это вещь надежная, а мои страхи все так смутны и необоснованны! Вы будете
смеяться, - но, скажите, вы ведете дневник?
если б этот дневник не был также дневником жизни Нэда. Я прочитаю вам одну
запись - только не смейтесь! Вы поймете, когда она была сделана:
моего дорогого мальчика, - болезненный страх, против которого бессильны
доводы рассудка. Старался его преодолеть, но все мои усилия тщетны.
Демоническая ярость этого Невила Ландлеса, его нечеловеческая сила в минуту
гнева, жажда уничтожить противника, которую я прочитал в его глазах, - все
это ужасно встревожило меня. Впечатление было настолько сильное, что я уже
дважды заходил в комнату моего дорогого мальчика, чтобы удостовериться, что
он спокойно спит, а не лежит мертвый, плавая в собственной крови".
но он только рассмеялся и сказал, что с Невилом он всегда справится, слава
богу, он ничем его не хуже. Ты-то не хуже его, да он-то хуже тебя, ответил
я, он злой человек. Нэд продолжал подтрунивать надо мной, но я все же
проводил его до самого дилижанса и очень неохотно с ним расстался. Не могу
отделаться от недобрых предчувствий, - если можно назвать предчувствием
вывод, основанный на бьющих в глаза фактах".
перелистывая тетрадь, прежде чем отложить ее в сторону, - что я еще не раз
поддавался этому мрачному настроению. Но теперь у меня есть ваше
ручательство, я запишу его здесь, и пусть оно послужит мне противоядием,
если меня опять начнет одолевать страх.
Криспаркл, - что вы в ближайшее же время предадите огню эту тетрадь и вместе
с ней все ваши недобрые предчувствия. Не мне вас корить, Джаспер, особенно
сегодня, когда вы так великодушно пошли мне навстречу, но, право же, ваша
привязанность к племяннику заставляет вас делать из мухи слона. Все, что вы
здесь пишете, это ужасное преувеличение. Джаспер пожал плечами.
потрясен в тот вечер, еще до того как сел писать, вы слышали, в каких словах
я тогда, под свежим впечатлением, описал все, что мне пришлось пережить!
Помните, я употребил одно выражение, которое вы сочли слишком сильным? Оно
было гораздо сильнее, чем все, что я потом писал об этом дневнике!
и дай бог, чтобы оно помогло вам более трезво и спокойно взглянуть на вещи.
А сейчас не будем больше это обсуждать. Я еще должен поблагодарить вас за
вашу любезность, и я благодарю вас от всего сердца.
что я добросовестно выполняю все, за что берусь. Я позабочусь о том, чтобы
Нэд, если уж пойдет на уступки, не останавливался на полдороге.
и подал ему следующее письмо:
которого я так ценю и уважаю. Заявляю чистосердечно, что в тот вечер я был
столько же виноват, как и мистер Ландлес; я готов помириться с ним и предать
прошлое забвению.
канун рождества (когда же и мириться, как не в такой день!); пусть никого не
будет кроме нас троих, мы пожмем друг другу руки и никогда уж не станем
поминать старое.
Криспаркл.
ГЛАВА XI
возвышается ряд островерхих домов, построенных добрых три столетия назад;
они уныло созерцают проезжую дорогу у своих ног, словно все еще отыскивают
своим подслеповатым оком некогда протекавшую здесь речку Олд Борн, которая
уже давным-давно пересохла; а если пройти сквозь арку под этими древними
домами, то попадешь в тихий уголок, составленный из двух неправильной формы
четырехугольных дворов и носящий название Степл-Инн. Это один из тех
уголков, где у пешехода, свернувшего сюда с громыхающей улицы, появляется
ощущение, будто уши у него заткнуты ватой, а башмаки подбиты бархатными
подметками. Это один из тех уголков, где десятки задымленных воробьев
щебечут на задымленных ветках, словно крича друг другу: "Давайте поиграем в
деревню!" - и где несколько квадратных футов садовой земли и несколько ярдов
усыпанных гравием дорожек позволяют их крохотным воробьиным умишкам тешить
себя этой приятной, хотя и беспочвенной фантазией. Кроме того, это один из
тех уголков, где ютится всякий судейский люд; здесь даже имеется, в одном из
прилежащих зданий, маленький судебный зал с маленьким стеклянным куполом в
крыше, но какого рода крючкотворство здесь вершилось и к чьему ущербу - нам
неизвестно.
