наконец он пообещал ей, что напишет в следующее же
воскресенье. Он всегда писал письма по воскресеньям, а в то воскресенье
собирался в первый раз после болезни отправиться в церковь. В субботу же он,
вопреки настояниям жены (равно как и Бесси), вознамерился сам съездить на
рынок в Хайминстер. Это развлечение, пояснил он, пойдет ему на пользу.
Однако вернулся он с рынка очень усталый и какой-то загадочный, а вечером
попросил Бесси пойти с ним в коровник, чтобы подержать фонарь, пока он будет
осматривать заболевшую корову. Когда же они отошли настолько, что из дома их
уже слышно не было, Натан вытащил маленький сверточек и сказал:
чуток полегче. Я-то знаю, что мой сынок умер, хотя и молчу об этом, чтобы не
расстраивать мою старушку и тебя.
Но мне хотелось бы надеть немножко крепа, почтить память мальчика. Я бы
заказал черный сюртук, но она, бедная моя старушечка, даром что помаленьку
слепнет, а все ж заметит, если в воскресенье я не одену парадный свадебный
пиджак. Но полоску крепа она не углядит. Ты просто прицепи ее куда нужно,
потихонечку.
шляпы, как только удалось выкроить Бесси. И таковы странности человеческой
натуры, что, хотя старик фермер превыше всего беспокоился, как бы жена не
заподозрила, что он считает, будто их сын умер, но в то же время едва ли не
обиделся, что никто из соседей не заметил его траура и не спросил, по кому
он его носит.
достигла такой степени, что Натан не смог больше таить свой секрет. Однако
несчастная Хестер отвергла его домыслы - отвергла всей душой, всем сердцем,
всей волей. Она не верит, она никогда не поверит - ничто не заставит ее
поверить - будто ее единственный сыночек, ее Бенджамин, умер, не послав ей
прощального знака любви. Никакие уговоры не могли ее убедить. Она верила,
что даже если бы все естественные способы сообщения между ней и ее сыном
были бы невозможны в этот последний, трагический момент - скажем, если бы
смерть подкралась к нему внезапно, быстро и неожиданно - то все равно ее
глубочайшая любовь каким-то непостижимым образом помогла бы ей узнать о
потере; Порою Натан пытался радоваться тому, что у жены еще остается надежда
увидеть сына живым; но в иные минуты ему хотелось, чтобы она посочувствовала
его горю, его терзаниям и угрызениям совести, его долгим и мучительным
раздумьям, какую ошибку до* пустили они в воспитании сына, что он принес
родителям столько огорчений и тревог. Бесси же принимала то сторону дяди, то
сторону тети. Бедняжка каждый раз самым честным образом проникалась их
доводами - и посему могла посочувствовать обоим. Но она в считанные месяцы
утратила всю свою молодость и стала выглядеть женщиной средних лет задолго
до того, как этих лет достигла. Улыбалась она редко и больше не пела.
перемены. Натан больше не мог, как бывало, и сам упорно трудиться, и
руководить своими двумя помощниками. Хестер потеряла всякий интерес к
сыродельне и маслобойне - тем более, что видела с каждым днем все хуже и
хуже и уже не справлялась со всем этим хозяйством. Бесси приходилось в
одиночку управляться и на поле, и в коровнике, и в маслобойне и сыродельне.
Она успевала повсюду - без прежней веселости, зато с какой-то упорной
одержимостью, но, сказать правду, ничуть не опечалилась, когда однажды
вечером дядя сообщил ей и ее тете, что соседский фермер, Джоб Киркби,
предложил Хантройдам продать все земли Наб-энда, кроме только одного
пастбища, достаточного, чтобы прокормить двух коров. При этом фермер Киркби
отнюдь не собирался вмешиваться в домашние дела и домашнее хозяйство
Хантройдов, но был бы рад воспользоваться кое-какими сараями для того, чтобы
держать там часть скота.
нам по восемь-десять фунтов масла, чтобы летом продавать на рынке. И забот у
нас будет куда меньше, чем я боялся, когда представлял себе старость.
присматривать, что за пастбищем Астер-Тофт, то тебе не надо будет уходить
так далеко в поле. А Бесс будет изготовлять свой знаменитый сыр на продажу,
и еще мы попробуем делать сливочное масло. Давно об этом мечтала. Там,
откуда я родом, на сывороточное масло никто даже и не глядел.
перемены так:
грешным делом, всегда боялась, что Натан продаст землю вместе с домом, и
тогда наш сыночек, воротившись из Американии, не будет знать, где нас
искать. Уверена, он отправился туда, чтобы сколотить состояние. Крепись
девочка, в один прекрасный день он еще вернется и остепенится. Эх, до чего
же славно сказано в Писании про блудного сына, который сперва ел со
свиньями, а потом зажил припеваючи в отцовском доме. Кто-кто, а уж я-то
знаю, что наш Натан охотно простит его, и снова полюбит, и будет души в нем
не чаять, быть может, даже сильнее меня, хотя я ни на минуту не верила,
будто Бенджамин умер. То-то Натан убедится, кто из нас был прав.
