Чтение 25–й страницы книги ~Каролинец~

- Верно, генерал Линкольн еще не прибыл, зато и генерала Превоста уже нет. Может быть, это обстоятельство убавит вам наглости. К тому же добавлю, что передо мною лежит документальное подтверждение вашей деятельности в качестве вражеского агента.

- Вражеского? Вы, жалкий предатель...

- Британского агента, коль вы предпочитаете такое определение. Я уверен, вы достаточно знаете о мире, в котором мы живем, чтобы иметь представление об ожидающей вас участи.

- Ба! - сказал Кэри, пытаясь бравировать. Но попытка получилась не слишком успешной; губы его задрожали, а голова поникла.

Молтри начал допрос.

- Каким образом британцы были информированы о подходе генерала Линкольна? Вы имеете об этом представление, сэр?

Тень досады пробежала по лицу губернатора: генерал явно спросил не то, что было нужно.

Глаза Кэри сверкнули. Он выдержал театральную паузу и заявил:

- Да. Я передал им сведения, полученные от майора Лэтимера.

Если в душе Гарри еще оставались сомнения в истинности услышанного от жены и Мендвилла, то эта преднамеренная, хладнокровная ложь рассеяла их окончательно.

- Сэр, что-то вы очень рветесь распрощаться со своей жизнью, - закричал Лоренс.

- С моей жизнью... - хмыкнул баронет и пожал плечами. - Разве не вы, убийцы, только что намекнули, что моя жизнь не стоит ломаного гроша?

- Но не жизнь майора Лэтимера, - сказал Ратледж. - С нею вам не удастся разделаться так легко, даже если то, что вы утверждаете, правда. Своим поведением вы свидетельствуете в его пользу.

Горящие глаза Кэри с плохо подавляемым бешенством сверлили губернатора. Он смекнул, что сделал неверный ход и попытался исправить ошибку.

- Вы правы, мистер Ратледж, - сказал он примирительно, - но мне нет никакого смысла вводить вас в заблуждение. - Полным яростной ненависти голосом он продолжал: - Всем известно, какое непростительное зло причинил мне этот человек. Он, как трус, связал мне руки, и я не мог получить сатисфакцию честным путем. Что мне оставалось? Неужели я должен был вечно мириться с этим нестерпимым положением? Я не мог отплатить ему одним и отплачу другим. И, прикинувшись, что уступил просьбам дочери, я тайно помирился с ним и склонил его вернуться в партию тори, от которых он предательски отступился.

- Когда? Когда вы это сделали? - перебил Молтри. - Назовите точное время.

- Шесть месяцев назад, - небрежно ответил Кэри, словно это был пустяк, и продолжал гнуть свое. - Зачем, по-вашему, я это сделал? Чтобы запутать его и в результате погубить. Несколько месяцев он снабжал меня сведениями, которые я переправлял британцам, и это срывало ваши бунтовские замыслы. Таким образом, он вдвойне служил моим целям.

Ратледж снова всех удивил:

- В этом мы уже более или менее удостоверились. Но для окончательной ясности требовались ваши показания.

- Ха-ха! - злорадствовал баронет. - Теперь они у вас есть. Посмотрите на него - он так же лукавит с вами, как раньше со мной, он пропитан ложью и гнилью до мозга костей.

Лэтимера подбросило, как на пружине; щеки его пылали.

- Мистер Ратледж, ради всего святого, если мне суждено быть расстрелянным по слову этого безумца, который ради мести...

Губернатор строго осадил его:

- Майор Лэтимер, остыньте, вам будет предоставлено слово, - и возобновил допрос сэра Эндрю. - Вы утверждаете, что передали британцам сведения о приближении армии Линкольна. От кого вы получили сообщение - от миссис Лэтимер?

- Она принесла от мужа записку, где об этом было сказано.

- У вас сохранилась записка?

Кэри язвительно улыбнулся.

- Благоразумный человек не станет хранить подобный документ, он от него избавится.

- Однако непохоже, чтобы вы, сэр Эндрю, в данном случае должны были действовать, как благоразумный человек. Для осуществления вашей мести документальное доказательство могло иметь решающее значение. Но пойдем дальше. Вы были арестованы через несколько минут после визита вашей дочери; одновременно были захвачены ваши бумаги. Среди прочего в бумагах содержится письмо, которое вы заканчивали в самый момент ареста. Оно зашифровано, что само по себе свидетельствует о его назначении - оно предназначалось британцам, не так ли?

- Генералу Превосту.

- Но вы его не отправили. Как согласуется эта деталь с вашим утверждением, будто полученное вами сообщение было отправлено неприятелю?

