Чтение 25–й страницы книги ~Раз герой, два герой...~

- И что же с ним приключилось? - осведомился Варравик, приглаживая правый ус ногтем большого пальца.

- Мы! - с гордостью сказал Хорин.

Взгляд, которым бывший легат окинул друзей после этих слов, не понравился Шаху настолько, что тот начал было вновь поднимать меч - но, как оказалось, этот жест несколько запоздал.

- Взять их! - скомандовал стражник, поворачиваясь к своим людям.

При этих словах стоявший напротив героя тип с воспаленной левой щекой резко взмахнул рукой. Дюймовый металлический шарик, коротко просвистев в воздухе, угодил точно в центр расплывавшейся посреди лба Шаха огромной шишки - и вырвавшийся оттуда сноп ярчайших искр был последним, что успел увидеть герой.

Очнулся Шах оттого, что кто-то осторожно возложил на его пышущий жаром лоб смоченную прохладной водой тряпицу. Пальцы, коснувшиеся при этом его щеки, были очень тонкими... и нежными.

- Тека? - простонал Шах, приоткрывая один глаз. На количество получаемого им света это действие не произвело ровным счетом никакого эффекта. - Ты пришла...

- Боюсь, мой друг, - сообщила темнота над головой героя хорошо знакомым ему насмешливым голосом, - тебе все же придется удовольствоваться обществом другого представителя семейства Лагорио.

- Хорин? Какого орка... где мы?

- Единственный ответ, которым я располагаю в данный момент, - отозвался имперец, - боюсь, не очень понравится тебе, ибо звучит он следующим образом: в камере.

- В камере?!

- Конечно, я могу и ошибаться, - продолжил Хорин, - поскольку до сих пор мне не приходилось бывать в подобных местах... даже по другую сторону решетки. Но все же именно определение "тюремная камера" кажется мне наиболее подходящим для данного места.

- Ктрегуруп!

Шах осторожно открыл второй глаз. Видимо, он оказался менее пострадавшим, поскольку сумел различить слабые лучики света, сочившиеся из узкой бойницы под потолком, и подсвеченную ими окружающую обстановку.

С явной неохотой он признал, что имперец был прав - назвать узкий каменный мешок, единственное убранство которого составляла охапка гнилой соломы, а вход надежно перегораживала массивная железная решетка, иначе, чем тюремной камерой, было затруднительно. Конечно, камера на камеру не приходится - Шах припомнил свою первую камеру в хамилогской городской башне и не сумел сдержать тоскливого вздоха.

- Знаю, что больно. - Хорин неверно истолковал изданный Шахом звук. - Если тебя утешит, могу сообщить, что ты отделался относительно легко - тебя почти что и не били. Так, попинали слегка...

При этих словах Шах попытался сфокусировать взгляд на своем товарище по заключению - и вздохнул снова, на этот раз сочувствующе.

Даже в царящем в камере сумраке здоровенный кровоподтек, занимавший почти всю правую половину лица имперца, был очень четко различим на фоне бледной кожи. Равно как и нос, смотревший своим кончиком явно не в ту сторону, куда указывал накануне.

- За что они нас так?

- Меня, - Хорин осторожно коснулся прорехи на левом боку и тут же с жалобным "ай" отдернул руку, - они обработали за то, что я попытался им сопротивляться... мне это даже удавалось... вдохов пять. А тебя, наверное, просто за компанию.

- Сильно досталось? - осведомился Шах.

- Порядочно, - скривился имперец. - Особенно не по вкусу мне пришлись подковки на каблуках. Всегда считал эту моду крайне дурацкой, а после сегодняшнего дня убедился в этом окончательно.

- Угу. И все-таки какого орка они на нас набросились?

- Хороший вопрос, - вздохнул Хорин. - Я сильно подозреваю, что знаю ответ на него... но, боюсь, мой друг, что этот ответ не понравится тебе еще больше, нежели предыдущий - о нашем местонахождении.

- Ну?

- Достопочтенный господин Варравик, - медленно произнес Хорин, - прибыл со своими людьми вовсе не для того, чтобы покарать Зло, уничтожить черного колдуна или совершить еще какую-нибудь подобную глупость. Он прибыл, чтобы этого самого колдуна защитить!

