братом.
ирбитские купцы... Ведь такого случая не скоро дождешься!.. Да мы с Ломтевым
так их острижем...
бумажник. - Ведь у тебя голова-то, Иван Яковлич, золотая, прямо сказать,
кабы не дыра в ней... Не стоял бы ты на коленях перед мужиком, ежели бы этих
своих глупостев с женским полом не выкидывал. Да... Вот тебе деньги, и чтобы
завтра они у меня на столе лежали. Вот тебе мой сказ, а векселей твоих даром
не надо, - все равно на подтопку уйдут.
деньги в боковой карман вместе с шелковым носовым платком. Через десять
минут эти почтенные люди вернулись в гостиную как ни в чем не бывало. Алла
подала Лепешкину стакан квасу прямо из рук, причем один рукав сбился и
открыл белую, как слоновая кость, руку по самый локоть с розовыми ямочками,
хитрый старик только прищурил свои узкие, заплывшие глаза и проговорил,
принимая стакан:
И рубашечка о семи шелках, и сарафанчик-растегайчик, и квасок из собственных
ручек... люблю за хороший обычай!..
необходимо молодым людям иметь известные удовольствия и что эти удовольствия
можно получить только в Общественном клубе, а отнюдь не в Благородном
собрании. Было рассказано несколько анекдотов о членах Благородного
собрания, которые от скуки получают морскую болезнь. Хиония Алексеевна
ввернула словечко о "гордеце" и Ляховском, которые, конечно, очень богатые
люди, и т.д. Этот беглый разговор необыкновенно оживился, когда тема
незаметно скользнула на узловских невест.
говорила Хиония Алексеевна, - не правда ли, Сергей Александрыч?
Nadine Бахарева и Sophie Ляховская у нас первые красавицы... Да. Вы не
видали Sophie Ляховской. Замечательно красивая девушка... Конечно, она не
так умна, как Nadine Бахарева, но в ней есть что-то такое, совершенно
особенное. Да вот сами увидите.
Алексеевна, не глядя на Привалова. - Она ведет все хозяйство у брата...
Очень, очень образованная девушка.
Филипьевна.
потом у Лоскутова.
еще не знала об этом.
что замечательный человек: говорит на пяти языках, объездил всю Россию, был
в Америке...
заговорил Nicolas, поднимаясь. - Мутерхен, ты извинишь нас, мы к славянофилу
завернем... До свидания, Хиония Алексеевна. Мы с Аникой Панкратычем осенью
поступаем в ваш пансион для усовершенствования во французских диалектах...
Не правда ли?
Привалову, что она, бедная провинциалка, конечно, не рассчитывает на
следующий визит дорогого гостя, тем более что и в этот успела наскучить,
вероятно, до последней степени; она, конечно, не смеет даже предложить
столичному гостю завернуть как-нибудь на один из ее четвергов.
Привалов, совершенно подавленный этим потоком любезностей. - В ближайший же
четверг, если позволите...
сочиним нечто по части зеленого поля...
Агриппина Филипьевна, кажется, такая почтенная дама..."
Филипьевны несколько секунд стояло гробовое молчание. Все думали об одном и
том же - о приваловских миллионах, которые сейчас вот были здесь, сидели вот
на этом самом кресле, пили кофе из этого стакана, и теперь ничего не
осталось... Дядюшка, вытянув шею, внимательно осмотрел кресло, на котором
сидел Привалов, и даже пощупал сиденье, точно на нем могли остаться следы
приваловских миллионов.
овладевшее всеми раздумье. - Четыре миллиона наследства заполучил... а? Нам
бы хоть понюхать таких деньжищ... Так, Оскар Филипыч?
дядюшка, складывая мягким движением одну ножку на другую. - Очень богатые
люди бывают...
Лепешкин. - Ведь такую обедню отслужили бы, что чертям тошно...
