вашей Землей. Как же вы узнали, что они передали? Выходит, эта линия не
такая уж независимая.
обрывки записей из передач на Розовую землю.
теперь... вот...
схеме. Какое-нибудь короткое замыкание, и роботы сами его исправят. А теперь
мы точно знаем, что роботы самостоятельно, без нашего на то согласия, держат
с^язь с Розовой землей и... и передают все, что делается на корабле.
допускаете? Неужели вы не можете сделать так, чтобы роботы вам подчинялись?
обиделся Квач. - Мы же тебе объясняли: мы летим и учимся. А этих систем
нашего корабля мы еще не проходили. Вот потому и не знаем.
лететь нельзя, если нет запасов питания.
явную и очень, может быть, опасную неприятность. Какую, Юрий еще не знал. И,
жалея товаршцей, но не зная, как им помочь, решил выяснить главное: а что
может быть самое плохое и опасное, если на Розовой земле примут сигналы
роботов?
Дадут команду на возвращение. Вот и все.
него почему-то сжалось еще сильнее, чем от гравитации, даже руки похолодели,
а по спине побежали мурашки.
все время Тэн. - Это космос. И если люди в самом начале пути нарушают
дисциплину...
есть дисциплина. И если ее нарушишь, хорошего ждать нечего. Хоть в школе,
хоть в космосе. В космосе, пожалуй, еще и покрепче завернут. Так завернут,
что останется только хлопать глазами и робко лепетать: "Я никогда не буду
так делать. Я исправлюсь и буду хорошим-прехоро-шим".
услышат ли твой лепет или нет - неизвестно. Ведь в школе провинишься - ну
выругают, ну в газете протянут, родителей вызовут. Неприятностей, конечно,
будет много. Может даже достаться как следует дома. Но учиться все равно
нужно, и поэтому в школу все-таки пошлют. А здесь? Вряд ли... Ох, вряд ли...
Это ясно каждому первокласснику. И будет такой человек лепетать или не
будет, в сущности, ничего не изменится. Он не выдержал испытания - значит,
доверить ему корабль нельзя. Таков суровый закон космоса. Суровый и
справедливый. И сделать тут что-либо уже, пожалуй, невозможно.
натужно гудели двигатели. Но от этого уже привычного гудения тишина стала
еще более полной и еще более гнетущей, потому что все невольно
прислушивались к этому гулу и думали: "Вот сейчас, сию минуту сквозь все
глубины и широты космоса прорвется сигнал рассерженной Розовой земли и
космический корабль развернется и полетит обратно. И что-нибудь сделать,
предпринять будет невозможно, потому что все космонавты еще не проходили
всех тонкостей управления кораблем. Они еще не знают всех тайн техники,
которой он начинен. Они еще мало, слишком мало учились. Когда-то они
потеряли время, и вот теперь оно мстит им. Они нарушили дисциплину,
программу полета, а теперь должны будут расплатиться за это".
действительно неотвратимо, Юрий задумался не столько о себе, сколько о своих
новых товарищах. Ему было искренне жаль вначале их, а потом уж себя: ему
ведь тоже хотелось как следует попутешествовать в космосе. А если вернут их,
то вернется и он.
совсем не туда, куда собирался, - не на свою милую Голубую землю, а на
неизвестную, но, по-видимому, очень интересную Розовую землю.
"Куда бы я ни попал, что бы я ни увидел и ни узнал - все равно, когда я
вернусь на свою Землю, я принесу пользу всем людям, потому что я привезу с
собой самое главное, что есть на свете, - новые знания. Такие, каких у нас
еще никто не имеет. Значит, дело не во мне. Значит, дело не в том, куда
лететь; мне, может быть, даже лучше, если я полечу на Розовую землю. Дело в
товарищах".
Наверное, именно это заставило Юрку относиться к создавшемуся положению
особенно серьезно.
настоящий мужчина.
Юрка считал отца, интересно было знать, что сказал бы отец.
виноваты?
иногда он совершает проступок умышленно, а иногда случайно. В этом все и
дело... Ошибиться может каждый. И если за каждую ошибку наказывать, так,
пожалуй, и наказаний не хватит.
говорил отец, когда Юрка, получив двойку, исправлял ее на четверку. - Такой
человек, даже ошибаясь, достоин уважения. А вот если он врет, пытается
выкрутиться, списать свои ошибки на других - на товарищей, на учительницу,
на погоду, - такому человеку грош цена".
не знал. Не знали, видимо, и голубые космонавты. А это нужно знать.
Обязательно. Потому что иначе не исправишь ошибки. Без этого же не могло
быть и речи о продолжении путешествия.
Посовещались, повздыхали, и, наконец, Квач кисло ответил:
вот...
нужно подумать, какие ошибки мы совершили и как их исправить. Первая - это
приземление. Мы исправляем ее тем, что увеличиваем скорости разгона. Значит,
время, которое мы потратили на торможение и прогулки по Голубой земле, будет
возмещено. Ошибка вторая. Взяли пассажиров... Все при этих словах покосились
на Зета с хитрым интересом: как он выкрутится?
два... Что ж, два... Не высадят же они меня посредине космоса?"
продолжал:
наших гостей не выбросишь. И потом, золотое правило нашей Земли -
гостеприимство.
записано в кодексе космонавта...
способствовать передаче знаний местным жителям, при условии, если они не
пойдут им во вред. Получать знания от местных жителей - вторая обязанность
космонавта".
второй ошибки, в сущности, нет. Ведь мы не только взяли с собой товарища,
чтобы передать ему наши знания, но и в какой-то степени спасали его от
неприятностей...
Юрий сам решил лететь с нами. Мы его не заставляли и не принуждали. Верно?
Вернее, не исчезающие запасы питания...
Шарика, и каждый поймет, куда ушли продукты.
подумал, будто он. жалеет продукты. Но факт оставался фактом, и он говорил о
нем.
поправился он. - Контролирующие роботы не доложили о результатах проверки.
Миро, попробуй заняться.
спросил: