Чтение 25–й страницы книги ~Предел бесконечности~

рабов? Безжалостных убийц? Или чутких добрых друзей? А может быть среди
них, как в любом обществе, были и те, и другие, и третьи? И кого же
больше? Никто не задался этим вопросом. А исполнительской службе, как и
крематорной печи, было все равно.
Я возвращалась домой с тягостным чувством. Мне пришлось говорить со старой
женщиной о самом больном, самом страшном. И я подумала: если бы на моем
месте была Лиза, как бы поступила она? И поняла: Лиза бы закрыла блокнот и
не задала ни единого вопроса, лишь увидав печальные глаза осиротевшей
старушки.
Интервью подготовила Анастасия Нежданова".
К статье прилагались две фотографии. На одной седая курчавая бабулька
обнимала улыбающуюся девушку с тонким красивым лицом, обрисованным ровной
линией ухоженных волос. Две счастливые женщины, голова к голове. Две пары
сияющих глаз. Другая фотография демонстрировала прозекторскую, где
просматривался стол и растерзанное тело на нем. Подписей к изображениям не
было.
Чуть ниже имелась дописка: "Только в нашей газете! Читайте серию статей об
индивидах профессора Жулавского. В следующем номере: "Истинное лицо
Алексея Жулавского". Вы узнаете о ранее не публиковавшихся фактах
биографии профессора, о его личной и семейной жизни".
Филипп отодвинулся от экрана.
- Орион, дай мне поименный список всех корреспондентов это газетенки.
- Позвольте уточнить задание.
- Чего еще не ясно? - доктор Жулавский удостоил индивида взглядом.
- Подобные данные не публикуются в открытых базах. Вы хотите, чтобы я
нарушил закон?
- Какой закон?... Нет! Не надо мне цитировать кодекс! Достань все, что
найдешь. Любыми средствами, но так, чтобы тебя не отследили. Меня
интересуют женские имена.
- Будет сделано.
Из дальнего угла кабинета донеслось сдавленное сопение. Это смеялся Стас.
- Он тебя достанет, Фил.
- Лучше бы ограничил ему доступ в библиотеку, - проворчал Филипп.
- Я тебе давно говорил, что он начал свое образование с изучения
юриспруденции. Ты меня, помнится, тогда послал.
- Я не нянька! Ты взялся его опекать, вот и продолжай в том же духе.
Стас хмыкнул, явно довольный замечанием, и для порядка напомнил:
- Слушай, мне вообще-то забот хватает. Ты помнишь, что мы заказали десять
эмбрионов?
- Ты уже привез? Отлично! Предыдущая партия развивается успешно, будем
закладывать следующую.
- Фил, а тебе в этой статье ничего странным не показалось?
- Болтовня!
- Там было про головную боль и насморк. Разве так бывает? У Ориона
стопроцентный иммунитет, а боль он только диагностирует, и то, когда
захочет. Его организм защищен от любых неприятностей, как зародыш в матке!
- Почем я знаю, что у них бывает! Но с легкой руки этой "Анастасии
Неждановой" газеты сейчас расшумятся во все глотки.
- Не бери в голову, у нас "крыша"... Слушай, а ты даже имя репортерши
запомнил! Чего это вдруг?
Филипп долго смотрел на застывший электронный текст.
- Я думаю, что это вовсе не "Анастасия какая-то". Сто против одного! Ее
имя - Анна Жулавская.
- Твоя сестрица? - изумился Стас.
- Да. И она что-то знает. Она была с отцом в последние годы. Она видела,
как он работал, и теперь собирается поведать об этом миру. Я должен ее
найти!
- Зачем? Фил, ты получил своего индивида. Что тебе еще надо?
- Решить отцовскую задачку, вот что мне надо! Мне нужны мои жрецы, а не
дубликаты его поделок! Орион - это прототип. Теперь дело за новыми! Я
должен понять, что наделала эта штука, - он ткнул пальцем на колбу с
осколками минерала, безделушкой застывшую на столе. - Ты мне можешь
объяснить, как кусок камня сформировал в родниковой воде человеческую ДНК?
Стас устало покачал головой.
- А Анна скорее всего может! - Филипп хлопнул ладонью по столу. - Сделай
все, чтобы ее отыскать. Используй парня. Я хочу проверить его в настоящем
деле. Зря, что ли, ты его всюду таскаешь за собой по поводу и без повода!