- Понимаю, - кивнул Шах после недолгой паузы. - Узрев, что опоздал, он был просто зверски разочарован.

- Именно.

- Что у тебя с зубами?

- А это, - имперец попытался улыбнуться, но получившийся результат больше напоминал жуткую гримасу, - дурацкий вопрос, не находишь? Выбили.

- Да уж, - заметил Шах. - Похоже, эти парни не слишком опасаются гнева твоего отца.

- Я бы сказал, что они на него чихать хотели, - вздохнул Хорин. - И это мне не нравится больше всего!

- Можно подумать, что остальное вызывает у тебя буйный восторг, - пробормотал Шах. - Ну, разве что, кроме того факта, что они не прикончили нас прямо на месте.

- Думаю... - Хорин, кряхтя, поднялся и, согнувшись, словно старик, просеменил к решетке. Вернулся он с маленькой глиняной кружкой в руке, которую протянул Шаху.

- На вот, глотни. Только постарайся не расплескать, потому как, - эта попытка улыбки была более удачна, чем предыдущая, - наколдовать новую у меня не получится.

- Почему?

- У этих стен, - мотнул головой имперец, - мощнейшая антимагическая аура. Не знаю, чего они намешали в кладку, но, держу пари, в этой камере даже мой декан пера бы не смог от пола оторвать.

- А не убили они нас, - продолжил он, - по очень простой причине. Достопочтенный Варравик элементарно побоялся принимать решение, не снесясь предварительно со своим хозяином.

- Значит, - Шах приподнялся на локте, - есть еще кто-то?

- Естественно, - сказал Хорин. - Сам по себе Варравик не представляет ровным счетом ничего. Типичный армейский маршировалка. Устав гарнизонной службы для него превыше святых книг всех религий. Будь в нем хоть капля инициативности, давно бы уже стал генералом... а то и повыше, при его-то послужном списке. Не-ет, ему было бы куда проще голыми руками построить еще одну Великую Стену, чем составить подобный план.

- Тогда кто же?

- Тот, кому он верно служит. Достопочтенный Икром Уш из Дома Двух Скал, имперский патриций, один из трех ближайших советников наместника провинции Ральштер, - в первый момент Шах даже не сообразил, откуда доносится скрип, и лишь пару вдохов погодя понял, что это Хорин скрежещет остатками зубов. - Старый друг нашей семьи. Полгода назад, на торжественном ужине по поводу моего успешно сданного экзамена, этот бородатый пень хватил лишку, расчувствовался и принялся громогласно вспоминать, какой я был "у-тю-тю-такой малюсенький", когда лежал в колыбели, и какой большой радостью было для него то, что ему позволили подержать меня на руках, пока кормилица меняла пеленки.

- Власть, - продолжил имперец после недолгой паузы, - это очень страшная отрава, мой друг. Яд, от которого еще не составил противоядия ни один маг... может, потому что как раз маги подвержены ему сильнее других. Ради нее... ради права нацепить на грудь очередную сверкающую побрякушку или пристроить к Дому башенку на пару саженей выше, чем у соседа... люди, не задумываясь, идут на такие злодейства, от которых содрогнется любой орк.

- Ты недооцениваешь орков, - сказал Шах. - Уверяю тебя, даже в самом захудалом племени за топор боевого вождя грызут глотку соседа ничуть не менее охотно, чем за Высокий Трон.

- Быть может...

- Не "может", а так и есть! Это, - "блеснул" герой, припомнив очередное подслушанное в таверне высказывание, - как раз и является первейшим отличием разума - способность объять глазами больше, нежели вмещает пузо.

- Грустно все это. - Хорин залпом опрокинул себе в рот остатки воды.

- Пока ты лежал бездыханной тушкой, - сказал он, - я вспоминал... и с удивлением обнаружил, что все прожитое мной до сих пор время было израсходовано мною до чрезвычайности бесцельно. Обидно... Тервейгт в этом возрасте был уже наместником провинции, которую сам же и завоевал.

- Брось, - посоветовал Шах. - Ты убил черного колдуна. По-твоему, много твоих сверстников могут похвалиться подобным?

- Вообще-то убил его ты.

- Но пистолет был твой, - возразил герой. - И без твоей магии мы никогда бы не дошли до цели... да что там, вспомни, как я предлагал повернуть назад!

