Чтение 25–й страницы книги ~Королевский Крест~

Булыжник с завистью посмотрел на счастливого уйбуя:

- Ладно, подписываюсь.

* * *

Казино "Кристалл".

Москва, улица Марксистская,

6 ноября, суббота, 00.45

- Открываемся?

- Не возражаю.

- Четыре дамы и король. - Импозантный мужчина перевернул свои карты и с улыбкой посмотрел на соперника: черноволосого франта в элегантном светло-сером костюме. Выигрывать у красавчика стало приятной традицией этого вечера.

- Боюсь, что вы меня снова прижали, - вздохнул тот. - Я могу ответить лишь этим...

Три туза, семь и восемь пик. Явно недостаточно, чтобы перебить каре.

- Не имею ничего против, - рассмеялся импозантный. - Продолжим?

Парочка симпатичных девушек, в начале вечера охотно строивших глазки франту, теперь переместилась поближе к победителю.

- Думаю, мне следует ненадолго прерваться - я слишком много проиграл.

- Попробуйте сменить стол.

- Обязательно! Я знаю об этой примете...

А еще Сантьяга знал, как правильно жульничать во время игры, умел виртуозно обманывать соперников и службы безопасности казино, причем без использования магии - только ловкость рук, острый глаз и чудовищная память. Сегодня вечером нав применил все свои знания в этой области.

И ни разу не выиграл.

Объяснить провал можно было только одним способом.

Сантьяга рассеянно взял у официанта бокал с шампанским, сделал маленький глоток и улыбнулся.

"Вас разбудили, маркиз Барабао? Очень рад. Очень..."

* * *

Игорный дом "Два Короля".

Москва, улица Большая Каретная,

6 ноября, суббота, 03.06

Парад победы не удался. Главный триумфатор, он же лучший друг, - уехал. Подруга уехала. Гости казино охотно пили бесплатное шампанское и кричали здравицы в честь давно преставившейся бабушки, которая, к слову, праздновала день ангела совсем другого числа. Сотрудники "Двух Королей" широко и искренне улыбались - премия в размере половины оклада кого хочешь развеселит. А вот Эльдару было грустно. И не потому, что ничего еще не закончилось, не потому, что впереди друзей ожидали сложнейшие переговоры с Автандилом. Нет. Победоносный вечер принес неприятный осадок, породил нехорошие предчувствия. Потому не улыбался Эльдар - щерился, а взгляд его оставался жестким, колючим.

Сразу после полуночи Ахметов ушел в кабинет, прилег на диван в комнате отдыха и провалился в тяжелый сон, из которого его вырвал телефонный звонок.

- Эльдар?

- Здравствуйте, отец.

Ахметов-старший звонил из Нью-Йорка: навещал брата, а теперь собирался в Москву погостить пару дней у сына.

- Я прилетаю в воскресенье.

- Да, отец, я помню. Я приеду в аэропорт.

- У тебя усталый голос.

- Сейчас три часа утра, отец, - почтительно ответил Эльдар. - Я немного устал.

- Ты работаешь по ночам.

- Вчера у меня был сложный день, я не успел отдохнуть.

- Понятно.

Официальная часть завершилась, но Эльдар не сомневался, что отец звонит не только для того, чтобы подтвердить прилет.

- Я разговаривал с твоей матерью. - Голос Ахметова-старшего зазвучал очень холодно. - Мне не понравилось то, что она сказала.

- Давайте поговорим об этом при встрече, отец, - попросил Эльдар. - Я специально рассказал все матери, чтобы у вас было время взвесить...

- Здесь нечего взвешивать, сын, и не о чем думать. Но я рад, что ты созрел для продолжения рода и решил завести семью. Ты помнишь Эльзу?

"Проклятие! Проклятие!!" Эльдар с трудом сообразил, о ком идет речь: какие-то сверхдальние родственники, их старшей дочери сейчас должно быть лет восемнадцать. Пальцы сжались в кулак, но голос прозвучал вежливо:

- Да, отец, помню.

- Эльза честная и скромная девушка. Она будет хорошей женой. Я звонил ее отцу, и мы обо всем договорились. Свадьбу сыграем в следующем году.

- Я...

- Что? - металлическим голосом поинтересовался Ахметов-старший.

- Отец, я люблю Анну, - решился Эльдар. - Когда вы ее увидите...