близко от него проходящей, видя в самом намерении ее провести угрозу для
нашей столь чувствительной Конституции, каковое священное учреждение имеет
поистине странную судьбу, ибо все истинные британцы в равной мере
похваляются ею, поносят ее и дрожат за нее, стоит чему-либо где-либо
случиться, хотя бы и на другом конце земного шара, - в эти дни Степл-Инн не
был еще затенен выросшими по соседству высокими домами. Закатное солнце
беспрепятственно заливало его своими лучами, и южный ветер гулял здесь
невозбранно.
ни ветер, ни солнце не заглядывали в Степл-Инн; густой туман стоял в
воздухе, и лишь тусклыми, расплывчатыми пятнами пробивались сквозь него
отблески свечей из окон контор, разместившихся в зданиях Степл-Инна, в
частности из окон конторы в угловом доме внутреннего дворика, где над весьма
неказистым входом красовалась загадочная надпись:
конторы, который, кстати сказать, никогда над ним и не задумывался, разве
только изредка, когда таинственные литеры случайно попадались ему на глаза,
лениво гадал, не означают ли они - "Пожалуй, Билл Томас", или - "Пожалуй,
Боб Тайлер"; в настоящую же минуту помянутый владелец, не кто иной, как
мистер Грюджиус, сидел в задней комнате у камина и писал.
честолюбие и он испытал разочарование? Он готовился стать юристом, мечтал
открыть нотариальную контору, составлять акты о передаче земельной
собственности и прочих видов имущества. Но его брак с Юриспруденцией
оказался столь неудачным, что супруги вскоре согласились на раздельное
жительство - если можно говорить о разделении там, где никогда не было
близости.
за нею, но не завоевал ее сердца, и они пошли каждый своим путем. Но
однажды, по случайному стечению обстоятельств, ему пришлось принять участие
в третейском суде, и он снискал всеобщее уважение своими неустанными
поисками правды и неуклонным стремлением сделать все по правде. После этого
ему, уже не столь случайно, предложили произвести довольно обширное
взыскание по долговым обязательствам, что принесло ему приличное
вознаграждение. Таким образом, неожиданно для самого себя, он нашел свое
место в жизни. Теперь он был управляющим двумя богатыми имениями и агентом
по сбору арендной платы, а всю юридическую часть (далеко не маленькую)
передавал фирме юристов, помещавшейся этажом ниже. Так погасил он свое
честолюбие (если допустить, что оно когда-нибудь возгоралось) и вместе со
всеми своими гасителями водворился до конца своих дней под усохшей
смоковницей, которую П. Б. Т. посадил в 1747 году.
заполняли комнату мистера Грюджиуса. Но нельзя сказать, что они ее
загромождали - такой строгий и точный здесь царил порядок. Если бы у мистера
Грюджиуса хоть на миг зародилось подозрение, что, в случае его внезапной
смерти, в его делах останется хоть какая-нибудь неясность - неполностью
документированный факт или неразъясненная цифра, - он, вероятно, тут же бы
умер. Ибо строжайшая верность своим обязательствам была главным его
двигателем и источником его жизненной силы. Есть источники более щедрые,
которые изливают струи более игривые, веселые, приятные, но нигде не найдете
вы источника более надежного.
комфорт в ней был, хотя весь он сводился к тому, что комната была сухая и
теплая, с несколько обветшалым, но уютным камином. У этого камина
сосредоточивалось все, что можно назвать частной жизнью мистера Грюджиуса, -
мягкое кресло и старомодный круглый стол, который, по окончании рабочих
часов, расставляли здесь на коврике, вытащив из угла, где он пребывал днем в
сложенном виде с отвесно повернутой доской, словно блестящий шит из красного
дерева. В этой оборонительной позиции он заслонял собой небольшой пристенный
шкафчик, в котором всегда хранилось кое-что пригодное для выпивки. В
Афанасьев Роман
Березин Федор
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Якубенко Николай
Каменистый Артем