и новые места. В пяти разных местах в течение девяти дней продолжались
бесцельные поиски. И тогда снова, готовая заплакать, ты начала
оправдываться. Ты сказала, что, наверное, дом стоял на другом месте, что
непрекращающееся давление песка сдвинуло его и повернуло, а возможно, и сама
яма переместилась. Может, и курятник, и останки мужа и ребенка погребены под
толстенной стеной песка, отделяющей дом от соседнего, а очень может быть,
что они оказались теперь в яме соседа. Теоретически это было возможно. Но
твой несчастный, подавленный вид ясно показывал, что ты не столько
собиралась обмануть меня, сколько с самого начала не хотела рассказать
правду. Погибшие были, в общем, не более чем отговоркой. У меня уже просто
не было сил рассердиться. И я решил больше не ломать голову над тем, кто у
кого в долгу. Мне кажется, что и ты должна была это понять...
быстро, он ничего не мог понять... Перед ним неожиданно выросла деревня!..
Он, видимо, шел прямо к вершине дюны, подступающей к деревне... И в тот
момент, когда перед его глазами открылась вся панорама, он увидел, что
находится в самой деревне... Не успел он опомниться, как рядом с ним из-за
плетня раздался лай собаки. Подхватила вторая, а потом еще и еще - как
цепная реакция. В кромешной тьме на него надвигалась, скаля клыки, плотная
стая. Он вынул веревку, к которой были привязаны ножницы, и побежал. У него
не было выбора. Единственное, что ему оставалось, - кратчайшим путем
пробежать через деревню.
то пропускали его, то вырастали препятствием. Вкус ветра, с шумом
врывающегося в узкую щель горла... Вкус ржавчины... Опасный номер на тонком
стекле, готовом разлететься вдребезги. Слишком поздно, чтобы надеяться, что
переносчики песка еще не вышли из домов, и слишком рано, чтобы надеяться,
что они уже добрались до побережья. Пикап как будто еще не проезжал. Не
может быть, чтобы он не обратил внимания на это сумасшедшее тарахтение
двухтактного мотора в километре отсюда. Положение отвратительное.
наверное, большая собака. Она, казалось, не была приучена к нападению и,
прежде чем вцепиться в него, начала громко лаять. Мужчина хлестнул ее
веревкой с привязанными ножницами и попал. С жалобным визгом она скрылась в
темноте. К счастью, собака вырвала лишь клок из его брюк. Он сделал резкое
движение, ноги заплелись, и он упал, покатился, но тут же вскочил и побежал
дальше.
первой, они с громким лаем вертелись вокруг него, выжидая удобный момент для
нападения. Может быть, та самая рыжая собака из развалившейся лачуги
подзуживала их сзади. Взявшись за веревку сантиметрах в пятидесяти от конца,
он стал изо всех сил вертеть ее над головой. Защитившись таким образом от
собак, он перемахнул через кучу колотых ракушек, пробежал узкий проход между
плетнями, какой-то двор, где сушилась на земле солома, и наконец выбежал на
широкую дорогу. Еще немного - и деревня кончится!
похоже, брат и сестра. Он увидел их слишком поздно. Дернул веревку, чтобы
ножницы не задели их, но ничего не вышло, и все трое полетели в канаву. По
дну канавы был проложен желоб. Раздался треск дерева. Дети завопили...
Черти, чего они так орут!.. Изо всех сил он оттолкнул их и вылез. И в этот
миг лучи карманных фонарей, три в ряд, преградили ему дорогу.
каждого удара колокола сердце больно сжималось. Бесчисленные насекомые, как
зерна риса, поползли из раскрывшихся нор. Один из карманных фонарей,
по-видимому, имел приспособление для концентрирования света - луч его то
расплывался, то вдруг прокалывал тонкой раскаленной иглой.
прорваться, то там уж он будет за деревней... Придется ему раскаиваться или
нет - все зависит от этой минуты... Ну, хватит мешкать!.. Не то будет
поздно... еще немного, и преследователи могут оказаться сзади - тогда все
пропало!
слева, все сокращая и сокращая расстояние. Мужчина крепче сжал веревку и
напрягся, но никак не мог решиться. Носки ног все глубже уходили в мягкую
почву. Увеличившееся пространство между фонарями заполнено тенями людей.
Сколько их? А на краю дороги что-то похожее очертаниями на яму - ах нет, это
пикап. Если он и прорвется вперед, его схватят сзади. За спиной он услышал
топот убегавших детей - они уже не плакали. Мелькнула отчаянная мысль.
Схватить их и использовать как щит! Они будут заложниками, и он не даст этой
сволочи приблизиться! Но когда повернулся, чтобы схватить их, увидел новые
огни, подстерегавшие его. Путь отрезан!
