знал, кто мог желать его смерти. И догадывался почему. Только, увы, у него
не было ни малейшего шанса это доказать. Без сомнения, среди тех, кто катил
вслед за ними по дороге, в этой бесконечной кавалькаде машин, растянувшейся
на целую милю, было немало и таких, кто искренне сожалел о смерти шерифа
Белуша и кто, спохватившись, раскаивался, что вообще ввязался в эту грязную
историю. Но, завязнув по уши, иные отчетливо понимали, что выбора у них уже
нет.
схватившие его, уселись рядом, стиснув с двух сторон. Нахальные молодые
петухи - точь-в-точь он сам в их годы, - покосившись на них, со вздохом
признал Латур.
проворчал один. - Жаль старика! Хороший был человек! Никому плохого не
делал! А теперь даже страшно подумать, что будет!
Вилльер. Обернувшись, он сунул одному из помрачневших юнцов бутылку:
кинокамеры, или забыл? Никто ничего не докажет! Даже полиция округа будет
бессильна, вот увидишь! Никто и пальцем вас не тронет! Не бросят же они за
решетку весь город?!
поколебавшись в нерешительности, вернул бутылку Вилльеру.
всем, просто блевать тянет, ей-богу!
убил старика Лакосту! Или хотя бы пальцем дотронулся до девчонки!
темно, но, чтоб я сдох, какая женщина не узнает мужчину, который сотворил с
ней такое непотребство! ИЗ Однако Латур не сдавался;
назад бутылку.
ублюдок окончательно не задурил вам голову. Не забывайте: прежде чем стать
помощником шерифа, Латур учился на юриста! А все эти законники кого хочешь
вокруг пальца обведут! Возьмите хотя бы этого ублюдка, Джина Эверта! Это ж
какую совесть надо иметь, чтобы вот так, глядя людям в глаза, нагло
заявлять, что беда, дескать, небольшая, даже если Латур и впрямь пришил
старика! Бог с ним, может, давно и надо было бы избавиться от старого
пьянчуги! Но назвать несчастную женщину шлюхой?! Или, может, вы, ребята,
слышали когда-нибудь о шлюхе, которой после того, как она ублажит парня,
приходится накладывать швы?!
бутылки, он мрачно сунул ее в руки приятелю.
набросить веревку. Мало кто из местных лучше его знал окрестности города.
Оставалось только приберечь силы и дождаться нужного момента, чтобы
попытаться ускользнуть.
вдаль. - Ярдов за двести до него свернем налево. Само собой, почтового ящика
там нет, но к ранчо ведет дорожка.
где стоял трейлер.
шлепал себя по лицу, в то время как мысли вихрем кружились в его голове.
Перед его мысленным взором уже сложилась картина, и в ней недоставало всего
лишь двух фрагментов.
он ломал голову, - это загадка: каким образом этому человеку удалось узнать,
что Латур внезапно отправится к трейлеру Лакосты, да еще в два часа ночи?
Ведь он даже Ольге ни словом не обмолвился насчет своих планов.
Единственное, что было ей известно, - это то, что он должен отлучиться по
делу. По делу, связанному с работой.
еще не спал! Латур вспомнил, что видел его в кабинете, прежде чем выйти из
дому. Именно Джорджи, которому, без сомнения, хорошо заплатили, скорее всего
и кинулся к телефону, едва Латур закрыл за собой дверь. И звонил он тому, у
кого были веские причины не допустить, чтобы Латуру удалось поговорить с
Лакостой. Поэтому убийца и вынужден был прикончить старика - боялся, что тот
заговорит. А насильником, вероятнее всего, он стал чисто случайно -
сказалось возбуждение от преступления.
которым не хватило места, чтобы встать, вытянулся вдоль дороги. В ночной
тишине слышно было только, как хлопали дверцы да изредка хлюпала грязь или с
треском ломались сухие ветки под ногами сотен людей. Вскоре, осветив поляну,
к ночному небу взвились языки пламени. Но Латур заметил и другое - как вдруг
бледнели и съеживались лица тех, кто неожиданно появлялся из тьмы, как эти
люди один за другим норовили скрыться в тени или за спинами соседей.
дрова в костер, и через пару минут стало светло, словно днем. По рукам
заходили бутылки с виски.
храбрый.
В основном все предпочитали действовать молча. Смолкли возбужденные крики, и
над поляной неожиданно повисла тишина. Теперь, когда дебоширы добились
своего, большая часть собравшихся тут, казалось, успела пожалеть, что дело
зашло слишком далеко. Одно дело - безнаказанно колошматить в дверь тюрьмы
или швыряться камнями в окна. И совсем другое - оказаться в числе тех, кто
собирался накинуть петлю на шею человеку, возможно невинному, и послать его
к вратам вечности, к тому же без санкции суда.
любили, один из представителей закона, был мертв. И вполне вероятно, что
чья-нибудь уцелевшая камера, которых вокруг вспыхивало и теперь немало,
успела заснять все, как это произошло. "Ведь не могли же разбить все
камеры", - так думал почти каждый из присутствующих.
сделал еще одну, последнюю попытку:
Я...
потекла по лицу. Второй удар пришелся по горлу. Латур попытался крикнуть и
не смог. Следующий удар на несколько минут поверг его в небытие.
за спиной. Потом его подняли, и через мгновение, открыв глаза, он понял, что
стоит на крыше трейлера. На шею ему накинули веревку, другой конец
перекинули через толстый сук дерева, протянувшийся как раз у него над
головой. Чьи-то руки торопливо намылили веревку.
равновесие. Он вдруг понял, что никогда еще не чувствовал себя так одиноко,
как сейчас, когда за каждым его движением напряженно следило не меньше трех
сотен глаз.
моего сигнала. Я крикну, когда трогать!
подцепили трейлер к машине.
сигнал отправления сидевшему в машине. Но вместо того чтобы опустить ее, он
вдруг замер, словно окаменев. Воспользовавшись минутным замешательством,
Латур как бешеный стал дергать за веревку, которая стягивала ему запястья. И
вдруг он понял: что-то не так. Поднял глаза и сразу же догадался, почему
никто из оголтелой толпы уже больше не смотрит в его сторону.
шагом направлялись через поляну к фургону.
Ведь вы же уехали в Пончатулу!
дел! Вот газетам сенсация! А вернулись мы уже давно. Да, кстати, если кому
интересно, прежде чем приехать сюда, мы завернули в тюрьму. Догадываетесь,
что мы там обнаружили?
добровольный палач, заподозрив неладное, решился выйти из машины. Судя по
его виду, он дорого бы заплатил, чтобы сейчас оказаться на другом конце
света.
трейлера.
вас, ублюдков, запоет первым! Старик был моим лучшим другом. Итак, кто из
вас поднял на него руку?