- Возможно, - печально вздохнул Хорин, - это было весьма разумной идеей.

- А самое главное, - горячо сказал Шах, - если бы ты не нанял меня, ничего этого просто бы не было!

- Вот именно, - кивнул Хорин. - Ты бы не лежал сейчас в этой камере, истекая кровью...

- А валялся бы где-нибудь в лесу или поле, - перебил его Шах, - наполовину растащенный стервятниками. Я же герой, не забывай. Кто может сказать, что ждет меня впереди? Разве что Судьба или еще какой-то столь же могущественный бог. Здесь и сейчас я жив - хорошо, а дальше... как говорят орки, "пожуем - увидим".

- Пожуем - это хорошо! Было бы чем...

- Главное - не падать духом, - наставительно сказал Шах. - Ибо выход есть всегда.

- Да? - скептически переспросил Хорин. - Тогда какой же выход есть у нас сейчас?

- Ну-у, - озадаченно протянул Шах. - Так вот, с ходу... я могу предложить лишь сидеть и ждать, что будет дальше.

- Отличный выход! - процедил Хорин. - Особенно если учесть, что ничего другого нам не остается.

- Думаю, - сказал Шах. - Кое-что прояснится через пару часов.

- Что именно? - спросил Хорин полминуты спустя, сообразив, что в тюремном полумраке его сокамерник просто-напросто не различает вопросительного изгиба брови.

- Через пару часов, - пояснил герой, - они должны будут либо дать нам чего-нибудь пожрать... либо не дать. Первое будет означать, что еще какое-то время мы будем нужны нашим любезным хозяевам относительно живыми.

- А второе, что, соответственно, мы им живые не нужны абсолютно! - подытожил Хорин.

- Ну, это навряд ли, - сказал Шах. - В конце концов, ты же, помимо всего прочего, зверски ценный заложник.

- Зная достопочтенного Икрома Уша, - вздохнул имперец, - я крайне сомневаюсь, что составленный им план может нуждаться в подобном заложнике. Он...

- Тихо, - скомандовал Шах, поднимая руку. - Слышишь?

- Идут, - кивнул Хорин, глядя на пляшущие на стене за решеткой отсветы факела. - Будем надеяться, что к нам.

- Лично я, - пробормотал Шах, - очень надеюсь на обратное.

* * *

Солнце висело почти в зените, и укрыться от него в маленьком, стиснутом каменными стенами дворике было практически невозможно - стена, около которой стояли друзья, исключением отнюдь не являлась. Шах попытался опереться на нее и тотчас же, зашипев, отдернул руку.

- Горячо?

- Не то слово. - Герой яростно подул на пострадавшую ладонь. - На этих камнях только яичницу жарить.

- Ничего, - сказал Хорин. - Думаю, осталось недолго.

- Спасибо, - хмыкнул Шах. - Утешил, друг, нечего сказать.

- Я вообще не понимаю, - продолжил он после короткой паузы, кивая на выстроившуюся перед ними дюжину сине-коричневых, - какого орка эти уроды дожидаются. Поднять ружья и нажать курки - это что, настолько сложная задача для их плоских лбов?

- Могу предположить, - Хорин наконец оставил попытки приладить на место полуотодранный от камзола на груди лоскут, - по действующему уставу имперской армии командовать расстрелом должен офицер в чине не ниже старшего центуриона. А бывший легат Варравик наверняка приучил своих новых подчиненных мыслить исключительно в рамках устава.

- Ну и?

- И наши друзья-заговорщики пытаются выпихнуть из своих стройных рядов того, кто, по их мнению, наиболее достоин руководить сим мероприятием, - усмехнулся имперец. - Честь, что ни говори, сомнительная. Особенно если учесть, что наша с тобой эскапада все же слегка приуменьшила их шансы.

- Ктрегуруп! - прокомментировал Шах. - Все у вас, имперцев, не как у людей! Даже казнить толком не умеете! Ну что это за казнь - пиф-паф - и в приговоренном десяток дырок! Настоящая казнь - это когда толпа вокруг помоста, палач в красном колпаке... ну и все прочее, что полагается. Тебе, как дворянину, должны были бы отрубить голову... непременно мечом.

