мягкие, очень подходящие для ее испорченных второй беременностью ног, села в
свой старый "москвич" и поехала, нет, понеслась на встречу с Женечкой. Отдав
ей записку, Нина едва не перекрестилась, попросила ничего не рассказывать
мужу.
передачу в общем порядке, через окошко.
Сашей мог оказаться кто угодно, тем более по телефону. А просьбу Ленечки
взять дозу у барыги Юлдашева и передать в Бутырку нужно было выполнять,
конечно, только в первой части.
члена опергруппы, продолжающего слежку за домом этого гения химии, этого
алхимика Толика Ганичева. Володя чем-то напоминал ей Леньку.
когда-нибудь Саша с барыгой, торгующим на Киевском вокзале, -- Лешей
Юлдашевым.
надвинувшейся опасности. Все сделала и все в красках доложила Женечке на
следующий день. Сначала она обсудила с мужем перечень продуктов для
передачи. Потом предложила ему спасать брата от ломки: взять у того же
барыги немного героина, чтобы Ленька не загнулся. Саша на нее наорал прямо в
постели, кричал так, что чуть не проснулись соседи. Сынишка прибежал из
своей комнаты, кот забрался по шкафу наверх, слава Богу, Ксюша продолжала
спать в своей кроватке, тут же, в родительской спальне.
барыгу никогда не видел, а все Ленькины друзья, которые на рынке ошивались,
к наркоте не имеют никакого отношения, они Леньке этого барыгу только раз, и
то издалека показали, это Ленька уже сам в доверие к тому входил. Саша стоял
в одних плавках на промятой кровати и обзывал Нину дурой, идиоткой, которая
хочет его, Сашу, подвести под монастырь. А Нина, довольная точно выполненным
заданием, уже потихоньку засыпала...
некий пищеварительный тракт, чего только не случается с человеком за
какие-нибудь два-три года.
беременна, а Вадику уже десять лет. Давно ли оказалась она в одной компании
со своим Сашей Веселым, а Ксюшу уже пора отдавать в садик. Всем своим
возлюбленным Нина говорила:
найти трудно. Саша поначалу вел себя странно: то ночи напролет они
разговаривали на кухне о своих мечтах, о своем детстве, о родне; то объявлял
ей бойкот, который заканчивался уходом из дому. Он уходил уже два раза,
полностью собрав чемодан. Друзья пускали к себе, рынок кормил и одевал.
Потом возвращался, побитый, поджавши хвост, но уверял ее, Нину, что вернулся
лишь потому, что она его очень об этом просила. А она не просто просила, она
к экстрасенсам бегала, она всех друзей обзванивала, ездила на машине к рынку
-- караулила его.
к тому времени появились сомнения: один ли живет в разлуке отец ее будущего
ребенка, Ксюшки, и сомнения эти были небезосновательны.
выяснить Нине, там, в рыбном отделе, работала девчонка, на которую положил
глаз ее Веселый. Это она, продавщица спрессованного хека и залежалых
креветок, обворожила Нининого мужа... ну, пусть не мужа пока... Неважно, за
счастье нужно бороться до конца.
высветленная блондинка, она была такая же крупная, как Нина, но чуть меньше
ростом. На ней была кожаная куртка и лосины.
остатками дорогой французской косметики. -- Куда?
том доме. Но адрес блатной. Мне его за двадцать штук дали. Так что пополам.
Потом отдашь десятку.
Позвонили. Где-то завыла собака, внося элемент таинственности во все это
предприятие.
перед ними распахнулась.
рту, в халате нараспашку, тапочках на босу ногу.
Ворожить-привораживать? -- перечислял он, проводя женщин по темному коридору
и не требуя ответа. Потом остановился, обернулся и, сверкнув глазами,
пугающе добавил: -- Проклятья насылать?
Из приоткрытых дверей в конце коридора мерцал дневной свет. Всюду валялись
какие-то газеты, колеса, инструменты.
через щель в туалете следы ботинок за бачком.
и отрезал: -- Всегда!
последний раз, видимо, когда был жив император Николай Второй, во всяком
случае, еще до национализации, слуги хозяина, которые позже стали слугами
народа и убирать квартиру разучились. Впрочем, об этом уже писал один
человек.
и множество прочей засушенной растительности. В углу у окна -- диванчик.
рта экстрасенс, -- зовут меня Марк Захарович, а вы, я так понимаю, от Семки.
ученицы.
оборачиваясь. И снова принялся за кастрюльку.
Зоя покрутила пальцем у виска, и Нина передумала.
спросил Марк Захарович.
кулак.
расстраиваетесь, голуба моя?
трубкой, проговорил:
вижу. Все! Правильно?
Нине, а у нее, у Зои, квартирный вопрос, она погадать на будущее хотела...
Марк Захарович, открыв наконец глаза.
вложено, да ведь своим трудом из обезьяны в человека его превратила. А
теперь, выходит, для другой старалась?
Зое: -- Есть два варианта. Этот (и он указал правой рукой на какие-то
пучочки за спиной) -- для него. Этот (и он указал левой рукой на какие-то
венички) -- для нее.
на смерть. Сейчас похоронить -- дороже, чем прокормить.
натереть его белье, ну, там... плавки, можете поверить, он от вас ни на шаг
не отойдет (Нина, отодвинув протянутую Зоину руку, взяла пучок), а если вот
это, -- продолжил экстрасенс, -- рассыпать под ее ногами... у-у-у... Что
предпочитаете?
главное -- не перепутать.
Зое. Зоя отвела его в сторонку и, тихо шепча что-то на ухо, рассчиталась.
месиво в кастрюльке.
тебя, зайчик, что приключилось?
обернулся.