великодушие. А дело аббата Калю пухнет с каждым днем, - добавила она с
чувством невольной радости, - и как раз это письмо будет главным
обвинительным документом...
она меня? Долгое время я был уверен, что в моем лице она лелеет и холит
живое доказательство греха первой мадам Пиан. Но теперь я склонен считать,
что она питала в отношении меня ту привязанность, на какую только была
способна, и что я в какой-то мере затрагивал ее материнский инстинкт,
который заложен в лоне даже самых бесчувственных женщин.
11
Пиан. Наши спальни разделяла только маленькая гостиная, где она работала и
принимала посетителей. Дверь почти никогда не запиралась, мачеха
захлопывала ее лишь в тех случаях, когда в гостиную кто-нибудь входил. Но
стоило ей чуть поднять голос - а голос у нее от природы был зычный, - и я
без труда слышал все разговоры, особенно зимой, когда не раскрывали окон и
с Интендантского бульвара до нас доходил только глухой шум.
под каким-нибудь предлогом выходил из своей комнаты поздороваться с ним,
но гораздо чаще он заглядывал ко мне, чтобы перед уходом меня поцеловать.
Мое обращение с ним изменилось одновременно с тем, как изменилось его
положение в свете. Этот бедный, тощий человек в дешевеньком пальтишке,
плохо защищавшем от холода, купленном в магазине готового платья, в
нечищенных ботинках не мог внушить мне того чувства уважения, какое внушал
своему любимчику классный наставник, облаченный в добротный сюртук.
по крайней мере ощущение какой-то неловкости, которое мы испытываем при
виде нашего нищенствующего брата и которое мы привыкли считать жалостью.
Но когда я размышлял о несчастьях, выпавших на долю господина Пюибаро,
признаюсь, я в какой-то мере разделял отношение к нему Брижит Пиан и
чуточку презирал его за то, что он мог поддаться искушению, смысл коего
был мне еще не ясен, но уже и тогда я склонен был относиться к таким вещам
с гадливостью и подозрением. Возможно, я не испытывал бы такой
брезгливости к явным признакам его падения, если бы в моих глазах они не
были связаны с вопросами высшего порядка и если бы господин Пюибаро,
женившись на Октавии, не отказался от своего положения лица полудуховного
звания добровольно. Впрочем, тогдашняя моя точка зрения мало в чем
изменилась: до сих пор я считаю, что все наши беды идут оттого, что мы не
способны сохранить свою чистоту и что человечество, храня чистоту,
избежало бы множества несчастий, гнетущих нас (даже тех, которые внешне не
имеют прямого отношения к плотским страстям). Лишь очень малое число людей
дало мне подлинное представление о благах любви и добра, и это были именно
те, которые умели властвовать над своим сердцем и биением своей крови.
на это пособие и жила молодая чета. А остальное время он бегал по городу в
поисках места, но место все не находилось. Октавия забеременела, но, так
как врачи опасались выкидыша, ей пришлось до родов лежать в постели, и она
не могла обходиться без чужой помощи. Говорили, что каждое утро к ним
приходит монашенка из монастыря Успения Богоматери и ведет их хозяйство.
Больше ничего об этих несчастных я не знал да, признаться, и не слишком
часто думал о них.
к нам и если визит его оканчивался вручением пресловутого конверта, между
моим бывшим наставником и моей мачехой велись вполголоса долгие споры,
изредка прерываемые глухими возгласами. В голосе Пюибаро преобладали
настойчивые, умоляющие ноты, а мачеха отвечала обычным своим упрямым тоном
отказа и отрицания, столь хорошо мне знакомым. А иногда говорила только
она одна тоном человека, диктующего свои законы существу низшему,
вынужденному помалкивать. "Вы отлично знаете, что так оно и будет, раз я
того хочу, и вам придется подчиниться, - крикнула она однажды так громко,
что я расслышал каждое ее слово. - Я сказала, я того хочу, однако я плохо
выразилась, ибо мы не должны делать того, чего хотим, а лишь то, чего
хочет бог: поэтому не надейтесь, что я вечно буду вас покрывать".
обязан моей мачехе и полностью от нее зависел материально, упрекнул ее в
том, что она следует не духу, а букве закона, короче, забылся до того, что
заявил, будто ближние должны расплачиваться за ее требовательную совесть и
что именно за их счет она демонстрирует щепетильность и непреклонность
своих моральных устоев. И добавил, что не уйдет, пока не добьется от нее
того, что просит. (Через дверь я не мог разобрать, о чем именно идет
речь.) Мачеха в ярости крикнула, что, раз он так ставит вопрос, уйдет она.
