Чтение 25–й страницы книги ~Серебрянные пули с урановым наконечником~

Нахмурившись, Дайк подошла к креслу и внимательно вгляделась в гротескную маску на месте лица принца.

— Она убила его не сразу, — заметила она. — Вначале он лишился глаз.

— Угу, — автоматически кивнул я. На фоне остальных ран тонкая аккуратная линия ожога на переносице была почти незаметна. Тонкая линия... след от имплантированного в мизинец лазера.

Затем я расслышал в наступившей тишине скрип собственных извилин и восхищенно уставился на Дайк.

— Ты думаешь, он м-мог ей что-нибудь рассказать?

— Смерть — это страшно, — глубокомысленно сказала Дайк. — А хальдагарцы любят торговать. Принц Румин должен был пытаться купить себе жизнь.

— Т-точно!

— Мы должны найти ее! — решительно заявила моя новая знакомая. — Очень быстро!

— С-согласен. Только, — сокрушенно вздохнул я, — очень быстро не п-получится. Придется обойтись «просто быстро».

— Почему не получится?

— Мне еше н-надо эвакуировать из этого г-гостеприимного здания трех с-своих друзей, — напомнил я. — Один из них очень тяжелый, да и двое остальных тоже не пушинки.

— Ты прав, — после недолгого раздумья сказала девушка. — Я помогу тебе.

Конечно, поможешь... куда ты еще денешься.

Впрочем, даже с помощью Дайк процесс эвакуации затянулся на добрых полчаса и едва не закончился катастрофой — когда за пять метров до конца массивная с виду скоба в стене, сквозь которую я продел трос, под тяжестью тела Свомстера просто-напросто вырвалась из креплений. При этом меня едва не вытянуло в окно — от неминуемого полета уберегло лишь то, что крепление перчаток к комбу оказалось на удивление прочным. В результате я распластался на подоконнике, одной ладонью прилипнув к стене комнаты, а второй — к тросу, и пребывал в таком положении несколько минут, пока звонкий девичий голос снизу не сообщил, что я могу отпускать трос.

Разумеется, я в это не поверил. Однако брошенный вниз взгляд сообщил, что чудо все же состоялось — под окном высился роскошный сугроб, попав в который Мастер Меча имел все шансы отделаться максимум парой ушибов.

— К-как тебе это удалось? — с интересом спросил я у Дайк, оказавшись на одной с ней поверхности. — Магия?

— Нет, — с улыбкой отозвалась девушка. — Я сбила с кареты задние колеса и попросила фрагарей, чтобы они немного попятились — а задник кареты сгреб снег.

— Г-гениально, — мрачно прокомментировал я. — А ставить колеса на место ты умеешь?

— Наверное, — вздохнула Дайк. — Я умею очень многое — просто некоторых вещей никогда еще не пробовала делать.

* * *

— Где ты был?

Этот вопрос, по оглушающему действию, на мой взгляд, не уступавший «шарашке», заставил меня соляным столбом замереть на пороге комнаты.

В комнате было холодно — очаг, погашенный перед отбытием на банкет, никто так и не удосужился растопить. Еще в комнате было темно — одинокая свечка на столе с трудом озаряла слабыми отблесками две бутылки, полный бокал и полусобранную кинетичку в окружении разбросанных деталей. У сидящей в кресле рядом со столом девушки смутно виднелся лишь светлый ореол волос.

— Ты меня спрашиваешь?! — выдохнул я, вновь обретя дар речи полминуты спустя.

— А кого же еще? — недовольно буркнула моя напарница из глубины кресла. — Я возвращаюсь, злая, уставшая, а в наших комнатах — никого. Кстати, где остальные... и кто эта девка?

— Это не д-девка, — обиженно возразил я, пропуская свою новую знакомую в комнату. — Это — Дайк. Дайк, это Золушка.

— Рада познакомиться. —Тон, которым моя напарница произнесла эти слова, не оставлял сомнений в обратном. — Так где все?

— Внизу, в карете.

— И какого вонючего орка они там делают?

— Спят.

— Что-о?

— Н-несчастный случай на п-производстве, — пояснил я. — Или «дружеский огонь» — в з-зависимости от того, п-под каким углом зрения рассматривать п-про-изошедший инцидент.

— Напарничек!

— Скажи мне, пожалуйста. Золушка, — четко произнесла молчавшая доселе Дайк, — что сообщил тебе принц Румин о человеке по имени Рарнаург?

Моргнув, Золушка с изумлением уставилась сначала на Дайк, а затем перевела взгляд на меня.