Последний вопрос ошеломил всех, за исключением, кажется, Лэтимера, который после своих вчерашних размышлений уже предвидел ответ. Но для Кэри он не был таким очевидным. Несколько секунд он барахтался в расставленных Ратледжем силках, прежде чем увидел спасительный выход.

- Меня взяли под стражу через четверть часа после ухода Миртль, но через три четверти часа после ее прихода. Сообщение о приближении Линкольна я отправил за полчаса до моего ареста. Как, в противном случае, это известие достигло бы Превоста? А вы знаете, что оно его достигло.

- О, черт! - прорычал Молтри. - В конце концов мы все время упираемся в это проклятое место.

- Одну минуту, генерал, - прервал его Ратледж. - Сэр Эндрю, что тогда содержалось во втором письме, которое, по вашим же словам, тоже предназначалось генералу Превосту?

Кэри ответил не задумываясь:

- Второе письмо дублировало первое. Новость была слишком важной, чтобы доверить ее всего одному связнику. Я намеревался послать второго на случай, если первый будет перехвачен.

Ратледж развалился в кресле, склонив набок голову, и, прикрыв глаза, снова взял карандаш и задумчиво постукивал им себя по зубам. Затем он удовлетворенно оглядел остальных.

- Есть дополнительные вопросы к свидетелю? - Что-то странное и весьма необычное было в его поведении, во взгляде проскользнуло некое лукавство, совершенно чуждое Джону Ратледжу.

- О чем еще с ним говорить? - высказался Гедсден, и непонятно, чего было больше в его голосе - досады или сожаления.

Губернатор перевел глаза на Молтри, как бы приглашая его принять участие в допросе.

До сих пор сдержанный, генерал вдруг уперся кулаками в колени, выставил локти в стороны и, набычившись, подался вперед. Казалось, он собирается пронзить взглядом сэра Эндрю, который упивался торжеством и проявлял полное безразличие к собственной суровой доле. Баронет, наконец, поверг заклятого врага.

- Бездушное, омерзительное чудовище! - рявкнул Молтри.

Кэри глянул на него с презрением.

- Меня не трогают твои оскорбления, мятежный пес.

- Храни нас всех Господь от верных слуг вроде вас, - сказал ему Гедсден. - Воистину, сэр, вы достойный слуга вашего выжившего из ума короля Георга.

Баронет смотрел на него, меча глазами молнии; Ратледж громко постучал карандашом по столу.

- Джентльмены! Джентльмены! Давайте придерживаться темы. Если ни у кого нет вопросов к свидетелю, двинемся дальше...

Видя, что говорить больше никто не собирается, Лэтимер рассудил, что пришло его время.

- Ваша светлость! - воззвал он к губернатору.

Но ему, кажется, не суждено было выступить в свою защиту.

В этот момент внизу, в холле, раздался какой-то шум. Кто-то возбужденно и громогласно требовал немедленной аудиенции у губернатора, а ему доказывали невозможность этого. Человек завопил еще громче, и послышались звуки борьбы, завершившиеся беготней по лестнице и тяжелыми ударами в дверь.

- Взгляните, что там происходит, - приказал Ратледж Шабрику.

Прапорщик пошел открывать, и тут же в комнату ввалился человек без мундира, шляпы и парика. На нем были белая сорочка, бриджи из оленьей кожи, сплошь покрытые глиной, и хлюпающие гессенские сапоги со сломанной шпорой на одном из них. Человек еле удержал равновесие и поднял залитое кровью лицо.

- Губернатор Ратледж, - прохрипел он и обвел помещение шальными глазами. - Кто из вас губернатор Ратледж?

- Разрази меня гром! - вскочил Гедсден, - это что еще за безумец?

Парень вытянулся перед старшим по чину офицером.

- Лейтенант Итон, сэр, легкая кавалерия капитана Фолла; прикреплена к бригаде генерала Резерфорда.

- Что?! - издал резкое, как удар хлыста, восклицание Ратледж. Бригада Резерфорда входила в состав армии Линкольна. Он махнул рукой охранникам Кэри, и те послушно отвели упирающегося баронета в сторону.

- Подойдите, сэр. Джон Ратледж - это я.

Молодой человек шагнул вперед. Стало заметно, что он еле держится на ногах, и только крайнее возбуждение сделало возможной его последнюю вспышку энергии в холле.

- Я курьер генерала Линкольна, - начал он.

- Где генерал Линкольн? - перебил Молтри.

- Вчера в полдень, когда я его оставил, он приближался к Эдисто. Сейчас он, должно быть, где-то за Уиллтауном.

