искренняя и глубокая...
приукрашивать вещи словами. Разве вас не любит король?
- нельзя говорить вам об этой неподобающей любви.
возможным...
разыгранным достоинством:
колебаться между самыми противоречивыми чувствами: ревностью, любовью,
ненавистью, страданием и радостью. Итак, Диана знает, что он ее боготворит!
Но он ее, может, оскорбил! Он мог показаться ей несправедливым,
неблагодарным, жестоким!
знатны они почти так же, как я. А сверх того они почти так же храбры и, как
я вижу, почти так же любят женщин.
Неужели же я должен сердиться на графа Монтгомери только за то, что у него,
как и у меня, хороший вкус?
пробормотала оскорбленная Диана.
испытание. Снова встретившись через несколько дней с графом Жаком, она опять
окликнула его:
при мысли, что, быть может, обидел вас.
одну вашу слезинку готов пролить всю свою кровь!
любви дворянина.
любить, потому что вас любит король и вы любите его.
Монтгомери.
бы вам в этом признаться.
для поддержания своей чести я не стану возлюбленной графа де Монтгомери.
не выдержал.
я...
Для меня вся Вселенная - это вы. Я люблю вас всем пылом первой любви. И если
ваша любовь равна моей, станьте графиней Монтгомери, станьте моей женой!
этих благородных и великолепных слов. А пока знайте, что мои цвета - зеленый
и белый!
стяжал корону мира.
новый поклонник стал носить ее цвета, она ответила, зорко наблюдая за
реакцией короля:
ему носить их, если он предлагает мне носить его имя?
неверного проснется любовь.
сказал:
господина де Брезе, вашего первого мужа, будет нашим свадебным подарком
господину де Монтгомери.
честолюбивая Диана сказала в тот же день ликующему Жаку:
XIX. КАК ГЕНРИХ II ЕЩЕ ПРИ ЖИЗНИ ОТЦА НАЧАЛ ПРИНИМАТЬ ЕГО НАСЛЕДСТВО
месяца. Однако прошло три месяца, граф Монтгомери сгорал от любви, а Диана
со дня на день откладывала исполнение своего обещания.
стал заглядываться молодой дофин Генрих. Новая честолюбивая мечта зародилась
тогда в сердце властной Дианы. Титулом графини де Монтгомери можно было
только прикрыть свое поражение, титул же дамы сердца дофина был бы почти
триумфом! Ибо Генриху предстояло рано или поздно стать королем, а неувядаемо
прекрасной Диане - снова стать королевой. Это была бы и вправду настоящая
победа. И, судя по характеру Генриха, она казалась совсем близка. Ему
исполнилось всего лишь девятнадцать лет, но он уже проделал не одну
кампанию. Четыре года был он уже мужем Екатерины Медичи, однако оставался
по-прежнему ребенком, диким и застенчивым. Насколько в верховой езде,
стрельбе, состязаниях, требовавших гибкости и ловкости, он обнаруживал
стойкость и смелость, настолько же был неуклюж и робок в женском обществе.
Неповоротливый тугодум, он легко подпадал под любое влияние. Анн де
Монморанси, будучи в весьма натянутых отношениях с королем, уцепился за
дофина и стал без труда внушать юноше свои взгляды и вкусы, как человек уже
зрелый. Он вертел им как хотел и в конце концов так утвердил свою
несокрушимую власть над этой робкой и слабой душой, так подчинил себе
Генриха, что только женские чары могли бы ослабить его влияние.
влюбился. Генрих начал пренебрегать друзьями, которыми Монморанси
благоразумно его окружил. Из пугливого ребенка Генрих превратился чуть ли не
в печального мечтателя. Приглядевшись попристальнее, Монморанси заметил, что
предмет этих мечтаний - Диана де Пуатье. "Лучше уж Диана, чем какая-нибудь
другая", - решил этот грубый солдафон. В соответствии со своими циничными
представлениями о жизни он, опираясь на низменные инстинкты Дианы, составил
особый план и предоставил дофину втайне томиться по вдове великого сенешаля.
должна была разбудить спящее сердце Генриха. Ему казалось, что эта женщина
должна ему открыть какую-то неведомую науку новой жизни. Для него,
любопытного и наивного дикаря, сирена эта была привлекательна и опасна, как
тайна, как бездна.
отдаться этому грядущему из страха перед Франциском и перед Монтгомери.
Дианой де Пуатье и заметил, что дофин искоса и ревниво следит за их беседой.
чувством долга и страхом, а затем, вместо того чтобы подойти к отцу, сделал
вид, будто ничего не слышал, и тут же убежал.
него эта дурацкая робость, Диана? Вы, богиня лесов, встречали когда-нибудь
более пугливого оленя? Ах, как это несносно!
этого порока? - спросила, улыбаясь, Диана.
ответил король.
успех.
служебные обязанности.
как не замечала она промахов принца и восхищалась всем, что он говорил, как
он ушел от нее в полной уверенности, что был умен и очарователен, как,
наконец, сделалась она его повелительницей, - этого никто не знает. Недаром
все это - вечная и не передаваемая словами комедия, которая будет
разыгрываться всегда, но никогда не будет написана.
Все при дворе уже толковали о новой любви госпожи де Пуатье, а благородный