вышел Привалов "Эх, хоть бы частичку такого капитала получить в наследство,
- скромно подумал этот благочестивый человек, но сейчас же опомнился и
мысленно прибавил: - Нет, уж лучше так, все равно отобрали бы хористки, да
арфистки, да Марья Митревна, да та рыженькая... Ах, черт ее возьми, эту
рыженькую... Препикантная штучка!.."
IV
Привалов. Они были по-прежнему без шапок, а кривой мужик прямо бухнулся
Веревкину в ноги, умоляя "ослобонить".
Веревкин, помогая Привалову сесть в свою довольно подержанную пролетку,
заложенную парой соловых вяток на отлете... - Завтра, братцы...
кривой мужик, бросая свою рваную шапку оземь. - Изморились... Ослобони,
Миколай Иваныч!
объяснил Веревкин, когда пролетка бойко покатилась по широкой Мучной улице,
выходившей к монастырю. - Все это мои клиенты, - проговорил Веревкин, кивая
головой на тянувшиеся по сторонам лавки узловских мучников. - Вы не
смотрите, что на вид вся лавчонка трех рублей не стоит: вон на этих мешках
да на ларях такие куши рвут, что мое почтение. Войдешь в такую лавчонку,
право, даже смотреть нечего: десяток мешков с мукой, в ларях на донышке
овес, просо, горох, какая-нибудь крупа - кажется, дюжины мышей не
накормишь...
этаж с высокой крышей и резным коньком. Это и был дом Половодова. Фронтон,
окна, подъезд и ворота были покрыты мелкой резьбой в русском вкусе и
раскрашены под дуб Небольшая терраса, выходившая в сад, походила на
аквариум, из которого выпущена вода. В небольшие окна с зеркальными стеклами
смотрели широкие, лапчатые листья филодендронов, камелии, пальмы, араукарии.
На дворе виднелось длинное бревенчатое здание с стеклянной крышей, - не то
оранжерея, не то фотография или театр; тенистый садик из лип, черемух,
акаций и сиреней выходил прямо к Узловке, где мелькали и "китайские беседки
в русском вкусе", и цветочные клумбы, и зеркальный шар, и даже небольшой
фонтан с русалкой из белого мрамора. Вообще домик был устроен с большим
вкусом и был тем, что называется полная чаша. От ручки звонка до последнего
гвоздя все в доме было пригнано под русский вкус и только не кричало о том,
как хорошо жить в этом деревянном уютном гнездышке. После двусмысленной
роскоши приемной Агриппины Филипьевны глаз невольно отдыхал здесь на каждой
вещи, и гостя сейчас за порогом подъезда охватывала атмосфера настоящего
богатства. Привалов мимоходом прочитал вырезанную над дверями гостиной
славянской вязью пословицу: "Не имей ста рублей, имей сто друзей".
пословицу Веревкин, вылезая при помощи слуги самой внушительной наружности
из своего балахона. - Ибо сто рублей не велики деньги, а у сотни друзей по
четвертной занять - и то не малая прибыль.
Веревкин, как в своем кабинете.
пороге гостиной показался высокий худой господин, одетый в летнюю серую
пару. - Если не ошибаюсь, - прибавил он нараспев, прищурив немного Свои
подслеповатые иззелена-серые глаза, - я имею удовольствие видеть Сергея
Александрыча?
Веревкин, пока Половодов жал руку Привалова и ласково заглядывал ему в
глаза: - "Яснейший брат солнца... прозрачная лазурь неба..." Послушай,
Александр, я задыхаюсь от жары; веди нас скорее куда-нибудь в место не столь
отдаленное, но прохладное, и прикажи своему отроку подать чего-нибудь
прохладительного... У меня сегодня удивительная жажда... Ну, да уж я сам
распоряжусь. Эй, хлопче, очищенной на террасу и закусить чего-нибудь
солененького!.. Сергей Александрыч, идите за мной.
изразцовой печью, расписным, пестрым, как хромотроп, потолком, с несколькими
резными поставцами из такого же темного дуба. Посредине стоял длинный
Корнев Павел
Маркеев Олег
Ковальчук Вера
Василенко Иван
Посняков Андрей
Шилова Юлия