Уиллтаун находился в тридцати милях.

- Уиллтаун? - недоуменно повторил Молтри. - Но что его задержало?

- Он объяснил это в письме вашей светлости, - повернулся Итон к губернатору.

- Письмо? Вы сказали - письмо? - Краска гнева бросилась Ратледжу в лицо. - Генерал в своем уме?

В своем благородном негодовании Ратледж был величественен, как никогда. Но сейчас этого никто не заметил - все взгляды были прикованы к лейтенанту, и самое большое нетерпение проявлял Лэтимер, который уже догадывался, как секретные сведения попали в руки врага.

- Я получил приказ уничтожить пакет, если возникнет опасность пленения. К несчастью, меня захватили врасплох, - оправдывался Итон. - Вскоре после полуночи, у Эшли, я наткнулся на британский пост, и меня сбили с лошади. Меня обыскали и отобрали письмо, не успел я даже сообразить, что случилось. Только перед рассветом мне удалось в суматохе сбежать и в темноте переплыть Эшли.

- Боже! - простонал Молтри и перевел отчаянный взгляд на Лэтимера, который горько улыбнулся ему в ответ.

- Да уж, - процедил Ратледж, выражая мысль, возникшую у каждого. - Это освещает дело с другой стороны. Что было в письме - вас предупредили?

- Да, сэр. В нем сообщалось вашей светлости, что генерал приложит максимум усилий, бросит обозы и ускорит продвижение. Он заверял, что его люди настроены решительно и просил вас подбодрить защитников города, чтобы они продержались до подхода его войск.

Лоб и щеки губернатора пошли белыми пятнами.

- Значит, он счел необходимым об этом писать! Его только вчера осенило, что надо избавиться от обозов! Обозы! Кем он себя возомнил? Купцом, везущим товары на рынок? И писать об этом мне! То, что его не оказалось на месте в условленное время, уже достаточно скверно. Но писать о своем приближении! Силы небесные! За что мне такое наказание?

Он упал в кресло и на время перестал воспринимать окружающее. Нерасторопность, усугубленная тупостью, загубила тщательно разработанную операцию - такое открытие любого способно ввергнуть в прострацию. Враг сумел сохранить армию, и теперь война будет долго нести страдания несчастной стране.

Но если губернатор в тот момент ни о чем другом не мог думать, то Молтри больше занимала мысль о том, что эта новость снимает все обвинения против Лэтимера. Генерал снова обратился к лейтенанту Итону:

- В каком состоянии находился британский лагерь, когда вас захватил дозор?

- Все спали, сэр. Меня притащили к штабной палатке генерала Превоста, потом его будили. Когда меня вызвали на допрос, он был в ночном халате.

- Следовательно, до тех пор, пока он не прочел письмо, они ни сном, ни духом не подозревали, что на них надвигается целая армия?

- Точнее сказать, наползает, - фыркнул взбешенный Ратледж.

- Наверняка нет, сэр, - ответил Итон. - Превоста чуть не хватил удар. Не прошло и десяти минут, как затрубили горны и забили барабаны, а через полчаса британцы уже сворачивали палатки.

Молтри закричал, захлебываясь от волнения:

- Ты слышал, Джон? Понимаешь, что это означает для Лэтимера? Это же доказывает, что показания Кэри - сплошная гнусная клевета!

Кэри, отодвинутый на задний план, надменно хмыкнул. Ратледж посмотрел на него внимательно и снова всех удивил:

- В этом уже не было необходимости. - Он жестом отпустил курьера: - Вы свободны, сэр. Приводите себя в порядок, отдыхайте, вы нам еще понадобитесь. В том, что случилось, нет вашей вины.

Итон поблагодарил и откланялся. Ратледж вернулся к прерванному обсуждению.

- Что ж, майор Лэтимер, думаю, теперь мы вас надолго не задержим.

- Вы так думаете? - злобно хихикнул Кэри.

- А вы заготовили еще какую-нибудь ложь? - поинтересовался Молтри.

Сэр Эндрю приблизился без приглашения; охрана держалась настороже. Он тяжело опирался на трость.

- Вы считаете, что показания лейтенанта оправдывают мистера Лэтимера, не так ли? Подслеповатые глупцы! Все это доказывает лишь одно - курьер Линкольна попал к Превосту, опередив моего связного. Не исключено, что мой и вовсе не добрался. На этот случай я и приготовил повторное донесение.

- Ах, да, - вспомнил Ратледж, - зашифрованная записка. - Он взял листок кончиками пальцев. - Вы нам ее огласите?

- С радостью. Возможно, вы тогда убедитесь...