— Н-не говори ей ничего, — попросил я. — А то она тут же умчится к этому с-самому Рарнаургу, а я уже начал к ней п-привязываться.

— Кто она?

— Дайк, — чистосердечно сознался я.

— Дайк, а дальше?

— Дальше — ничего. Дайк — это Дайк. Видимо, — улыбнулся я, — она п-полагает, что этого вполне д-до-статочно... и знаешь, побыв немного в ее обществе, я с-склонен с этим согласиться.

— Вуко, — угрожающе прошипела моя напарница, делая вялую попытку подняться с кресла. — Не зли меня.

— Н-ни в коем случае, — поспешно сказал я. — Потому как видел, что сталось с п-последним, точнее, с последними пятью, которые с-сумели тебя разозлить.

— Ты... вы...

— Мы были в п-подвале, — сказал я. — Том самом.

Следующую тираду Золушки я слушал очень внимательно, жалея лишь об одном — отсутствии при мне фишки, могущей, во-первых, сохранить особо выдающиеся моменты данного высказывания, а во-вторых, засечь продолжительность — по моим оценкам, напарница уверенно шла на рекорд.

Забавно — Золушка говорила на земном, при этом процентов восемьдесят ее речи составляли термины, имевшие отношение к достаточно развитому уровню технологии. Но тем не менее, слушая ее речь, Дайк отвела глаза в сторону и — насколько я мог уловить в окутавшем комнату полумраке — чуть покраснела.

— Ты з-закончила?

— Я сказала, что день, когда ты появился на Большой Свалке, был самым распоследним трижды проклятым? — осведомилась Золушка.

— Угу.

— Тогда закончила, — довольно сообщила моя напарница и, одним движением опрокинув в рот бокал, откинулась в глубь кресла.

— Р-рад за тебя, — констатировал я, подходя к столу. Одна из стоящих на нем бутылок была уже пуста полностью, вторая — примерно на четверть, и именно ее я переставил на противоположный от Золушки край, отхлебнув при этом пару глотков прямо из горлышка.

Вино оказалось чем-то вроде глинтвейна — терпкое, с острым, пряным вкусом, оно горячими ручейками стекло по гортани и уютно расположилось в животе, сразу же начав подбадривать мой озябший организм теплыми волнами.

— Так что ты узнала от п-принца?

— Главным образом то, что он — скреглик праймерый, — буркнула Золушка.

— И в-все?

— Нет. Еще он долго вопил, что является одним из высших черных этого гнусного Мира, а потому месть за его смерть будет так ужасна, что... — Золушка осеклась и, прикрыв рот ладошкой, попыталась зевнуть. Успехом увенчалась лишь третья попытка, после чего моя напарница сосредоточенно уставилась на подрагивающий язычок огня перед собой.

— «Ужасна, что»? — напомнил я полминуты спустя, убедившись, что самостоятельно выходить из «зависания» Золушка в исторически обозримое время не собирается.

— Не помню. Он нес уйму всякой чуши... пока не начал просто орать.

При слове «чуши» Золушка проделала левой рукой некий странный жест, прикоснувшись одновременно к уху и глазу, а мизинец при этом отставив далеко в сторону. Это явно был какой-то специфический лунный жест — вот только значение его было для меня тайной, покрытой мраком.

Для меня — но не для Дайк.

— Он сказал тебе что-то важное, — уверенно заявила она. — Про Рарнаурга. Скажи, пожалуйста, что именно?

На этот раз обращенный ко мне взгляд напарницы был значительно более выразителен.

— Кто она?!

— Она не з-землянка, — отозвался я с уверенностью, которой сам же немедленно удивился. — С-ско-рее всего это просто магия.

— Не магия,. — быстро возразила Дайк. — А... магия.

— Магия, которая не магия, — простонала Золушка. — Я подвисаю.

— С-скорее всего, — устало произнес я, — она имеет в виду, что в с'треве п-просто нет другого с-сло-ва для обозначения ее... способностей или возможностей. Если ты попытаешься п-перевести на него какую-нибудь т-технологическую инструкцию, то тебе тоже п-придется заменить девять десятых текста с-словами «соответствующая магия».

— Короче, напарничек! Мне говорить при ней или нет?

— Говори, — разрешил я. — Думаю, что безумнее, чем сейчас, с-ситуация от этого уже не с-станет.

— Тогда лови файл. Тип по имени Рарнаург является одним из главных лидеров черных в этой части Миров. И именно его в последнее время обуяла дикая страсть к зеленому жемчугу.

Шах и мат!

— Потрясающе! — вздохнул я. — Я неделю ломаю с-себе голову, разрабатывая сложнейшую м-многохо-довую комбинацию по внедрению нас в хальдагарскую в-верхушку и-использованию имеющегося у нас жемчуга в к-качестве приманки и так далее. И тут являешься ты, вся в б-белом, и вываливаешь мне на с-стол эту кучу дерьма уже г-готовой к употреблению.

— Она не в белом, — тихонько сказала мне Дайк. — И на столе находится не переваренная пища, а какой-то сложный инструмент... кажется, оружие.

— Не обращай в-внимания, — отозвался я. — Мы, в смысле выходцы с нашего Мира, любим украшать н-нашу речь всякими б-бессмысленными оборотами.

— Не понимаю, — озадаченно произнесла Дайк. — Каким образом куча того, что ты назвал, может что-нибудь украсить?

— Забудь! — посоветовал я ей и, повернувшись к Золушке, спросил: — Эмейл этого с-самого Рарнаурга ты, к-конечно, не узнала?

— У него ужасно скрытный провайдер, — оскалилась Золушка. — Но может, напарничек, тебя устроит его физическое обиталище?

— Ну!!!

— Это Мир, куда можно попасть либо на Звездном Шмеле...

— И!!!

Наверное, только присутствие Дайк удержало меня от того, чтобы процитировать напарнице ряд ее недавних высказываний, дополнив их характерными выражениями курсантов Академии.

— В Мире под названием Некерт, — медленно, явно наслаждаясь каждым нюансом производимого ее словами эффекта, начала Золушка, — есть один маленький вшивый городишко под названием Сергамег. В нем есть два небольших портала. И один из них ведет прямо во дворец Рарнаурга. Вопрос можно?

— Спрашивай.

— Мы отправляемся завтра?

— Мы отправляемся с-сейчас! — рявкнул я. — Немедленно! Потому что з-завтра с утра за нами б-будут охотиться все черные Хальдагара. Как т-только я...

Я осекся, лихорадочно перебирая в памяти список дел, которые необходимо было совершить в рамках организации нашего отъезда. Список выходил большой.

— Мы отправляемся з-завтра утром, — закончил я тоном ниже.

— А как же черные? — с ехидством напомнила Золушка.

Я пожал плечами.

— Если они попытаются п-помешать нам... тем хуже для н-них.

— Выходит так, — задумчиво произнесла Дайк, — что я отправлюсь с вами

Только сейчас я обратил внимание, что моя напарница уже достаточно продолжительное время держит свою правую руку таким образом, что изящный мизинец направлен точно в лицо Дайк. А заметив — немедленно встал таким образом, чтобы иметь возможность заблокировать Золушке любую возможную директриссу огня.

— Выходит, — зловеще повторила Золушка. — И входит. И выходит. Интересно, кто ж это у нас так замечательно выходит?

— Я, — просто сказала Дайк.

Странно... невероятно... немыслимо... но именно в этот миг, глядя на Дайк, я вдруг отчетливо осознал, что уже успел... да, влюбиться в эту до невозможности странную девушку. Как? Зачем? Почему?

Это было просто чертовски непохоже на прежнего меня — Вуко-осторожного, Вуко-скользящего-по-касательной, всегда обрывавшего любую связь, как только возникал даже самый ничтожный намек, что она может перерасти в нечто большее, чем совместное веселое времяпровождение каждый уик-энд. Тот Мракович никогда бы не смог даже помыслить такое о незнакомке, увиденной меньше двух часов назад.

Или... может, дело в том, что тому Мраковичу никогда не встречалась такая девушка?

Глава 16
ТАМ, ЗА ГОРАМИ, ЗА ЛЕСАМИ... НУ, МОЖЕТ, ЕЩЕ И ЗА ПУСТЫНЕЙ...

— Ты свихнулся!

На с'треве это прозвучало очень образно: «Ты — тот-чьи-мозги-забродили-а-впоследствии-прокисли!» Я промолчал. Трудно спорить со свежеразбуженным человеком, особенно второй раз за утро. Правда, первым разбуженным был не человек, а Айт, но поток обиженных замечаний вперемешку с язвительными эпитетами, которые обрушил на меня бесенок после того, как выслушал краткий отчет о вчерашних происшествиях, явно не находился в прямой пропорции с размерами исторгавшей его кричи.