- Сын, я не запрещаю тебе развлекаться с русскими шлюхами, готовыми спать с кем попало. Но детей тебе родит Эльза. Это не обсуждается. Я не позволю тебе опозорить семью!

Эльдар молчал.

- Ты меня слышишь?

- Да, - прошептал Ахметов.

- Слышишь?!

- Да. Да. Да!

Когда в дверь постучали, Эльдар еще дрожал от бешенства. Он никак не мог успокоиться. Он залпом выпил три рюмки водки и отправился бродить по кабинету, изредка выкрикивая бессвязные ругательства и оставляя за собой небольшие разрушения: телефон, стеклянные дверцы, декоративная ваза - до появления уборщицы ходить по комнате босиком не рекомендовалось.

- Кто?!

- Эльдар Альбертович, к вам можно?

Даньшин изо всех сил старался не показать своего удивления: он впервые видел выдержанного и хладнокровного Ахметова в таком состоянии. Эльдар пару мгновений, словно не узнавая, смотрел на Володю, после чего кивнул: проходи. Пригладил волосы и вернулся в кресло во главе стола. Под ботинками хрустело стекло.

- Что случилось?

- Звонили наши люди: Анна у Крылова так и не появилась. Из квартиры он не выходил, весь вечер провел в одиночестве.

- Это точно?

- Абсолютно. Мы наблюдали за всеми входами в здание: Анны не было.

- Хорошо.

С самого начала знакомства она демонстрировала свою независимость, постоянно подчеркивала, что у них союз свободных людей и у каждого есть право на личную жизнь. Эльдар не копался в прошлом девушки, не интересовался, куда она уезжает и чем занимается, но вечерний эпизод, когда Никита и Анна практически одновременно изменили свои планы и покинули казино, вызвал подозрения Ахметова. Эльдар сразу же припомнил и взгляды, что бросал на девушку Крылов, и поцелуи, которыми она наградила его после игры. Снедаемый ревностью, он приказал Даньшину тщательно следить за домом Никиты, но пока ничего предосудительного обнаружить не удалось. Совпадение.

"Да уж, нервотрепка последних дней не прошла даром - подумать такое на Кита! - Эльдар усмехнулся и потер переносицу. - Надо ехать под пальмы, отдохнуть, пока крышу не снесло..."

Но если с друга подозрения были сняты, то попытка проследить передвижения Анны дала дополнительную пищу для размышлений: девушка профессионально оторвалась от слежки. Ушла легко, элегантно растворившись на московских улицах, а ведь вели ее отнюдь не дилетанты.

- Я никогда не поднимал эту тему, - негромко произнес Владимир. - Но раз уж вы сами заговорили, то молчать не буду: подозрительна мне ваша девушка. Уж не обижайтесь, Эльдар Альбертович, но подозрительна. Ни о ней, ни о ее делах нам ничего не известно. Чем живет, чем занимается - непонятно. А ведь вы человек непростой, Эльдар Альбертович, вы человек с положением. Вам около себя неизвестные величины держать негоже. Да и опасно.

- Я сам приму решение на ее счет.

- Не спорю, - кивнул Даньшин. - Вы - босс. Напомню только, что проблемы у нас начались после ее появления.

- Думаешь, Анну Цвания прислал?

- А почему нет?

- Для чего? - пожал плечами Ахметов. - У меня нет привычки делиться с подружками деловой информацией.

- Но ведь Цвания об этом не знал, - заметил Владимир. - К тому же неизвестно, какая ей роль отведена. Может, Анне еще предстоит игру сыграть...

* * *

Частный жилой дом.

Подмосковье, Люберцы,

6 ноября, суббота, 03.07

Бой вспыхнул страшным пожаром: резко, стремительно, сразу везде. Кровавые ручейки, подобно языкам пламени, побежали по коридорам замка Бруджа, вырвались из-под дверных щелей во двор, напоили смертью старые камни. Кровавый пожар бойни охватил обреченный замок.

Никто не понимал, с кем дерется, кто атакует, кто защищается, где свои, где чужие.

- Гангрелы?!

- Трети?!

- Гарки?!

Суета не помогала организации обороны. Откуда нападают? Кто? Казалось, враги бросаются из-за каждого угла, стоят за каждой дверью. Звон мечей и яростные крики доносились и с последних этажей, и из подвалов, из конюшен, из казарм, отовсюду. И везде лилась кровь.

А в северном крыле занимался настоящий пожар.

- Пьяная Башня! Они рвутся к Пьяной Башне!!