Ратледж молча вручил ему письмо, и Кэри прочитал:

- "Дорогой генерал! На случай, если вы не получили утреннего письма, сим снова довожу до вашего сведения, что с тыла на вас быстро наступает генерал Линкольн. Если вы ничего не предпримете, положение ваших войск рискует стать крайне опасным. Сведения получены из надежного источника, именно, от моего зятя майора Лэтимера, который является адъютантом коменданта города генерала Молтри".

Молтри, Гедсден и Лоренс хмуро и недоверчиво переглянулись, испытывая новое замешательство. Их здравый смысл восставал против этого письма, но оно было зашифровано, и уже из одного этого следовало, что в нем должна была содержаться некая секретная информация. Написано оно было непосредственно после визита Миртль, и она не отрицала, что Лэтимер говорил ей о Линкольне. Даже Лэтимер мог поддаться новым сомнениям в честности Миртль.

- Сэр, - воскликнул он, обращаясь к Ратледжу, - он лжет! Лжет, чтобы уничтожить меня. Он не скрывает своей цели. В письме не может быть того, что он сказал. Заставьте его выдать шифр, сэр. Теперь, когда у нас побывал лейтенант Итон, вы должны сделать это, следуя элементарной справедливости.

- Выдать шифр! - рассмеялся Кэри. - Отдать вам драгоценный ключ! За кого вы меня принимаете?

- Можете успокоиться и оставить его себе, - спокойно произнес Ратледж и постучал карандашом по бумаге. - У меня есть свой.

Кэри открыл рот.

- Ключ? Здесь, у вас? - повторил он сипло. - Этого... этого не может быть!

Однако Ратледж продемонстрировал, что может.

- Вчера был схвачен ваш связник, шпион по имени Квинн. При нем тоже была шифрованная записка. Мой секретарь, способный малый, на досуге ее расшифровал и снабдил меня ключом. С помощью этого ключа, сидя здесь, я сам расшифровал ваше послание. Зачитать вам его?

Сэр Эндрю покачнулся, его щека задергалась. Он хватал ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова.

- Вот что, в действительности, вы написали.

"Дорогой генерал, с сожалением сообщаю вам, что Мендвилл арестован, но я рад добавить, что личность его пока не установлена, и этот арест - лишь мера предосторожности, предпринятая по приказу губернатора мятежников, который празднует труса. Наблюдения Мендвилла перед арестом привели его к следующей оценке: защитников города не больше трех тысяч человек, и многие из них - новобранцы и ополченцы, никогда не нюхавшие британского пороху. Итак, смело наступайте и избавьте нас от этих собак".

Ратледж поднял глаза.

- Так-то вот, сэр. Для установления полной невиновности майора Лэтимера и его жены лучшего нельзя и желать...

Он осекся, когда взглянул на Кэри, который его больше не слушал.

Баронет выронил трость из внезапно одеревеневших пальцев, лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит. Он схватился за грудь, зашатался и, рухнув навзничь, вытянулся на полу, потом изогнулся и замер.

Все в ужасе вскочили с мест. Ратледж обежал вокруг стола и подошел к лежащему. Мгновение он стоял над ним, затем опустился на одно колено и положил руку на грудь сэра Эндрю возле сердца.

Губернатор встал, оглядел испуганные лица и бесстрастно объявил:

- Господь покарал его.

Глава XVIII. Примирение

Выйдя в скором времени из библиотеки, они встретили членов Тайного совета, собравшихся в ожидании губернатора. Фергюссон, изъявивший вчера желание увидеть Ратледжа на виселице, выступил с покаянной речью.

- Ваша светлость, - начал он, - от своего имени и от имени моих товарищей, членов Совета, приношу вам глубокие извинения за проявленное нами недоверие. Нам следовало обратить внимание на то, что каждый ваш поступок в прошлом являл собою образец самоотверженного служения на благо штата. Позвольте также выразить наше восхищение дальновидностью вашего плана уничтожения врага и стойкостью перед лицом достойной всяческого порицания оппозиции. Мы понимаем, как важно было сохранить все в тайне.

Ратледж движением ладони прервал его излияния.

- Этого достаточно, господа. План провалился по вине, можно сказать, каприза и ненадежности фортуны. А что касается вчерашнего, то я готов допустить, что вы в меру своего разумения считали это своим долгом. Вы меня весьма обяжете, если отправитесь сейчас ко мне домой и там меня дождетесь - я хотел бы посоветоваться с вами по нескольким неотложным вопросам.

И, больше не обращая на них внимания, Ратледж отвернулся. Члены Тайного Совета потянулись к выходу. Чувствовали они себя неуютно и опасались, что снискали заслуженную неприязнь губернатора. Лэтимер медлил, стоя рядом с Ратледжем.