Айта мне удалось утихомирить, перенацелив его внимание на Дайк. При виде задумчиво глядящей в окно девушки бесенок осекся — глаза его при этом резко увеличились в размере, заняв почти полмордочки, — и, пробормотав что-то вроде «хозяин, я с тобой потом поговорю», демон спланировал на пол и с необычайной для себя скоростью направился к нашей новой гостье. Дайк встретила его приветливой улыбкой, усадила на подоконник перед собой, и две самые странные кричи в нашей и без того далеко не самой обыденной компании завели долгий разговор — мысленный. По крайней мере, я предположил, что они это сделали, потому что другого вразумительного объяснения их продолжительному глядению друг на друга у меня не было.

С троицей же усыпленных дело обстояло куда сложнее. Историю, призванную поведать им произошедшие вчера после их «выхода из строя» события, тройка наемников отчего-то восприняла чуть ли не как личное оскорбление. Странно, но, похоже, виноватым в происшедшем дружно сочли меня — видимо, припомнив все слышанные доселе байки о коварстве землян. А уж мои дальнейшие планы вызвали и вовсе... мягко говоря, неожиданную реакцию.

— Ты свихнулся, — повторила Венджер полминуты спустя уже нормальным тоном. — Я слышала о Рарнаурге. Он один из самых опасных черных магов в этой части Миров. Вдвоем, безо всякой магии... на что ты рассчитываешь, землянин?

Вот так. Плакало мое шитое белыми нитками инкогнито.

— Вчетвером, — поправил я. — Нас б-будет четверо.

— Ты имеешь в виду эту парочку, — Венджер мотнула головой в сторону окна и, дождавшись моего утвердительного кивка, презрительно усмехнулась: — Это жалкое подобие демона не сумеет справиться даже с парой пьяных орков. А девчонка...

Венджер осеклась, закусила губу и пристально взглянула на Дайк.

— В ней, — неохотно признала она, — есть какая-то сила. Сила, неизвестная мне — и непонятная. Но, Вуко, рассчитывать только лишь на нее против черного архимага — это безумие!

— Если так, — сказал я, — то ваше присутствие н-ничуть не изменит соотношение с-сил. Зато увеличит число п-потерь.

— Ну уж нет. — Ведьма резко дернула рукой, и я с опаской отметил, что между ее пальчиками начали змеиться крохотные бело-синие молнии. — Конечно, в открытом бою Рарнаург смахнет меня, как пылинку, но помочь вам я смогу. И помочь очень многим. К примеру — спасти ваши пятки, когда их начнет припекать совсем горячо. Твой знакомец ведь не умеет открывать портал? А я умею это... и очень многое другое, что-то из которого может стать решающим.

— Наверное, ты п-права, — вздохнул я. — Но прибейте м-меня на месте, если я понимаю — зачем вам отправляться с н-нами в этот самоубийственный поход?

— Ха, — встрял в разговор молчавший доселе эльф. — Вы только посмотрите на этого тупого пынья. Он, видите ли, не понимает! А то, что, останься мы в Хальдагаре, на нас всех уже к вечеру будет объявлена «королевская охота», это ты тоже не понимаешь? Да, может, в том подвале и вправду была область безмагии, которая помешает колдунам Стражи навести «коричневые плащи» на наш след. Но ведь остаются еще живые свидетели! Кто-то наверняка видел, с кем принц Румин уходил с банкета — а кто-то видел, с кем эта дама пришла вместе... и кого еще замечали в ее обществе. Хальдагарские Стражи вовсе не дураки, и они давно привыкли, что в кишащем колдунами городе на магию нельзя полагаться сплошь и рядом. Ушами предков ручаюсь, что тот же подсотник Фрамер уже знает имя убийцы принца... или, по крайней мере, догадывается о нем.

— Это п-правда? — спросил я у Венджер.

— Это... одна из правд, — медленно ответила она. — Убийство принца и вправду вызовет жуткий шум, на Стражу будут давить из Зеленого Замка, за головы убийц назначат награду. Но... принц Румин уже давно был бельмом на глазу у высшей аристократии. Хальдагар — открытый город, он не принадлежит полностью ни Свету, ни Тьме, здесь ко многому относятся терпимо, но когда черным становится человек, имеющий пусть и призрачные, но подтвержденные Законом и Кровью права на королевский трон... черные много раз доказывали, что от них можно ожидать любой подлости. Кроме того, никто не захочет, чтобы стали известны подробности смерти принца.

— И к чему это ты все клонишь? — с подозрением осведомился эльф.

— Опасность есть, — произнесла Венджер. — И она велика. Но я считаю, что охота будет недолгой и не выйдет за пределы городской черты.

— Во-во, — поддакнул Лалли. — Я уж думаю — меня как раз полсезона назад троюродный дядя по отцовской линии, из фэровых Лоуэ, к себе в Кейтар звал. Отсидеться у него годика два-три, а там, глядишь, и забудут все, что был такой принц Румин.

— Ну так в чем п-проблема? — с недоумением сказал я. — Вам н-надо исчезнуть из Хальдагара — и да помогут вам боги! Т-трех сотен читлов на каждого хватит, к-как я понимаю, чтобы с-сгонять за сто Миров и в-вернуться обратно.

Троица наемников дружно уставилась на меня... наверное, это все же была жалость. К ущербному... да, именно так, не к ребенку-несмышленышу, который еще просто не может постигнуть всю глубину сказанной им глупости, а к калеке от рождения. Слепому, никогда не могущему насладиться феерией восхода над морем, глухому — не познающему симфонии шуршания волн о песок и шелеста ветра в узких пальмовых листьях.

— Ты не понимаешь, — с явственно уловимым оттенком печали в голосе сказала Венджер. — Есть пути и Пути. С первых можно свернуть, когда захочешь — а вторые надо пройти до конца.

— Раз уж, — добавил-таки, не удержавшись, эльф, — угораздило на них ступить.

После этой фразы в комнате стало тихо. Очень. Так, что было слышно, как воет, запутавшись в печных трубах, так и не утихший со вчерашнего дня ветер.

— Д-действительно, не понимаю, — признался я две минуты спустя. — Но... я просто зверски рад, что вы р-решили сделать это. Честно.

* * *

— Стоять-бояться!

Кажется, пришли!

Смешно, но за пять недель нашего путешествия я настолько издергался в ежесекундном ожидании очередного подвоха со стороны Всемирного Закона Подлости, что сейчас, поняв, что этот подвох наконец состоялся, я с трудом сдержал вздох облегчения.

Мы выбрались из Хальдагара почти в полдень — но, несмотря на пессимистические прогнозы Лоуэ, которые он счел себя обязанным разделить со всеми остальными, привратная стража пропустила нашу странную компанию, едва удостоив парой беглых взглядов — их куда больше интересовал приближавшийся караван. Впрочем, боеспособность полдюжины отожравшихся до состояния невлезания в форменные кольчуги стражников была, на мой скромный взгляд, величиной отрицательной. Да и название «привратная» имело мало общего с действительностью — «блокпост» стражи в составе покосившегося бревенчатого домика и перегородившего дорогу шлагбаума располагался в пяти километрах от ближайших городских строений. Реально он служил чем-то вроде таможенного пункта — по обе стороны от него в поля уходила редкая цепь вешек магической охранной системы, в функции которой, среди прочего, входила «пометка» контрабандно ввозимых товаров.

Утром следующего дня мы были уже в Авайееме — городе, один из порталов которого вел в следующий на нашем пути Мир. Боевых потерь отряд пока не понес — если не считать таковыми стертые с внутренней стороны бедра и седалища у непривычных к длительной верховой езде — таковыми в нашем отряде оказались все, кроме Венджер, Свомстера и, ко всеобщему удивлению, Дайк. Последняя, правда, уверяла, что тоже путешествует на фрагарях впервые в жизни — но получалось у нее это на диво естественно.

Следующий Мир назывался Илина — он и в самом деле казался состоящим из одних ярких красок, словно разукрасившаяся для празднества эльфка. От места, где мы находились, до нужного нам портала было чуть больше пятисот километров, и я уже начал было мысленно прикидывать параметры будущей мозоли на своем заду — так как идея покупки фургона провалилась ввиду полного отсутствия оных, а скастовать сотню порталов подряд Венджер отказалась напрочь, — но был спасен Айтом, сообщившим, что на Илине все же существуют альтернативные скрипучему седлу средства передвижения.

Представьте себе речную баржу. Сумели? Теперь представьте себе стегозавра. Затем увеличьте этого самого стегозавра до таких размеров, чтобы баржа и пункт два (стегозавр) без особых проблем разместилась на его спине. Получившийся результат будет весьма похож на то, что неделю напролет мерно покачивалось под моими ногами.

Гглетон. Только не спрашивайте меня, как подобная крича может просуществовать больше секунды, не будучи раздавленной собственным весом, — даже с учетом того, что местная сила тяжести примерно на четверть меньше земной. Я также не имею ни малейшего представления, чем это создание может питаться посреди плоской, как стол, равнины, сплошь покрытой красной, словно кровь, травой. Точка.

Первые два дня путешествия все мы — за вычетом вечно невозмутимого Мастера Меча — сутки напролет любовались гуляющими по красной траве волнами, стаями призрачных светящихся стрекоз, двумя гигантскими желтыми в синих разводах пузырями над головой — инк Золушкиной фишки едва не схлопнулся, пытаясь объяснить, что, с точки зрения земной физики, подобные объекты просто не имеют права на существование — и алой дымкой на горизонте, оказавшейся на поверку пыльцой. Известие о последней поначалу ввергло меня в ступор — имеющихся в комбовых аптечках антиаллергенов при биологической атаке такого масштаба хватило бы минут на пять — однако диагностор упорно отказывался признать меня трупом полуторасуточной давности. Мои собственные органы чувств также настаивали, что задумываться о проблемах загробного существования мне пока еще преждевременно — и я сдался, тем более что единственным необъяснимым событием, которое можно было приписать воздействию пыльцы, было то, что я наконец избавился от последствий электрошокового удара в виде заикания.

На третьи сутки путешествия потрясающие пейзажи илинской степи приелись, а, кроме обзорной площадки на вершине спинного гребня, никаких альтернативных развлечений гглетон своим пассажирам не предлагал. Крохотные же двухместные каютки также ни к чему особенному не располагали.

На шестой день Золушка познакомилась с двумя гномами-механиками с Фейчварда и зачастила к ним, а на ее место начала столь же регулярно приходить Дайк, и мы часами напролет болтали с ней обо всем на свете... и просто ни о чем. Беседы ни о чем, на мой взгляд, были куда интереснее и содержательнее.

Кстати, Айт также улучил момент, дабы сдержать свое данное еще в Хальдагаре в первый день знакомства с Дайк слово «поговорить со мной потом». Увы — я видел, что бесенок искренне пытается втолковать мне нечто, по его мнению, крайне важное, но делал он это в таких выражениях, что единственным дошедшим до меня выводом было «эта девушка очень необыкновенна!». Вывод ценный, не спорю, но до него я уже сумел додуматься совершенно самостоятельно.

На двадцать восьмой день мы прибыли в Новый Вальрод. Новый — потому что, как любезно объяснила нам Старшая Погонщица, основан сей город был иммигрантами из города под названием просто Вальрод — в который и вел расположенный в Нью-Вальроде портал. Мир же. из которого явились Отцы-Основатели, именовался Некерт... и где-то в нем имелся «маленький вшивый городишко» Сергамег — последняя, как мне тогда казалось, остановка на нашем Пути.

Чего достопочтенная майла Старшая Погонщица Х'грав не знала либо не сочла нужным нам сообщить — так это того, что на Некерте вовсю идет война.

За первые пять минут пребывания в Вальроде патрули останавливали нас трижды. Правда, я так и не понял, с какой целью, потому что слова «путешественники» каждый раз оказывалось вполне достаточно для ответа на грозный и подкрепляемый наставляемыми прямо в глаза двузубыми копьями и грозным рычанием ездовых крич вопрос: «Кто такие?»

По уверениям Айта, расквартированные в городе части происходили по меньшей мере из пяти разных Миров. В большинстве это были пикинеры с Ахсиса — бывалая пехота-профи в шипастых панцирях. Еще — легкая бригада траалов с Вуукса — солдаты в черных, с синеватым отливом, доспехах, украшенных эффектной желтой насечкой, верхом на забавных кошачьих, выглядевших, как увеличенный до размеров коня гепард с шерстью пуделя. Впрочем, пасть у этих забавных кошечек — особенно, когда они разевали ее для очередного рыка — не оставляла сомнений в их плотоядности.

Именно траалы были в тормозивших нас патрулях — причем третий патруль целиком состоял из женщин.

Тяжелую же кавалерию представляли собой Рыцари Света с Микалантешгана — пара их боевых единорогов, гордо возвышавшихся у постоялого двора, выглядела очень внушительно даже без боевой брони. Со своими легкими, преисполненными изящества хальдагарскими собратьями у них было не так уж много общих черт — эти единороги выглядели как помесь носорога с першероном.

Плюс — ратавайские лучники в красных шелковых рубашках, деловитые гномы-катапультеры, маги-целители в белых рясах, затянутые в серую хрустящую кожу Друзья Пегасов с Ликаффа... и еще множество разнообразного люда и нелюда, идентифицировать которое бесенок уже не мог.