Алое сияние, окутывающее выскочившего во двор кардинала, привлекло внимание и верных воинов, поспешивших к вождю, и врагов, пока не рискующих атаковать разъяренного Бруджу. Вид Александра был страшен: пылающие глаза, искривленный ненавистью рот, кровавые пятна на одежде. Топором и мечом кардинал проложил себе дорогу во двор замка, вырвался на простор, и один его вид воодушевил масанов.

- Истинный Бруджа!

Только три клана, сохранившие Амулеты Крови, могли позволить себе такой клич: истинные Луминар, истинные Робене и...

- Истинный Бруджа!!

За спиной кардинала тенью скользил верный Жан-Жак, прижимающий к груди новорожденную дочь вождя. Жена Александра еще не оправилась: ее поддерживали слуги.

- Где епископ? Где ночная стража?..

Бруджа рубил вопросы, но ответы едва слушал: не было среди бестолковых криков нужных ответов. Вместо этого Александр, воспользовавшись передышкой, принялся сканировать окрестности. Взгляд скользнул за защитный рубеж, через ров, через поле - к лесу, и наткнулся наряды гарок, на магов Темного Двора, пристально наблюдающих за происходящим в замке. Но почему наблюдают? Почему не атакуют? Почему не бросаются на стены, не пытаются сломить магическую защиту? И страшная разгадка заставила Александра зареветь:

- Нас предали!!

Епископ и ночная стража. Вот почему нападавшие прячут лица, бьют из темноты в спину и так хорошо знают все потайные ходы замка.

А северное крыло полыхает вовсю, и огонь вот-вот доберется до...

- Удержите Пьяную Башню! - Кардинал взмахнул мечом в сторону колдовского оплота замка.

Пьяной башню называли из-за дурманящего аромата свежей крови, что исходил от черных камней. Защита родового гнезда Бруджа с помощью магии Масан требовала много жертв, нескончаемым потоком направлялись в зловещее строение плененные челы, чтобы отдать свою кровь ради неприступности стен.

- Мы должны защитить ее!!

Но со стороны казарм хлынула волна предателей. Перегруппировавшихся, сплотившихся и прекрасно понимающих, что назад дороги нет. И завертелись во дворе замка кровавые водовороты, завязалась безудержная сеча, потекли последние минуты родового гнезда клана: потому что никем не останавливаемый огонь подбирался все ближе и ближе к Пьяной Башне, и так же, шаг за шагом, подходили к стенам шеренги гарок...

- Отец силен, но навы, зная, с кем предстоит сражаться, собрали большие силы. Лучшие маги. Лучшие гарки. Когда стало ясно, что нам не выстоять, моя мать повела на смерть тех, кто был обузой: больных, раненых, стариков... Те, кто не мог уйти, дали возможность спастись остальным.

Девушка помолчала.

- Семья окончательно раскололась. Робене и Луминар полностью ушли в Саббат, Гангрел и Треми - в Камарилла. Носферату и Малкавиан разделились. И мы... - Голос Клаудии дрогнул. Несмотря на прошедшие века, несмотря на то, что девушка знала о событиях лишь из рассказов, ее душила горечь. - Раскол Бруджа стал для Сантьяги и его прихвостней огромным успехом: масаны отвернулись от истинного кардинала! Лучший пропагандистский лозунг придумать невозможно. Если до этого момента вражда кланов протекала в форме вялой междоусобицы, то после падения Бруджа началась ожесточенная гражданская война. Сторонники Камарилла убедились, что правда на их стороне. А сторонники Саббат поняли, что пощады не будет.

- Без подпитки извне гражданские войны не длятся долго и не принимают крайних форм, - медленно произнес Чернышев. - Кровь берет свое: люди перестают убивать братьев. Народ не в состоянии уничтожить себя сам. Нужны палачи, нужны те, кто не устанет убивать. Нужны чужаки.

- Ты знаешь, о чем говоришь, - после паузы ответила Клаудия.

- Да, я знаю, - вздохнул Роберто. - Слишком хорошо знаю.

- Но наша война отличается от твоей, - подумав, ответила девушка. - Навам не были нужны наши замки, наши земли и наши богатства, даже власть над нами им требовалась только для того, чтобы успокоить челов, не дать Инквизиторам повода для атаки на Тайный Город. Большая часть захваченных сокровищ была передана семье Масан. У кланов Камарилла очень широкая автономия...