- А тебе? - заинтересованно осведомился Хорин.

- Со мной сложнее, - вздохнул Шах. - Если в Королевствах, то, скорее всего, просто бы вздернули без лишних затей. А вообще-то... смотря где и по какому обвинению. Для простолюдинов, знаешь ли, у правосудия припасен богатый выбор.

- Если тебя это как-то утешит, - улыбнулся Хорин, - у имперского правосудия тоже существует не менее богатый выбор по части способов умерщвления. Тысячелетняя история, знаешь ли... обязывает. А что касается публичных казней, то в столице существует такая достопримечательность, как Багряная Стена, знаменитая как раз тем, что...

- О, - перебил его Шах. - Идет.

- Что ж, - философски заметил Хорин, глядя на семенящего к ним молоденького стражника. Длинная кавалерийская сабля, которую тот держал перед собой, явно подбиралась не по росту - ножны волочились по земле в полусажени позади. - Ничто не может длиться вечно... а уж отсрочка казни тем более. Правда, - добавил он, вскидывая голову, - никогда не предполагал, что моя смерть будет выглядеть настолько...

- Глупой?

- Почти. Прыщавой.

- Интересно, - сказал Шах. - Последнее желание они спрашивать будут?

- Не думаю. - Хорин сплюнул, брезгливо поморщившись при виде белеющих в багровом сгустке белых осколков. - Зачем?

- На караул! - взвизгивающим фальцетом проорал юный стражник, занося саблю над головой. - Целься!

- Чтоб меня, - потрясение выдохнул Шах, - орки сырым сожрали!

Позади уставившегося на друзей черными зрачками ружейных стволов неровного сине-коричневого строя полыхнули фиолетовым сиянием сразу три овала. Они еще дрожали, когда из них посыпались, сразу же выстраиваясь в цепь, люди в голубой форме имперских мушкетеров.

К вящей чести Дома Пенных Волн, Хорин первым из присутствующих сориентировался в изменившейся обстановке.

- Падай! - заорал он и, не дожидаясь, пока разинувший рот герой осознает поданную ему команду, прыгнул на него.

В следующее мгновение на них посыпалась выбиваемая из стены каменная крошка.

- Как думаешь, - прохрипел полузадушенный Шах полминуты спустя, - нас пристрелят, если мы попытаемся встать?

- Возможно, - отозвался Хорин, продолжая тем не менее прижимать героя к земле. - Но если мы не попытаемся, нас точно добьют штыками.

* * *

Камин был большой. Сложенный из серого, с прожилками, мрамора, с бронзовой решеткой, на которой весело плясали отблески пламени, он выглядел весьма солидно и основательно. Равно как и седовласый человек, сидевший в кресле около него.

- Хорин, повороши угли. - Это была просьба, хоть и прозвучавшая как приказ. Просто седовласый слишком привык разговаривать именно приказным тоном.

- Сейчас, па, - отозвался имперец, поднимая кочергу.

- Так вот, - соул Дома Пенных Волн, императорский наместник провинции Ральштер Гирис Лагорио поправил лежащий на его коленах пушистый клетчатый плед и вновь взял в руку крохотную белую чашечку с неизвестным Шаху темно-зеленым настоем. - Необходимо отдать должное Икрому - его план был хорош. На мой вкус, правда, излишне сложен, многоступенчат... слишком много взаимно подыгрывающих комбинаций... но все же хорош.

- Я, - вставил нежившийся в кресле напротив Шах, - не люблю планы.

- Я успел это заметить, - сказал наместник. - Впрочем, планы, составляемые Икромом, всегда отличались излишней сложностью, за что и браковались мной безжалостно. Это столь любимое им многофакторное развертывание... Сколько я ни пытался вложить ему в голову, что в основе любого планирования должна лежать заповедь "Не перемудри", он так и не понял этой простой истины. А не поняв, не нашел ничего лучшего, чем возненавидеть меня.

- Ну так в чем же заключался этот план? - спросил Хорин, отходя от камина. - Первую часть я вычислил самостоятельно - набегами тварей затерроризировать крестьян, одновременно вынудив тебя для их защиты рассредоточить войска по всей провинции. А что должно было последовать дальше?