Я услышал, как она выплыла из гостиной, довольно громко хлопнув дверью. А
через несколько минут господин Пюибаро, бледный как мертвец, зашел ко мне
в комнату. В руках он держал конверт, который, как я догадываюсь, она
швырнула ему в физиономию. Панталоны туго обтягивали его костистые колени.
Крахмальных манжет он не носил. Пластрон да черный галстук - единственное,
что уцелело от того одеяния, в каком он щеголял в коллеже.
споры взрослых. То доверие, которое я внушал Пюибаро еще во время его
педагогической деятельности в коллеже - почему он и вручил мне в тот
знаменательный вечер письмо, адресованное Октавии Тронш, - снова побудило
его прибегнуть к моему посредничеству; впрочем, доверие это опиралось на
рассудок и проистекало из подлинного культа детей. По его словам выходило
(и он имел неосторожность развивать свои взгляды в моем присутствии), что
мальчики от семи до двенадцати лет счастливо наделены необычной ясностью
ума, а порой и духа, однако с приближением зрелости дар этот постепенно
тускнеет. Хотя мне шел уже пятнадцатый год, я в его глазах еще хранил все
преимущества, данные детству. Бедняга Пюибаро! Женитьба не способствовала
его красоте. Он почти совсем оплешивел. Сквозь белокурые пряди волос
просвечивала кожа черепа. На бескровном лице по-прежнему алели скулы, и он
кашлял.
стул к моему, так и сейчас он подвинулся ко мне поближе.
непогрешимого чутья, только в минуты душевных излияний. Он сообщил мне,
что доктор не надеется, что Октавия может доносить ребенка до положенного
срока, и поэтому она нуждается в полнейшем физическом и моральном покое. И
он, желая утишить самую мучительную тревогу жены, обманывает ее насчет
истинного происхождения скромной суммы, получаемой им каждые две недели.
Она и представления не имеет, что деньги эти идут от Брижит Пиан, и верит,
что муж сам зарабатывает на жизнь и что наконец-то он добился места в
епархиальном управлении.
страданий и стыда дается мне эта ложь. Вправе ли мы называть ложью те
сказки, которыми мы утешаем больного, - вот в чем вопрос, что бы ни
говорила по этому поводу мадам Брижит...
невесть каких откровений. Я пожал плечами.
то...
Октавия волнуется, удивляется тому, что мадам Брижит ни разу не пришла ее
проведать с тех пор, как она слегла. Твоя мачеха до сегодняшнего дня
отказывалась посетить Октавию, "коль скоро я не могу искупить оскорбление,
нанесенное истине", как она посмела мне написать! Мне пришлось объясняться
с Октавией, я пощажу тебя от рассказа об этой сцене: ибо ложь родит ложь,
тут я должен согласиться с мадам Брижит. Получается лабиринт, из которого
нет выхода, Словом, я стараюсь как могу сохранить лицо. А вот теперь мадам
Брижит перешла уже к угрозам: она объявила, что, как человек совестливый,
не имеет права поддерживать дольше мою ложь, требует, чтобы я сказал
Октавии правду относительно этих денег... Нет, ты только вообрази...
другому - как это мачеха согласилась так долго обманывать Октавию. Но не
сказал, а намеком дал ему понять, что мне тоже но душе такая
непреклонность. Как раз в эту пору я ознакомился с произведениями Паскаля
в бреншвигском карманном издании. Тип, который представляла собой Брижит
Пиан, возвысился в моих глазах и даже приукрасился через сравнение с
матерью Агнессой и матерью Ангелиной и всеми прочими прославившимися своей
гордыней обитательницами Пор-Рояля. Как сейчас вижу безжалостного
мальчишку, каким я был тогда: вот он сидит в углу у камина, и перед ним
столик, заваленный словарями и тетрадями, а напротив примостился тощий
мужчина, протянувший к огню свои небольшие белые грязноватые руки, и от
его рваных ботинок идет пар. Кроткие и усталые глаза его видят в пламени
образ женщины, слегшей под тяжестью своего бесценного бремени, над которым
нависла угроза. В этом был его мир со своей реальностью, но Брижит Пиан
отказывалась принимать это в расчет, и меня ввести туда он тоже не мог.
Наша мачеха твердила ему: "Я вас уже давным-давно предупреждала, так что
пеняйте на себя..." Да, правда, все произошло именно так, как
предсказывала Брижит, и сам ход событий столь наглядно доказал ее правоту,
что она поверила, будто бог послал ей в дар высшее озарение.
Октавию, - мрачно добавил Пюибаро. - Принесет нам бульон, но зато требует,
Сертаков Виталий
Трубников Александр
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Акунин Борис