___________________

За окном вагона проносились снежные поля, полусонные деревеньки, холодные
полустанки. Мелькали столбы электропередач, текли и текли провода. Тамара,
свернувшись калачиком на жесткой полке, приткнулась головой в колени Глеба
и мирно дремала, под размеренное перестукивание колес. Обрюзгшая женщина
напротив копошилась среди многочисленных катулей и недоверчиво поглядывала
на загорелого длинноволосого парня. Он понял ее мысли: как бы чего не
сп"р. Стало противно. Он отвернулся к покрытому изморозью окну.
Зачем я еду туда? Что найду? Пустой дом? Память?.. Виртуальную могилу без
надгробия и доброго имени?
Смутные воспоминания о первых минутах существования вне капсулы вызвали
легкий озноб. Глеб поспешно направил мысли в противоположную сторону:
поближе к Тамаре, к полюбившейся деревеньке и ее обитателям, к приемному
отцу.
Вьюжным февральским днем они вдвоем стояли на крыльце избы, и Борис
Сергеевич спросил:
- Ну что? Что решил-то, сынок?
- Поеду. Может себя лучше узнаю, когда пойму, что за эксперимент такой на
мне поставили.
- А Томочка?
Глеб оглянулся на избу.
- Придется с собой брать. Плачет весь день. Как я ее оставлю? Чего
доброго, втихомолку за мной отправится. Не привязывать же... Да и грустно
мне без нее.
- Да-а-а, - Борис Сергеевич хитро прищурился. - Тяжко с ней будет.
- Ничего, батя, не впервой. Два года рука об руку по земле версты отмеряли.
- Поди больше и не увидимся...
- Отчего же? Будет все в порядке, к посевной, как пить дать, придем.
- Да ты не о посевной, ты о себе подумай! Голова у тебя светлая и душа
горячая. Неужто на земле места не найдешь себе и Томе?
- Не место ищу, отец, дорогу ищу. А родина моя навсегда в Белкове. Здесь я
родился... В мае домой вернемся, обещаю! А там посмотрим.
- Ну, раз так... Удачи тебе, сынок.

- Гле-еб, - позвала Тамара, - мне тут не нравится.
- Скоро наша станция, кнопка. Потерпи.
Она села на скамье и, передернувшись от холода, запахнула воротник
полушубка.
- Глеб, почему ты думаешь, что мы неправильно едем? Ты перепутал
электрички?
- Нет, Тома. Электрички я не перепутал... - Глеб бесцельно обвел взглядом
встающих с пригретых мест сонных людей.
Запыхтели тормоза. Поезд дернулся и замер. Несколько человек побрели на
выход. Хлопнули и закрылись автоматические двери. Январский ветер проник в
вагон, перекатился между скамеек вместе с пустыми пластиковыми банками и
рваной бумагой, и смешался с тупым вездесущим сквозняком. На полу осталась
шелестеть потрепанными страницами зачитанная толстая газета.
- Подожди-ка, - Глеб медленно поднялся и, как завороженный, пошел за ней.
Наклонился. Взял в руки.
С первого листа на него смотрела полногрудая обнаженная девица. Нет. Этот
шедевр безобразия не мог привлечь внимания. Глеб быстро перелистал газету.
"У меня украли половину сердца" - размашистый заголовок развернулся на всю
ширину полосы. Глеб пробежал глазами текст и "на автопилоте" вернулся на
свое место.
- Тома, мы действительно ехали не туда... - проговорил он. Руки спешно
перебирали страницы. - Вот. Дата... Всего две недели назад. А
издательство?...
Город на Волге, крупный губернский центр, третий по величине в Европейской
части России. Где-то там, в его каменных недрах, живет журналист Анастасия
Нежданова, поднявшая из забвения имя Алексея Андреевича Жулавского.

___________________

Анна разложила на полу газеты и уселась на ковер, скрестив ноги
"по-турецки". Потрясающий успех - так заявил ей редактор после публикации
интервью с Кристиной Сталинаровной. В дополнительном номере и в
электронной версии текст дали в несокращенном варианте. Две следующие
статьи "Истинное лицо Алексея Жулавского" и "Как рождался индивид",
написанные Анной по собственным юношеским воспоминаниям, вышли одна за
другой и вызвали разноголосые отзывы. Вчера Игорь отвез в редакцию свою
заметку, где выступал в роли оппонента, разглагольствующего на тему
жестоких выходок "биороботов". Тексты он набрал в газетных архивах,
перекроил до неузнаваемости и использовал стиль писаки-любителя. Анне
предстояло ответить новыми фактами. Все было заготовлено заранее.
Оставалось ждать приезда Игоря для уточнения деталей.
Она посмотрела на часы. 21:15. Кольнуло беспокойство: поздновато.
Анна углубилась в чтение своих заметок. Следующую статью решено было
озаглавить "Кто откроет тайну альтернативной жизни". Игорь сам сделал