- Тогда зачем был нужен конфликт?

- Никто не говорит, что он был кому-то нужен. Конфликт возник, и у сторон появилось желание одержать в нем победу, цель стала оправдывать средства, и все закончилось Расколом. - Девушка вздохнула и склонилась над любовником: - Дай я посмотрю.

Чернышев почувствовал легкое прикосновение тонких и холодных пальчиков. Клаудия осторожно подняла правое веко Роберто и внимательно исследовала глаз.

- Болит?

- Почти нет.

Девушка заставила Чернышева выпить остро пахнущий бальзам, притупивший боль и придавший сил, каждые четверть часа меняла примочку на глазу, а все остальное время сидела или полулежала рядом, то прикасаясь к любовнику рукой, то плечом, то положив голову Роберто на бедра. Клаудия как будто боялась отпустить его, боялась разорвать нить нежных прикосновений.

- Все идет как надо.

На белке, чуть левее радужной и немного заходя на нее, появилось алое пятнышко. Клеймо Бруджа, клеймо Алого Безумия.

- Пару дней ты будешь не очень хорошо видеть этим глазом. Как будто через красноватую дымку. А потом пройдет. - Тонкие пальчики отпустили веко и взъерошили волосы Чернышева. - Зачем ты согласился?

- Так твоему отцу проще смириться с тем, что мы вместе.

Пальцы на мгновение замерли.

- Это важно?

- Я не хочу, чтобы он нам мешал...

И почувствовал прикосновение холодных, чуть солоноватых губ. И прильнувшее тело, ищущее его тепла. И сжал девушку в объятиях, с головой окунаясь в омут холодной страсти.

Чернышев не знал, когда вернулись Бруджа и Жан-Жак. Возможно, до восхода, возможно, после: "Ягуар" обеспечивал защиту от смертоносных лучей, а автоматические ворота ограды и гаража позволяли попасть в дом, не покидая машины. В любом случае, когда они вернулись, он был еще наверху, в спальне Клаудии. И оставался бы там до тех пор, пока не проснулась бы девушка, но властный Зов заставил его подняться, накинуть одежду и спуститься на кухню. Властный, всепроникающий Зов, доступный лишь масанам и их вассалам, принявшим клятву на Амулетах Крови.

Александр сидел, положив руки на стол и глядя на стоящую перед ним бутылку красного вина и ополовиненный бокал. Чернышеву не собирались предлагать ни присесть, ни разделить с хозяином вино. Ему не предлагалось даже открывать рот: Бруджа заговорил, едва Роберто появился в проеме:

- Если нам удастся вернуться в Рим, тебе придется стать более скрытным. Все знают о пристрастиях Клаудии, но это не должно выставляться напоказ.

- Да, барон.

Александр помолчал.

- Придет время, чел, и ты пожалеешь, что я не убил тебя сегодня ночью.

- Почему?

Чернышев спросил и сразу же пожалел об этом: догадался, как ответит Бруджа, и не захотел слышать ответ. Но было поздно.

- Потому что, когда она тебя бросит, тебе будет очень плохо. И ты сам начнешь звать смерть. Будешь выть, бросаться на стену и гореть, вспоминая холодную любовь моей дочери. Может, сумеешь преодолеть кошмар. Выживешь. Но потухнешь. Может, убьешь себя. Может, бросишься в объятия другой женщины ночи, но это будут последние объятия в твоей жизни: только моя дочь умеет любить чела долго.

Роберто понимал, что старый барон говорит правду, понимал, что был далеко не первым челом, которому шептала признания ледяная красавица, но это ничего не меняло: сейчас он был с Клаудией и не собирался добровольно отказываться от нее. Любовь масана затягивает.

- Я все понял, повелитель. - Чернышев склонил голову. - Могу я идти?

- Иди.

Бруджа покачал головой и поднес к губам бокал с кровавым напитком. На его груди сверкнул алым пламенем рубин.

* * *

Жилой комплекс "Воробьевы горы",

Москва, улица Мосфильмовская,

6 ноября, суббота, 03.08

Проводив Анну, Никита некоторое время валялся в постели, честно пытаясь заснуть, но по прошествии получаса убедился в бесполезности подобных усилий. Слишком бурным выдался день, даже не день - сутки. Слишком много событий произошло за двадцать четыре последних часа. Магический обряд, игра, победа... но спроси сейчас у Крылова, что же было самым главным, ответил бы не задумываясь: Анна!