Слимакова.
Или скотину будем гонять на ваш луг? Или воровать пойдем да разбойничать? У
нас люди спокойные, никому поперек дороги не станут, только бы к ним не
лезли...
вместо одного пана, который ничего не делал, а только деньги мотал, если бы,
говорю, этой землей владело человек тридцать мужиков, наши бы сюда не
пришли. И почему вы сами не купили у него поместье всем обществом? Деньги у
вас такие же, как у нас, и такие же права, как у нас. Живете вы тут испокон
веков, но о том, что можно купить эту землю, вы не подумали, покуда не
пришли сюда колонисты из-за Вислы. А теперь, когда наши купили имение, это
вам мозолит глаза. А пан вам не мозолил глаза?
руки. С минуту помолчав, он снова заговорил:
Вислой все у нас раскупили крестьяне, да и везде покупают только крестьяне.
старик какой-то да бородатый. Польстились на мою гору. Говорят, ветряную
мельницу хотят на ней ставить.
хлопот, - прибавил он громче. - Наши хотели идти за Буг. Там отдают землю по
тридцати рублей за морг, а он потащил сюда, потому что у вас строят железную
дорогу. Ну, наши и купили здесь землю по семьдесят рублей за морг и по уши
задолжали еврею, а кто знает, чем все это кончится?..
покормила собаку, глядя в ту сторону, где среди поля расположились лагерем
колонисты.
спросил он Слимака.
потчевать.
плечо и через грудь под левую руку, собака поднялась с земли и встряхнулась,
словно показывая, что она готова двинуться в путь.
Он-то какая голова, а едет в тележке, будто нищий.
Ведь сколько верст везла на себе старого... будто лошадь!
успокоил. Немцы уже не казались им теперь такими страшными, как прежде.
вслед за ним Слимак тоже выскользнул из хаты.
Слимакова.
боясь, как бы его жена не воротила.
меньше, и крадучись взобрался на холм, где уже потел над плугом хромой
Мацек.
и осторожно закурил трубку.
меня бы маленько пахнуло дымом.
трубку, накуришься всласть. Незачем мне торчать на виду, на глазах у бабы.
смотрел. Он сидел, облокотившись на колено, подперев голову рукой так, что
шляпа у него съехала на затылок, и, потихоньку попыхивая трубкой - пф-пф, -
смотрел...
немцы разбили лагерь. Слимак все курил свою трубку, стараясь не упустить ни
одного их движения.
лошадей и скотины; вокруг него суетились люди. Один тащил переносную
кормушку на четырех ножках и ставил ее коровам, другой насыпал зерно из
мешка, третий с ведрами шел за водой на реку. Женщины доставали из фургонов
железные котелки и кулечки с бобами, дети гурьбой бежали в овраг собирать
хворост.
столько на наберется.
ли?.. Вчера еще в поле было пусто и тихо, а нынче - чисто ярмарка! Люди на
реке, люди в оврагах, люди на нивах. Рубят кустарник, несут вязанки
хвороста, разводят костры, кормят и поят скотину. Один немец уже открыл
лавку на возу и, видно, бойко торгует: женщины толпой обступили его и
тянутся - кто за солью, кто за уксусом, кто за сахаром. Уже молодухи-немки
укрепили зыбки на кольях и одной рукой мешают в котле суп, а другой качают
люльку. Нашелся тут и коновал, - вот он осматривает зашибленную ногу у
лошаденки, а цирюльник уже бреет старого немца на подножке фургона. В поле
шум, суета, кипит работа, а в небе все выше поднимается солнце.
до оврагов поближе, чем от них, а мы за хворостом ходим полдня. А эти, шут
их знает, раз-раз и уже обернулись...
Бывает, и у нас выходят всем миром, но всякий ковыряется сам по себе да
норовит почаще отдохнуть, а то и другим помешать. А эти так и вьются, как
черти, точно один погоняет другого. Тут ты хоть с ног будешь валиться, а не
станешь лодырничать, когда один сует тебе в руки работу, а другой уже стоит
над душой и дожидается, чтобы ты скорее кончал. Ну, ты погляди да скажи сам.
быстроту и организованность.
продать им масла, картофеля и сена. Масло и картофель он продал им, не
торгуясь, но сено дать отказался.
устраиваль!.. Говориль, старый шорт, што ми тут найдем много овин, и амбар,
и сено, и все найдем, а ми ничего не нашоль... В имении сена нет, а во
флигель усиживают еврейские шинкарники и повторяйт: "Ми отсюда не будем
уходиль!"
сопровождении всего семейства Слимака, на дороге показалась бричка и в ней
двое давно знакомых немцев: старик и бородатый. Это были Хаммеры. Колонисты,
бросив мешки, с криком остановили бричку.
рассержены и показывают руками то на его хату, то на усадебные постройки.
Один раз они даже повернулись к нему, говоря по-польски:
это не может и не выдержит в поле в холодний ночь!.. С такой порядок пройдет
один год и все будут брать шерти...
будто даже в вспышках гнева сохраняя организованность и порядок.
слушали они брань колонистов, лишь изредка вставляя словечко в ответ. А
когда колонисты устали кричать, слово взял младший Хаммер. Его краткая речь,
видимо, успокоила их гнев: они пожали руку отцу и сыну, вскинули на спину
картофель и с прояснившимися лицами отправились в лагерь.
сторгуемся?
сам к нам придет.
прохвосты!..
сказал, обращаясь к жене: