Чтение 25–й страницы книги ~Витя Малеев в школе и дома~

- А, занимаетесь! - говорит.

- Что это такое? - говорю я. - Каждый приходит и говорит: "А,
занимаетесь", будто мы первый раз в жизни занимаемся, а до этого и не
учились вовсе!

- Да я не про тебя говорю, я про Шишкина, - ответил Вася.

- А Шишкин что? Будто он совсем не учился? У него по всем предметам не
такие уж плохие отметки, только по русскому...

- Ну, не сердись, я так просто сказал. Я думал, что он не занимается, а
он занимается, вот я и сказал

- Мог бы хоть что-нибудь другое сказать. Будто других слов нет на свете!

- Откуда же я знал, что это вас так обидит? По-моему, ничего тут обидного
нет.

Тут снова отворилась дверь, и на пороге появился Алик Сорокин.

- Сейчас тоже, наверно, скажет: "А, занимаетесь!" - прошептал Шишкин.

- А, занимаетесь! - улыбнулся Алик Сорокин. Мы все чуть "от смеха не
лопнули.

- Чего вы смеетесь? Что я такого смешного сказал? - смутился Алик.

- Да ничего. Мы не над тобой смеемся, - ответил я. -А ты чего пришел?

- Так просто. Думал, может, моя помощь понадобится.

- Может быть, и шахматы с собой захватил? - спросил я.

- Ах я растяпа! Забыл шахматы захватить! Вот бы мы и сыграли тут!

- Нет, ты уж с шахматами лучше уходи отсюда подальше, - сказал Юра. -
Пойдемте домой, ребята, не будем им мешать заниматься.

Ребята ушли.

- Это они приходили проверить, учимся мы или нет, - сказал Костя.

- Ну и что же? - говорю я. - Ничего тут обидного нет.

- Что же тут обидного? Я и не говорю. Ребята хорошие, заботливые.

- А Ольга Николаевна сказала маме, что ты не ходил в школу? - спросил я
Костю.

- Сказала. И маме сказала и тете Зине сказала! Знаешь, какая мне за это
была головомойка! Ох, и стыдили меня - век помнить буду! Но ничего! Я и то
рад, что все теперь кончилось. Я так мучился, пока не ходил в школу. Чего я
только не передумал за эти дни! Все ребята как ребята: утром встанут - в
школу идут, а я как бездомный щепок таскаюсь по всему городу, а в голове
мысли разные. И маму жалко! Разве мне хочется ее обманывать? А вот обманываю
и обманываю и остановиться уже не могу. Другие матери гордятся своими
детьми, а я такой, что и гордиться мною нельзя. И не видно было конца моим
мучениям: чем дальше, тем хуже!

- Что-то я не заметил, чтоб ты так мучился, - говорю я.

- Да что ты! Конечно, мучился! Это я только так, делал вид, будто мне все
нипочем, а у самого на душе кошки скребут!

- Зачем же ты делал вид?

- Да так. Ты придешь, начнешь укорять меня, а мне, понимаешь, стыдно, вот
я и делаю вид, что все хорошо, будто все так, как надо. Ну, теперь конец
этому, больше уже не повторится. Как будто буря надо мной пронеслась, а
теперь все тихо, спокойно. Мне только надо стараться учиться получше.

- Вот и старайся, - сказал я. - Я и то уже начал стараться.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

На следующий день Ольга Николаевна проверила упражнение, которое задала
Косте на дом, и нашла у него ошибки, каких даже я не заметил. Пропущенные
буквы в словах он написал в конце концов правильно, потому что я за этим
следил, а ошибок наделал просто при списывании. То букву пропустит, то не
допишет слово, то вместо одной буквы другую напишет. Вместо "кастрюля" у
него получилась "карюля", вместо "опилки" - "окилки".

- Это у тебя от невнимательности, - сказала Ольга Николаевна. - А
невнимательность оттого, что еще нет, наверно, охоты заниматься как следует.
Сразу видно, что ты очень торопишься. Спешишь, как бы поскорей отделаться от
уроков.

- Да нет, я не очень спешу, - сказал Костя.

- Как же не спешишь? А почему у тебя буквы такие некрасивые? Посмотри: и
косые и кривые, так и валятся на стороны. Если б ты старался, то и писал бы
лучше. Если ученик делает урок прилежно, с усердием, то обращает внимание не
только на ошибки, но и на то, чтобы было аккуратно, красиво написано. Вот и
сознайся, что охоты у тебя еще нет.

- У меня есть охота, только вот не хватает силы воли, чтоб заставить себя
усидчиво заниматься. Мне все хочется сделать поскорей почему-то. Сам не знаю
почему!

- А потому, что ты еще не понял, что все достигается лишь упорным трудом.
Без упорного труда не будет у тебя и силы воли и недостатков своих не
исправишь, - сказала Ольга Николаевна.

