read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Дивинариана
(продолжение)
Несмотря на все отвращение, которое вы, быть может, к ней питаете,
Дивина по-прежнему королева бульвара. Какой-нибудь новенькой (лет
пятнадцать), плохо одетой и не обращающей внимания на подмигивания в ее
сторону, "кот", легонько толкнув ее, скажет: - Она - Дивина; ты - оборванка.

Дивину видели на рынке около восьми утра. С авоськой в руке она
приценивалась к овощам, фиалкам, яйцам.
В тот же вечер, пять подружек за чаем:
- А знаете, милочки, Дивина вышла замуж за Бога. Встает с первыми
петухами, чтобы пойти причаститься, Вся-Кающаяся.
Хор подружек:
-- Поми-и-илуй, поми-и-луй Диви-и-ину-у!
На следующий день:
- Слышала, Малышка, в участке Дивину заставили раздеться догола. У нее
все тело в ссадинах. Миньон бьет ее.
Хор подружек:
-- У-лю-лю-лю-лю! Дивина получает взбучку! А Дивина носила прямо на
голом теле облегающую власяницу, о чем не подозревали ни Миньон, ни ее
клиенты.

Какой-то тип разговаривает с Дивиной (это солдат, который хочет
вернуться на службу):
- Нет денег на жизнь. Что делать? Дивина:
- Работать.
- Работу сразу не найдешь.
Он искушает Дивину и настаивает:
- Ну, что?
Он надеется, что она скажет или подумает:
"Воровать". Но Дивина ответить не решилась: размышляя о своих действиях
в подобном случае, она представляла, как своими скудными крохами кормит с
ладони птиц, и думала: "Просить милостыню".

Дивина:
- Мы видели велосипедистов, которые насвистывали песню и, увитые ее
гирляндами, стремительно спускались под вечер по склону небесного холма. Мы
ждали их в долине, и они подлетают к нам в виде маленьких комочков грязи.
Велосипедисты Дивины вызывают во мне первобытный ужас.