же самой дороге, по которой добрался сюда. Он делал это почти
бессознательно, надеясь найти место, где бы мог пересечь дюну, которая была
продолжением мыса. С воплями за ним гналась, казалось, вся деревня. От
слишком большого напряжения ноги ослабли, будто из них вытянули сухожилия.
Но, может быть, потому, что его преследователи были застигнуты врасплох, ему
все еще удавалось сохранять достаточную дистанцию, позволявшую время от
времени оглядываться и смотреть, где они.
сил, тем больше ему казалось, что все напрасно, что он бежит на месте, как
во сне. Но сейчас не время рассуждать о том, насколько эффективно он
расходует свои силы. Во рту появился вкус крови, смешанной с медом. Он хотел
сплюнуть, но слюна была вязкой и никак не выплевывалась. Пришлось выгребать
пальцем.
совсем исчезал. Собаки тоже отстали и лаяли откуда-то издали. Слышен был
лишь звук собственного дыхания, напоминавший скрежет напильника о металл.
Фонари преследователей - все три, - по-прежнему растянувшись цепочкой и
покачиваясь вверх и вниз, как будто не приближались, но и не отдалялись. И
беглецу, и тем, кто гнался за ним, было одинаково трудно бежать. Теперь
победит тот, кто дольше выдержит. Но это не утешает. Может быть, от слишком
длительного напряжения воля надломилась, подкралась слабость - желание,
чтобы силы поскорее оставили его. Опасный симптом... Но пока он сознает эту
опасность, еще ничего...
семьдесят-восемьдесят, чуть вправо. Почему они сбились в сторону? Старались,
наверное, избежать подъемов, вот и вышло такое. Похоже, что и они здорово
устали... Говорят, что преследователь устает быстрее. Мужчина в момент
разулся и побежал босиком... Если положить ботинки в карманы, будут мешать,
и он заткнул их за пояс. Передохнув, одним махом одолел довольно крутой
подъем. Если так пойдет, то он, пожалуй, сможет убежать от этих гадов...
светлыми пятнами, и гребни дальних дюн было ясно различимы. Он бежал как
будто к мысу. Опять руль забирает влево. Только он собрался изменить
направление, как вдруг сообразил, что этим он сократит расстояние между
собой и преследователями. Тогда-то он понял наконец их план и испугался.
продуман: они старались прижать его к морю. Не зная того, он все время был у
них в руках. Подумав, он понял, что и карманные фонари служили им для того,
чтобы показывать ему, где они находятся. Значит, и то, что они не
приближаются и не отдаляются, а все время держатся на одном расстоянии, -
тоже неспроста.
скалы, и, если не будет другого выхода, можно морем вплавь обогнуть мыс.
Нужно отбросить всякие колебания - стоит только представить себе, как его
схватят и водворят обратно в яму.
длинный пологий спуск... Шаг, еще шаг - точно бусы нанизываются одна к одной
- испытание терпения. На какой-то миг колокол умолк. Невозможно определить,
что он слышит: вой ветра, шум моря или это просто звон в ушах. Поднявшись на
одну из дюн, он обернулся. Огни преследователей исчезли. Подождал немного -
не появляются.
сейчас тем более не следует... Вздохнуть еще разок - и вперед, до следующей
дюны!
необычная. Он не просто чувствовал ее - ноги действительно стали уходить в
песок. Точно снег, подумал он, когда ноги до половины голени были уже в
песке. Испугавшись, он попытался вытащить одну ногу, но другая увязла до
колена. Что такое? Он слышал, будто существуют пески, заглатывающие
человека... Он изо всех сил старался выбраться, но чем больше бился, тем
глубже погружался. Ноги утонули уже почти до бедер.
сюда!.. Они просто хотят уничтожить его, не тратя времени на поимку!.. Это
самое настоящее уничтожение... Фокусник со своим платком не мог бы сработать
чище... Еще порыв ветра - и он с головой уйдет в песок... И тогда его не
найти даже полицейской собаке, получившей на конкурсе первую премию... Эти
негодяи теперь уже наверняка не покажутся!.. Они ничего не видели, ничего не
слышали... Какой-то дурак, нездешний, сам заблудился и пропал... И всё,
сволочи, сработают, даже рук не запачкав.
увеличить площадь соприкосновения с песком, давление тела в каждой точке
уменьшится, - он, пожалуй, перестанет погружаться... Раскинув руки, он лег
грудью на песок... Но было поздно. И хотя он лежал на животе, нижняя часть
тела застыла в вертикальном положении. У него болела поясница, и он уже не
мог больше оставаться изогнутым под прямым углом. Да и любой, даже
тренированный спортсмен не сумел бы долго пробыть в таком положении.