С тех пор по Костиной тетрадке можно было наблюдать, как он боролся со
своей слабой волей. Иногда упражнение у него начиналось красивыми, ровными
буквами, на которые просто приятно было смотреть. Это значило, что вначале
воля у него была сильная и он садился за уроки с большим желанием начать
учиться как следует, но постепенно воля его слабела, буквы начинали
приплясывать, налезать друг на дружку, валиться из стороны в сторону и
постепенно превращались в какие-то непонятные кривульки, даже трудно было
разобрать, что написано. Иногда получалось наоборот: упражнение начиналось
кривульками. Сразу было видно, что Косте хотелось как можно скорее покончить
с этим неинтересным делом, но, по мере того как он писал, воля его крепла,
буквы становились стройнее, и кончалось упражнение с такой сильной волей,
что казалось, будто начал писать один человек, а кончил совсем другой.

Но все это было полбеды. Главная беда была - это ошибки. Он по-прежнему
делал много ошибок, и, когда был диктант в классе, он опять получил двойку.

Все ребята надеялись, что Костя на этот раз получит хоть тройку, так как
все знали, что он взялся за учебу серьезно, и поэтому все были очень
огорчены.

- Ну-ка, расскажи, Витя, как вы занимаетесь с Костей, - сказал Юра на
перемене.

- Как занимаемся? Мы хорошо занимаемся

- Где же хорошо? Почему он до сих пор не исправился?

- Я же не виноват, что так получается! Я с ним каждый день занимаюсь.

- Почему же до сих пор нет никаких сдвигов?

- Я же не виноват, что нет сдвигов! Просто еще мало времени прошло.

- Как - мало времени? Уже две недели прошло. Просто ты не умеешь
заставить Шишкина работать по-настоящему. Придется тебя сменить. Вот мы
попросим Ольгу Николаевну, чтоб она выделила вместо тебя Ваню Пахомова. Он
сумеет заставить Шишкина работать побольше.

- Ну, уж это извините! - говорю я. - Меня сам Игорь Александрович
назначил. Вы не имеете права меня сменять.

- Ничего. Завтра мы поговорим с Ольгой Николаевной. Думаешь, если тебя
Игорь Александрович назначил, так на тебя и управы нет?

- Уступи, Малеев, - скачал Леня Астафьев. - Все равно Ольга Николаевна
сменит тебя. Ты не справился. Ваня лучше тебя будет заниматься

- Конечно, лучше, - сказал Юра.

- Это еще неизвестно, - говорю я.

- Ну что ты споришь? Сам видишь, какие результаты. Тут и другие ребята
стали говорить, чтоб я уступил, но я заупрямился, как козел:

- Нет, пусть меня Ольга Николаевна сменяет, а сам я не уступлю.

- Ну и сменит тебя Ольга Николаевна. Тебе же хуже будет, - сказали
ребята.

Не знаю, почему меня такое упрямство одолело. Я и сам чувствовал, что не
надо настаивать, раз вышло такое дело и Шишкин получил двойку. Если б на
моем месте был кто-нибудь другой, может быть, все было бы совсем не так, а
иначе. Ну что ж, ничего не поделаешь!

В этот день мы с Шишкиным были очень огорчены.

- Мы занимаемся с тобой сегодня в последний раз. Завтра

Ольга Николаевна, наверно, сменит меня, - сказал я, когда пришел к нему
после школы.

- А может быть, Ольга Николаевна и не сменит, - сказал Костя.

- Да нет, - говорю. - Все равно от меня, видно, мало толку. Наверно, я не
умею учить. Мне только обидно, что Игорь Александрович будет недоволен. Я
обещал ему подтянуть тебя, а тут видишь что вышло. И еще он сказал, что это
мне как общественная работа. Значит, я с общественной работой не справился и
не будет у меня никакого авторитета.

- А может быть, это вовсе и не ты виноват? Может быть, это я сам виноват?
- сказал Костя. - Надо мне было лучше учиться. Ты знаешь, я тебе открою
секрет: это я сам виноват. Я всегда спешил, торопился, вот и писал плохо и
делал много ошибок. Если бы я не торопился, то учился бы лучше.

- Почему же ты торопился?

- Ну, я тебе открою секрет: мне хотелось каждый раз поскорей отделаться
от уроков и начать учить Лобзика.

- И ты его учил?

- Учил.

- А, - говорю. - То-то у тебя буквы то такие, то этакие. Значит, ты
писал, а сам думал не о том, что пишешь, а о своем Лобзике.

- Ну, вроде этого. Я и о том думал и о другом. Поэтому, наверно, такие
результаты.

- Результаты... - говорю я, - никаких результатов нет. За двумя зайцами
погонишься, ни одного не поймаешь. Надо было одного зайца ловить.

- Ну, одного зайца-то я поймал.

- Какого?

- Ну, Лобзика-то я выучил. Сейчас увидишь. Лобзик, иди сюда!

Лобзик подбежал к нему. Костя показал ему табличку с цифрой "три".

- Ну-ка, скажи, Лобзик, какая это цифра? Лобзик пролаял три раза.

- А это?

Костя показал ему цифру "пять". Лобзик пролаял пять раз.

- Видишь, я потихоньку щелкаю пальцами, и он знает, когда нужно
останавливаться.

- Как же ты этого добился? - спросил я.