умелых рук без особого труда справлялись с работой на оставшемся пастбище и
уходом за двумя коровами. Изредка кто-нибудь из соседей подсоблял им. Все
члены семьи Киркби были приятными людьми и с ними было легко иметь дело. Был
там сын, Джон Киркби, сухой, степенный холостяк, усердный и методичный в
работе и немногословный. Однако Натан почему-то вбил себе в голову, будто бы
он заглядывается на Бесси. Эта мысль крайне встревожила старика. В первый
раз за все время его вере в смерть сына пришлось пройти испытание - и она
его не прошла. К его собственному несказанному удивлению, оказалось, что
вера эта не настолько крепка, чтобы он со спокойной душой увидел Бесси женой
кого-либо, кроме того единственного, кому она была предназначена с детства.
Но поскольку Джон Киркби отнюдь не спешил открывать свои намерения (если у
него вообще таковые имелись) Бесси, то эта ревность за покойного сына
охватывала Натана лишь изредка, время от времени.
и безнадежное горе) становятся вздорными и раздражительными, пусть даже сами
сознают это и пытаются с этим бороться. В иные дни Бесси куда как крепко
влетало от дяди, но она так горячо его любила и столь сильно уважала, что ни
разу не молвила ему резкого или нетерпеливого слова в ответ, хотя и могла
иногда сорваться на ком-то постороннем. И она была вознаграждена тем, что
свято верила в его искреннюю и сильную привязанность к ней и безграничную и
нежнейшую любовь тети.
вынести от дяди гораздо больше обычного, причем без всякой видимой причины.
Причина же настоящая заключалась в том, что одна из коров Киркби заболела и
Джон Киркби весь день провозился на дворе фермы, а Бесси чем могла помогала
ему, сварила на кухне специальное питье и потом часто грела его, чтобы
давать больному животному в теплом виде. Когда бы в дело не был замешан
Джон, никто не выразил бы большей заботы о больной скотинке, чем Натан - и
потому, что у него от природы было доброе сердце, и потому, что он донельзя
гордился репутацией знатока коровьих хворей. Но поскольку Джон весь день
торчал на виду, а Бесси крутилась вокруг, Натан и пальцем о палец не ударил,
утверждая, что "хворь-то пустячная, говорить не о чем, просто парни и
девчата всегда легко теряют голову по пустякам", Надо сказать, что Джону
было уж под сорок, а Бесси - почти двадцать восемь, так что выражение "парни
и девчата" не очень-то подходило к ним.
строго-настрого велел ей сидеть дома и не соваться в темь и на мороз ради
каких-то чужих глупостей. Хотя слова эти слегка удивили и крайне
раздосадовали девушку, но тем не менее она безропотно села ужинать. Натан
издавна завел привычку выходить перед сном глянуть "какая погодка будет
назавтра" - и когда в полдевятого он взял палку, вышел во двор и отошел на
два-три шага от двери, ведшей на кухню, где они сидели, Хестер положила руку
на плечо племяннице и шепнула украдкой:
Не хотелось спрашивать при нем - но как там бедная животинка?
Боюсь, придется им сидеть с ней всю ночь.
читать вслух на сон грядущий какую-нибудь главу из Библии. Чтение давалось
ему нелегко, и частенько, мучительно застряв на каком-нибудь особенно
заковыристом словце, он под конец произносил его совсем не так. Но сам
процесс открывания священной книги, казалось, лил бальзам на души старых
измученных родителей, ибо тогда они ощущали тишину и благодать близости
Господа и хоть на время уносились из этого полного тревог и забот мира в мир
грядущего, хоть и неясного, но сулившего им блаженный покой. Эти спокойные
полчаса - Натан, нацепивший громоздкие очки в роговой оправе; свеча, горящая
между ним и Библией и освещающая его серьезное и исполненное почтения лицо;
Хестер, что примостилась по другую сторону очага, склонив голову в
благоговейном внимании и время от времени покачивая ею и горестно вздыхая,
но с трепетом произнося "Аминь!" каждый раз, когда звучат слова надежды или
известие о радостном событии; рядом с тетушкой - Бесси, чьи мысли, по всей
вероятности, рассеянно блуждают вокруг каких-нибудь мелких домашних хлопот
или уносятся к тому, кто сейчас далеко - эти спокойные полчаса, говорю я,
действовали на маленькую семью умиротворяюще и успокаивающе, точно
Лондон Джек
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Сертаков Виталий