Мне любой ценой нужно возвратиться в себя, больше доверять себе. Я
хотел составить эту книгу из преобразованных и облагороженных подробностей
моей тюремной жизни, я боюсь, что они проговорятся о моих навязчивых идеях.
Хотя я и стремлюсь к сухому, даже костлявому стилю, я желал бы из глубин
своей тюрьмы обратиться к вам с книгой, исполненной цветов, белоснежных
юбок, голубых лент. Нет лучшего времяпрепровождения.
Мир живых вовсе не так далек от меня. Я отдаляю его от себя, как могу,
всеми средствами, которыми располагаю. Мир отступает и становится
всего-навсего золотой точкой в небе - таком сумрачном, что бездонная
пропасть между нашим и другим миром оставляет из реальности лишь нашу
могилу. И в ней я начинаю жизнь настоящего мертвеца. Я отсекаю от этой жизни
все больше фактов, прежде всего самых мелких, способных сразу же напомнить
мне, что настоящий мир расстилается в двадцати метрах отсюда, прямо у
подножия стен. Из ряда ежедневных забот я устраняю прежде всего те, которые
чересчур живо напомнили бы мне, что они являлись следствием моей
принадлежности к определенному кругу: двойной узел на шнурках, например,
слишком напоминал бы мне о том, что в мире я вязал его, чтобы шнурки не
распускались при многокилометровых переходах, которые я совершал. Я не
застегиваю ширинку - это вынудило бы меня -вновь увидеть свое отражение в
зеркале или представить себе, как я выхожу из сортира. Я пою то, чего
никогда не пел бы там; например, это ужасное "Мы - хулиганы, мы -
разбойники, бандиты..." - песня, которая с той поры, как я,
пятнадцатилетний, распевал ее на улице Рокетт, приходит мне на память всякий
раз, когда я возвращаюсь в тюрьму. Я читаю то, чего никогда не читал бы в
другом месте (и верю этому): романы Поля Феваля [34]. Я верю в тюремный мир,
в его порицаемые всеми привычки. Я соглашаюсь жить в нем, как мертвецом
согласился бы жить на кладбище, если бы только я жил там, как настоящий
мертвец. Однако необходимо, чтобы отвлекало различие не в занятиях, а в их
сути. Нельзя делать ничего чистого, гигиеничного: чистота и гигиена - это
свойства земного мира. Нужно питаться суетой судов. Питаться грезами. Не
кокетничать и не украшать себя новыми украшениями, кроме галстука и
перчаток, но отказаться от кокетства. Не желать быть красивым: желать
другого. Пользоваться другим языком. И всерьез считать, что заключен на
вечные времена. Именно это называется "сделать себе жизнь", - отказаться от
воскресений, от праздников, забыть про погоду на улице. Я нисколько не был
удивлен, когда познакомился с привычками арестантов - привычками, ставящими
этих людей особняком от живых - расщеплять спички, мастерить зажигалки,
затягиваться вдесятером одним окурком, наматывать круги по камере и т.д. Я
думаю, что я нес эту жизнь, до поры тайную, в себе и что мне было достаточно
с ней соприкоснуться, чтобы она раскрылась для меня извне во всей своей
реальности.
Но теперь мне страшно. Меня преследуют знамения, и я терпеливо
преследую их. Они хотят погубить меня. Разве по дороге в суд не видел я на
террасе одного кафе семерых моряков, изучавших расположение небесных светил
сквозь семь бокалов светлого пива за круглым одноногим и, возможно,
вращающимся столиком? Затем паренька-велосипедиста, который нес послание от
бога к богу, зажав в зубах железную нить с круглым горящим - бумажным
фонариком, пламя которого, подрумянивая, освещало его лицо? Чудо настолько
чистое, что он сам не знал, что он чудо. Круги и сферы неотвязно преследуют
меня: апельсины, шары японского бильярда, бумажные фонарики, обручи
жонглера, круглый мяч в руках вратаря. Мне нужно будет сформулировать и
обосновать целую внутреннюю астрономию.
Страх? А что может со мной случиться хуже того, что случится? Кроме
физических страданий, я ничего не боюсь. С моралью меня связывает лишь
тонкая ниточка. Однако мне страшно. Разве накануне суда я вдруг не поймал
себя на мысли, что ждал этого мгновения восемь месяцев, сам о том не
подозревая? Лишь в редкие моменты мне удается не поддаваться ужасу. В редкие
моменты жуткие ощущения не сопровождают мое восприятие существ и событий.
Даже тех - и прежде всего тех, -которые обычно считаются прекраснейшими.
Вчера, в одной из тесных камер Сурисьер [35], где ожидают часа, чтобы
подняться в кабинет следователя, мы, двенадцать человек, стояли, плотно
прижавшись друг к другу. Я был в глубине камеры, возле отхожего места, рядом
с молодым итальянцем, который с хохотом рассказывал о своих незамысловатых
похождениях. Но его выговор, его французский привносили в речь патетическую
дрожь. Я принял его за животное, превращенное в человека. Я чувствовал, что
моя вера в его слова дает ему привилегию внезапно, по простому, даже
невыраженному, желанию, превратить меня в шакала, лисицу или куропатку.
Возможно, эта его привилегия меня гипнотизировала. В какой-то момент он
обменялся несколькими наивными и убийственными репликами с молоденьким
"котом". Среди прочего он сказал: "Я обобрал одну женщину", как говорят о
кролике: "Я ободрал его", то есть разделал, или как говорят: "Сбросьте
старую кожу". И еще он сказал: "Ну, директор говорит мне: "Вы просто конь с
яйцами", а я отвечаю: "Запомните, что кони с такими яйцами, как у меня,
стоят коней с яйцами, как у вас". Я размышляю о слове "яйцо" в устах детей.
Это ужасно. Магия ужаса было такой, что, вспоминая эти мгновения (они
говорили об игре в кости), я словно вижу этих парней висящими в воздухе, без
опоры, с ногами, оторванными от пола, и кричащими свои слова в безмолвии.
Мне кажется, я так ясно помню, что они висели в воздухе, что рассудок
вопреки моей воле пытается сообразить, не было ли у них в распоряжении
какой-нибудь штуковины, позволившей им приподняться, -скрытого механизма,
невидимой пружины под паркетом или чего-нибудь еще такого же
правдоподобного. Но поскольку все это было невозможно, мое воспоминание
блуждает в священном ужасе грез- Страшные мгновения - и я ищу их, - когда
нельзя созерцать без отвращения ни своего тела, ни своего сердца. Где бы ни
сталкивался я с каким-нибудь заурядным и внешне безобидным происшествием,
оно порождает во мне гнуснейший ужас: будто бы я труп, и его преследует
труп, которым являюсь я. Это запах параши. Это рука смертника с обручальным
кольцом на пальце; я вижу, как он протягивает ее в окошко камеры, чтобы
.взять котелок с похлебкой, который передает ему тюремщик: сам он остается
незримым, а его рука -как рука божка из недостроенного храма, и эта камера,
где ни ночью, ни днем не гаснет свет - это сплав Пространства и Времени в
прихожей смерти -бессонная ночь в ожидании боя, ночь, которая будет длиться
45 раз .по 24 часа. Это Миньон, с приспущенными штанами, сидящий на белом
фаянсовом толчке. Его лицо перекошено. Когда теплые комья, повисев
мгновение, падают, волна запаха извещает меня, что этот белокурый герой был
набит говном. И греза поглощает меня целиком. Это блохи, которые меня
кусают; я знаю, что они злые и кусают меня с рассудительностью сначала
человеческой, а затем - более, чем человеческой.
Известно ли вам какое-нибудь стихотворение-яд, стихотворение-бомба,
которое разметало бы мою тюрьму на венки незабудок? Оружие, которое убило бы
прекрасного юношу, живущего во мне и вынуждающего меня давать приют целому
сонму животных?
Ласточки ютятся у него под мышками. Они построили там гнездо из сухой
земли. Бархатные гусеницы табачного цвета переплетаются с локонами его
волос. Под ногами у него роятся пчелы, а в глубине глаз - выводки черных
аспидов. Ничто не волнует его. Ничто не беспокоит его, кроме маленьких



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 [ 25 ] 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.