- Судя по тем сведеньям, что удалось добыть моей маленькой тайной службе, - сказал наместник, - Уш заготовил для второго этапа даже не один, а несколько вариантов, - видимо, в зависимости от того, подготовка к которому будет развиваться успешнее.

- Например, - продолжил Гирис, отхлебнув пару глотков своего настоя. - Мне неоднократно доносили о появлявшихся в деревнях людях: коробейниках, бродячих жрецах и тому подобном люде - которые, выслушав сетования крестьян на обрушившиеся на них напасти, начинали указывать им на то, что верховная власть провинции, то есть, - седовласый слегка усмехнулся, - я, не уделяет их бедам достаточного внимания. И наверняка скрывает при этом все происходящее от императора.

- А разве ты докладывал Высокому Трону обо всем происходящем? - удивился Хорин.

- Разумеется, мой мальчик, а как же иначе, - отозвался наместник. - Неужели ты думаешь, что мои реляции - это единственный источник, из которого император может черпать информацию о происходящем в провинции? Я лично осведомлен о пяти людях, которые обязаны отсылать подобные рапорты официально, догадываюсь о семи, которые пытаются делать это втайне от меня, и не имею ни малейшего представления еще минимум о двух дюжинах им подобных. Это, - рот наместника искривила мимолетная усмешка, - не считая бесчисленных кляуз, которые Высокий Трон иногда находит забавным пересылать мне обратно, для "проведения соответствующего расследования".

- И чего же хотели добиться в конечном счете от крестьян эти люди?

- Восстания, надо полагать, - безмятежно сказал наместник. - Крестьяне мало чего стоят против легионеров в открытом бою, но перерезать горло спящему может и женщина, и даже ребенок. А если не удастся ночью... что ж, все равно четверо на одного в родной деревне - это куда лучше, чем десять тысяч против одной, но в открытом поле, с каре и пушечной картечью.

- Мне пришлось распределить по мелким гарнизонам, - продолжил Гирис, - два из трех имевшихся у меня легионов. - Случись все так, как планировал Уш, и их оружие досталось бы мятежникам, а мне бы пришлось созывать дворянское ополчение - насчет которого у Икрома тоже были далеко идущие намеренья - и просить помощи у Высокого Трона. Помощи против подданных императора, требующих всего лишь защитить их дома и жизни.

- А если бы восстания все же не произошло? - спросил Шах.

- Тогда бы Икром планомерно усиливал нажим, - сказал наместник. - Тварей становилось бы все больше и больше... самых разных... кстати, в замке на Пустоши, с хозяином которого вы так эффектно расправились, обнаружились очень интересные записи.

- Откуда только Уш вообще выкопал это пугало? - поежился Хорин.

- Культ Саффора. Не слышали про такой? Ну да, - кивнул наместник, - он ведь был разгромлен за пять лет до твоего, мой мальчик, рождения. А ваших родных, молодой человек, полагаю, и вовсе не занимало, что творится за Большим Бугром. Я-то помню хорошо... этот культ был на редкость мрачным. Человеческие жертвоприношения, запрещенная некромантия... Кристалл Силы, который вы уничтожили, был их главной святыней, бесследно пропавшей незадолго до того, как отряды Инквизиции пошли на штурм храма. Уже тогда ходили слухи, что среди приверженцев культа был кто-то из высокого дворянства, но, - наместник развел руками, - никаких следов тогда найти не удалось, хотя искали очень старательно. По прошествии лет, конечно, рвение поугасло, тем более что мы твердо знали, что все Высшие Посвященные Саффора мертвы, а лишь они могли бы использовать кристалл Силы с полной отдачей. Тот несчастный, которого видели вы, подчинил себе едва ли десятую часть мощи Ишшаа - и, похоже, заплатил за это большей частью своего разума.

- Впрочем, - добавил Гирис, - это была еще одна причина, по которой я постарался раздавить это змеиное гнездо как можно быстрее... и основательнее. Икром все же был редкостным для своих-то лет дураком, раз так и не сумел понять, что есть Силы, с которыми лучше не иметь никаких, даже самых выгодных дел... и вообще держаться подальше. Он возомнил, что сумеет направить их в нужное ему русло... но не всякий, схвативший дракона за хвост, имеет основания кричать, что поймал его...

- А дальше?

