их отдать):
карман. Я не доверял больше карманам. Я зажал их в руке и решил не
выпускать, пока не приду домой и не положу под подушку. Никакая сила не
смогла бы теперь отобрать у меня часы.
деревянной лестнице, почти в полной темноте, лишь едва разбавленной светом
двух фонариков (только теперь один из них был Валькин - Будка свой разбил в
колодце).
на Вовку, - вот и все. Они дружат.
колодцу? Ты же мог через нижний туннель выйти на склон.
потом, так ведь? У них же ни фонарика, ничего.
разберись в людях. Вроде бы отрицательный тип, и вдруг... Нет, не так оно
просто сказать, что человек - отрицательный тип.
уж не ходят.
там по автостраде - и до Печерского моста. Я их проведу... до клумбы... Чао!
в Лавру (он жил на территории Лавры). А мы с Будкой прошли через одну
большую кирпичную арку, через другую, потом спустились по узкой, мощенной
булыжником улочке. И все это молча, без единого слова. При Вовке и Вальке
Будка был разговорчивым, а как остался с нами, замолк. Видно, он чувствовал
себя очень неловко перед нами. Да и нам хотелось поскорей расстаться с ним.
Когда мы дошли наконец до автострады, Будка сказал:
помахал нам рукой.
ему такое ответить? Раздумывать было некогда.
жаргонное словечко. И действительно, он самым серьезным образом помахал нам
рукой и пошел назад. А мы поплелись по автостраде. Но если вы думаете, что
на этом наши ночные приключения закончились, вы зря так думаете.
спал, даже окна, где справляли новоселье, уже не светились.
его: забыл, что ли? Я же сегодня предводительствую, вот еще! Дурень я,
дурень... Если б я знал! Но я ничего не знал.
Будки. Тяжело было лезть, ох как тяжело! Я и не думал, что так будет. Все
мускулы мои ныли и болели. Руки сводило, плечи будто кто ножом резал, ноги
все время теряли веревку, и я беспорядочно сучил ими, как распеленатый
младенец. Каких-то три метра - и такая пытка! Хорошо хоть, что дом
малогабаритный: высота потолков два семьдесят пять. Подлезая к балкону, я
уже пыхтел, как насос. Еще, еще немного, и я схвачусь за железные прутья
балконных перил. И вдруг надо мной раздался вопль: "Воры!" - и я увидел
что-то белое в черном провале окна (то была комната, где спали дядя и тетя).
возникла, как привидение, тетя в белой ночной рубашке. В руках у нее было
что-то черное. Она перегнулась через перила и с восклицанием: "Так вот же
тебе!" - опрокинула это черное прямо на меня. Что-то шлепнулось мне на
голову и полилось в глаза, за уши, за шиворот, в штаны и до самых пяток. Я
почувствовал на губах знакомый сладкий вкус и понял: тетя выплеснула на меня
из кастрюли свой любимый вишневый компот, что стоял на балконе.
Ошеломленный, едва держась за веревку, я отфыркивался и отплевывался,
стряхивая с головы вишни.
блеснул нож. И догадался: сейчас она резанет по веревке, и я шмякнусь на
землю.
удержался и съехал по веревке вниз. На земле не устоял на ногах и сел прямо
в компот, который лужей растекся как раз подо мной. Только тогда тетка
наконец закричала сверху:
защекотал под ребрами. Тетя совсем опомнилась и запричитала:
балкон потянуло?! И Ваня тут? Вы что, очумели? Что вы тут делаете?..
поднимаясь с земли и брезгливо обирая со штанов раздавленные вишни.
не стоит в таком виде знакомиться с новыми соседями. Сказавши нам: "Идите, я
сейчас открою", она исчезла.
чувствовать бойцы, сдающиеся в плен. Больше всего беспокоило то, что же мы
сейчас скажем тете, как объясним свое странное поведение. Говорить правду
после всего пережитого просто не было сил - уж очень много пришлось бы
рассказывать. Но тетя ведь не отстанет, сказать что-то придется.
Утром на все готов...
работали, как счетные машины, - миллион операций в секунду! Но выдумали мы
всего лишь примитивную брехню: будто мы поспорили, кто из нас быстрее
заберется по веревке на балкон. А почему ночью? Так ведь днем никто не
позволил бы.
ей эту выдумку. Тетя была мужественная, решительная - в этом вы только что
убедились, - но добрая женщина и очень меня любила (может, потому что своих
детей у нее не, было), И она поверила. Компот нам в этом даже помог: тетя не
заметила, какой мокрой и жалкой была на нас одежда. Мы все свалили на
компот. Для этого я посоветовал Яве обляпать компотом свои штаны и рубашку,
как будто и на него попало. Хотя его, чертяку, ни одной вишенкой не задело!
Вся порция мне досталась.
потом сказала:
какая...
до-ре-ми-фа-солям в соседней комнате и боясь, как бы дядя не проснулся. Он
был вспыльчивый и под горячую руку мог посадить нас на поезд и отправить "к
чертовой матери домой".
ночью на балкон выходила свежим воздухом подышать. Только чтоб вы мне больше
такие номера не откалывали! Ну, раздевайтесь - и в ванну. А я вашу одежду
почищу да сушить повешу. Ну, быстро!
я надевал перед тем, как лезть, - и положил под подушку.
когда мы с Явой залезли в ванну. Словно то не люди мылись, а две кастрюли
из-под компота.
Наконец-то кончились наши ночные приключения. Наконец-то... Наконе... Хр...
Хр... Хр-у-у-у...
РОЖДЕНИЕ ЯВЫ СТАНИСЛАВСКОГО И ПАВЛУШИ НЕМИРОВИЧА-ДАНЧЕНКО.
подземелье... Я ползу по нему. Совсем один в полной темноте. Но все вижу: на
сводах висят летучие мыши, по стенам сбегает вода, а внизу, под ногами,
текут какие-то грязные помои. Внизу вдоль стен сидят отвратительные
пучеглазые жабы. И в голове у меня мысль:
никакого фонарика не нужно... Видеть в темноте - это мне, как дураку с горы
сбежать!.." И я ползу, и мне не страшно, а все потому, что я умею видеть в
темноте... Вдруг я вижу - ниша в стене... И в этой нише сидит на здоровенном
кресле-троне, на каких когда-то цари сидели, наша стосемилетняя бабушка
Суворов Виктор
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Журавлев Владимир
Кервуд Оливер Дж.
Афанасьев Роман