- А, вы еще здесь, - сказал тот. - Жена вас, наверное, заждалась.

И Молтри, у которого были подозрительно влажные для солдата глаза, тоже начал его подгонять.

- Да, да, мальчик, иди к ней, иди. И попроси у нее прощения за меня. Может быть, она поймет, если ты скажешь, что моя ненависть - обратная сторона любви. Я ведь подумал - прости, Господи, старого дурака! - что ты повернул против нас.

Лэтимер улыбнулся в добрые, печальные глаза друга своего отца и сказал Ратледжу:

- Я не могу уйти, не поблагодарив вас, сэр.

- За резкую критику?

- Нет, сэр. За то, что вы выступили в мою защиту.

- Каждый справедливый суд, - высказался Ратледж, - обязан предоставить обвиняемому право на защиту. Но были и другие причины, по которым я должен был попытаться спасти вас. Во-первых, благодаря только вчера вынесенному мне на Совете приговору, я помнил, что внешние обстоятельства могут благоприятствовать осуждению невиновного; кроме того, я не забыл, что на собрании вы были единственным, кто, вопреки этим внешним обстоятельствам, не осудил меня. Во-вторых, - продолжал он, и глаза его весело блеснули, - если бы вас не оправдали, на моей репутации осталось бы пятно. Меня могли обвинить в том, что я трусливо преследовал свои личные интересы. Помнится, вы что-то говорили о намерении вызвать кое-кого на дуэль, когда дела государственные будут оставлять мне больше времени для досуга. Свободное время у меня, вероятно, теперь появится.

- Сэр, можете ли вы меня простить? - сокрушенно воскликнул Лэтимер.

Ратледж рассмеялся и протянул ему руку.

- По всей видимости, мы никогда не поймем друг друга до конца, - сказал он. Тем примечательнее тот факт, что вчера в палатке Бикмена вы, Лэтимер, были единственным, кто не обозвал меня негодяем.

- Я никогда не сомневался в том, что к вам это слово неприменимо, - ответил тот, пожимая протянутую руку, и кинулся вниз по лестнице на поиски Миртль.

- Возможно, мы еще станем друзьями, - догнал его голос Ратледжа, но Лэтимер уже не ответил.

Он сбежал в холл и вошел в столовую. Миртль сидела у окна под опекой Тома Айзарда, который прохаживался мимо нее взад-вперед. Она вздрогнула и обернулась на звук открывшейся двери. Под ее глазами не успели высохнуть слезы. Она встала ни жива, ни мертва от страха, и в тот же миг, увидев Гарри, почувствовала мгновенно охватившее ее, ни с чем не сравнимое блаженство.

- Свободен! Они оправдали его! - завопил Том, указывая на шпагу Гарри.

Миртль сделала два несмелых шага, ноги ее подкосились и, почти теряя сознание, она упала в объятия Гарри.

- Гарри, родной... Наконец-то ты все знаешь... - всхлипывала она, уткнувшись лицом в его грудь.

Итак, они окончательно обрели друг друга. Том Айзард, не скупясь на подробности, осветил этот трогательный эпизод в письмах к своей сестре, леди Уильям Кемпбелл, на Ямайку, а мы вслед за благоразумным хроникером покидаем наших героев и ставим на этом точку. Примечания переводчика

Часть первая

Глава I

[1] Чарлстон - город на Юго-Восточном побережье Северной Америки.

[2] Тори - первоначально сторонники политической группировки, поддерживающие свергнутую династию Стюартов, затем - консервативный порядок, королевскую власть и государственную церковь. Стремились сохранить существующую политическую систему и выступали против парламентских реформ. В современной Англии - консерваторы. В США так стали называть сторонников британской метрополии в борьбе против независимости американских колоний, но более распространен термин "лоялисты".

[3] Провинциальный конгресс - совещательно-законодательный орган провинции Южная Каролина до образования США.

[4] 19 апреля 1775 г. близ городов Конкорд и Лексингтон английские войска понесли значительные потери в бою со стихийно возникшими вооруженными отрядами колонистов. Фактически, сражение положило начало войне за независимость американских колоний Великобритании.

Глава II

[5] Генри Лоренс (1724-1792) - американский политик. В 1776 г. - вице-президент Южной Каролины, в 1777-1780 гг. - член Континентального конгресса, в 1777-1778 гг. - президент Конгресса. В 1780 г., направляясь на переговоры с Голландией, был захвачен англичанами, затем обменен на генерала Корнуоллиса.

[6]

Континентальный