- Дальше окраинные деревни постепенно бы обезлюдели. Ослабли бы легионы, понеся потери в бесконечных стычках с тварями. И в один прекрасный для Икрома Уша момент несколько "верных слуг императора, видя неспособность наместника справиться с возникшей угрозой", - с видимым удовольствием процитировал наместник, - "решились бы взять в свои руки всю полноту долга перед Высоким Троном". Это уже из письменного стола самого Икрома. Он, видно, в свободное от заговора время развлекался таким образом - составлял воззвания к народу.

- А кто еще был замешан? - спросил Хорин.

- Многие, - вздохнул наместник. - На моем столе лежит свиток длиной уже под сажень... и к нему все время добавляются новые имена. Теперь, когда победитель определен, каждый спешит засвидетельствовать мне свою преданность... и купить целость своей головы парой-тройкой других.

- Я вот другого не могу понять, - неожиданно сказал Шах. - Вы почти с самого начал были в курсе всей этой истории... и спокойно смотрели, как ваш сын сует голову в пасть дракону?

- Разумеется, я наблюдал за ним, - отозвался соул Дома Пенных Волн, - издалека... но готовый вмешаться, буде возникнет необходимость. Моему мальчику, - на этот раз улыбка наместника таила в себе оттенок печали, равно как и ответная улыбка Хорина, - когда-нибудь все равно пришлось бы становиться мужчиной... а я не вечен и не всегда смогу помочь ему из Великого Сонма. И ведь согласитесь, молодой человек, все и впрямь обернулось к лучшему. Хорин увидел новые земли...

- Угу. Запустенье.

- ...приобрел новых друзей.

- Но посылать его против черного колдуна!

- Мне очень нелегко далось это решение! - признался наместник. - Но мой личный прорицатель клялся всем своим искусством, что моему сыну - равно как и его спутнику - не суждено пасть в этой схватке. Он не подводил меня до сих пор, и я, - вздохнул наместник, - все же решил рискнуть, хотя это и стоило мне нескольких лишних седых волос.

- Сложнее, - продолжил он, - было определить, куда вы пропали после. Икром, надо отдать ему должное, хорошо постарался, блокируя Хорина от магических глаз.

- Тогда как же вы сумели нас найти?

- Было еще кое-что, - на этот раз улыбка наместника выглядела откровенно лукавой, - о чем не подозревал Уш... и почти никто другой.

- И что же? - с любопытством спросил Шах.

- Ответ на этот вопрос, - медленно произнес наместник, отхлебывая очередной глоток настоя, - находится у вас, молодой человек.

- У меня?!

- На шее, - улыбаясь, подсказал Гирис Лагорио. - На тоненькой золотой цепочке. Шах густо покраснел.

- Любовь, - наставительно сказал наместник, - пусть даже столь мимолетная, это очень великая сила. И нить, соединившая два любящих сердца, оказалась достаточно прочна для моста, по которому смогли пройти две мушкетерские манипулы.

- Пожалуй, - пробормотал Шах, поднимаясь из кресла. - Я лучше пойду.

- Идите-идите, молодой человек, - благожелательно кивнул наместник. - Вас уже давно ждут.

* * *

- Ну что, - весело осведомился Шон. - Соскучился по родному Запустенью, а, малыш?

- Ага, - кивнул Шах, вертя головой. - Вроде того.

Он с удивлением обнаружил, что и впрямь соскучился по толчее на узеньких - и, само собой, немощеных - улочках, толпам людей и нелюди... особенно последних, которых в Забугорной почти что и не попадалось ему на глаза... разноязыкому говору, воплям и грохоту, доносящемуся из распахнутых и болтающихся на последней петле дверей ближайшей таверны.

- Дома, - сказал герой, расправляя плечи, - оно все же как-то привычнее. Даже небо, и то... к земле ближе, что ли. Да и остальное... цвета там всякие... звуки...

- Гляди, - сказал Шон, вытягивая шею, - толпа собирается. И уже кого-то несут.

Толпа, впрочем, и впрямь едва начала собираться - в ней можно было насчитать голов двести от силы, а потому Шах, потратив пять минут и раздав три дюжины тумаков, сумел пробиться в первый ряд, отделавшись всего-навсего порванным на локте рукавом.