вот-вот с них вместо его имени сорвутся рыдания.
выпустить наружу все страхи и гнусные кошмары, похороненные где-то в
глубинах ее ид. Он тоже был испуган, но страх его был почти терпимым. Почти.
Майк знал, что будет лучше скрыть свой собственный страх и попытаться
успокоить Лизу, нежели находиться здесь с обезумевшей от ужаса женщиной -
где бы ни было это ?здесь?. Он задвигал руками, словно пытаясь плыть, но не
мог преодолеть расстояния, разделявшего их. Здесь не было трения тела о
воду, которое могло бы сдвинуть его с места. Ночь была невещественной, она
не была водой; и его тело тоже казалось нематериальным. Майк ничего не желал
сильнее, чем оказаться подле нее и коснуться ее, но он понимал, что все
усилия бесполезны. Он выругался про себя.., и неожиданно оказался рядом с
Лизой. Он едва не вскрикнул снова, но сдержался и попытался осмыслить
случившееся. Он желал быть возле нее - и он был здесь. Очевидно, перенесло
его не ругательство, хотя оно и было произнесено в тот самый миг. Они не
были заперты в Аду, где богохульства становились движущей силой. Если они и
находились в каком-либо месте, упоминаемом религией, то это было скорее
Чистилище. Но и в этом он весьма сомневался, поскольку они были здесь одни.
по осязанию, она в высшей степени реальна.
призрачный по отношению к реальному. Может быть, мы проходили через него в
любом другом Выпадении, только не помнили этого.
масштабов - установка Шоу и установка Революционеров. Излучаемая мощность
возросла вдвое, слилась, увеличилась. Может быть, это Выпадение - первое
Выпадение, доведенное до конца.
неожиданно оказался рядом. Что-то вроде телепортации, вроде как продолжение
сна. Может быть, нам стоит только пожелать выйти из этой тьмы. Держись за
меня. Желай вместе со мной. Пожелай вынырнуть из этой тьмы и очутиться в
реальном мире. Пожелай этого очень сильно.
дующим ниоткуда. И было множество красок.
зеленых кругов, пять миллионов... Они пытались кричать, пытались смеяться.
На краткий миг они услышали вокруг себя голоса, жалобные голоса, которые
причитали и говорили странные фразы, почти лишенные смысла. Но они миновали
эту точку и пронеслись дальше.
бассейн, где были и другие люди. Другие люди лежали словно грешные души в
Аду. Присмотревшись, она нашла мужчину, которого уже встречала раньше.
вопрос, он сдался, позволил себе попасть в янтарный бассейн безумия.
мимо. Как они могли промчаться мимо такого? Почему они не попались, как
мы ?
в центр, становясь частью коллективного сознания, которое окружает нас. Но
Исполнители из центра стремятся вовне. Они движутся к ободу. Их сознание
распространяется, а не сжимается. Они используют это измерение как мост
между различными точками их собственного мира. Они свободны. Это
единственный возможный путь.
навсегда.
на странно высокой ноте, и вой его сливался с голосами всех остальных,
несущих тяжкий крест своего безумия.
нравится?.
летели все быстрее и быстрее. Казалось, они падают, но падают вверх и
наружу, а не внутрь и вниз. И это ощущение не было неприятным. Затем
внезапно темнота исчезла; оба они, выпав из купола ауры, рухнули на женщину
в кресле, а потом на ковер, покрывающий пол гостиной. Майк вскочил на ноги,
помог подняться Лизе.
осанистой, полной и седовласой.
за черт? - Внезапно она обратила внимание на Майка и Лизу, стоящих слева от
кресла. Женщина открыла было рот, чтобы задать вопрос, потом словно
задумалась, судорожно дернулась к креслу и упала на ковер в глубоком
обмороке.
Они вернулись в реальный мир - или ему так казалось, но не в то место, где
были прежде.
освещенный коридор. Майк включил верхний свет, поскольку от маленького
ночника толку было мало. Коридор был заставлен огромными штабелями вещей.
Большие, средние и маленькие коробки тускло-коричневого, светло-голубого,
серо-стального и черного цвета лежали вдоль стен в ряд, сужая коридор вдвое.
Майк подошел к одной коробке. Когда он был уже довольно близко, коробка
сказала тоненьким голоском:
него раздался перезвон:
сыр? - отличная еда, купи...
грязной одежды... Пейте ?Бубль-Попси?... - Десятки тоненьких голосов
обращались к ним, рекламировали сами себя, нашептывали, шептали.
?Бубль-Попси?. Газировка с хмелем, с лимоном, кола, грейпфрутовая. Тридцать
девять коробок по двадцать четыре бутылки в каждой; двести шестьдесят
галлонов ?Бубль-Попси? хранилось в этом коридоре. Среди других вещей. Одна
пластиковая бутылка в нижнем ряду упаковок лопнула, и сладкая жидкость
выплеснулась на ковер, впиталась в него и засохла коричневым пятном. Это
произошло так давно, что пятно уже даже не было липким - просто коричневый
порошок, поднимавшийся облачком под ногами. У противоположной стены лежали
покупки другого вида. В нижнем ряду стояли коробки с ?Надежным
дезодорантом?, по крайней мере сотня. Там были еще консервы из тунца. Там
было четыреста банок кошачьего корма. По запаху они нашли полуистлевший
трупик кошки, лежавший на коробке непочатых банок. Мордочка животного была
искажена ужасной, дикой гримасой страдания. Очевидно, кошка умерла от
голода. Ее ребра отчетливо выступали под шкуркой, желудок ввалился почти до
самого хребта.
протискивался между упаковками, ведя Лизу по узким проходам между штабелями,
нагроможденными до потолка. Там были сотни и сотни упаковок с детским
питанием. На один ужасный миг Майк испугался, что они обнаружат еще и
ребенка.
трещинки в пластике проникла плесень. Теперь ее причудливые наросты, желтые
и черные, белые и синие, украшали большинство упаковок и подбирались к
другим, более свежим покупкам.
?Тип. Д.З.?, как это именовалось у экономистов Шоу. Это было жилище
потребителя.