Чтение 25–й страницы книги ~Деньги для киллера~

- Кто это подтвердит? Дверь открывается вовнутрь? Все проще простого.

- Серьезно? И зачем мне убивать своих парней?

- Понятия не имею. Зато про себя знаю наверняка: я был в комнате с
Марго, и ни она, ни я оттуда не выходили. Убивать твою охрану - полный
бред. Зачем мне это?

- А все четверо - покойники, - усмехнулся Витька.

- Вызовем милицию, путь разбираются, кто где был и кому это надо.

- Мне не нужны менты, - Витька вдруг засмеялся. - Как ты вообще себе
это представляешь? Я звоню в милицию и прошу расследовать убийство в моем
доме? Так не бывает.

- Нарушим традицию, создадим прецедент, - предложила я. - Что-то всегда
случается в первый раз. Кстати, входная дверь открыта.

- Слушайте, мне выпить надо, - подала голос Сонька.

- И одеться, - подсказала я. Вид у нас был неважнецкий: Глеб в трусах
розовым цветочком, я в его рубашке, Рахматулин в халате, а Сонька голая. -
Встречать милицию лучше одетыми, - вслух подумала я.

- Забудь о ментах, - сурово заявил Витька. - Это мое дело, и я с ним
сам разберусь.

- Давайте все-таки оденемся и устроим диспут подальше от трупов. - Я
пошла в комнату, где провела ночь. Глеб за мной.

Одевались молча. Спустились вниз. Сонька с Рахматулиным сидели в холле,
оба пили коньяк и пребывали в задумчивости.

- Что ж, начнем, - сказала я, - надо полагать, это подарок от твоего
дружка Оборотня. Вы были с Сонькой, мы с Глебом. Ты не веришь нам, у нас
нет основания верить тебе. Глеб прав, надо звонить.

- Попробуй, и к тем четверым прибавятся еще трое.

Глеб извлек визитную карточку, бросил ее на стол и сказал:

- Справься о моей репутации. Тебе отсоветуют грозить мне.

Рахматулин закружил по комнате и вдруг остановился возле меня.

- Ты и твой дружок, детка, кто вас послал?

- Спятил? - влезла Сонька. - Ты что, забыл? А меня ты помнишь? Мы
учились в одном классе?

- С тех пор тыща лет прошло, - процедил Витька, и Сонька обиделась. -
Появляешься ты со своей подружкой, и этот сукин сын как будто у меня на
плечах сидит. А теперь еще стреляет моих людей в моем доме.

- Никто не стрелял, - заметил Глеб. - Если я что-нибудь понимаю в этом
деле, ребятам сломали шеи.

- Уж это точно не мы, - заверила я.

- Ты наш единственный шанс выбраться из дрянной истории, - жалобно
проскулила Сонька, обращаясь к Витьке.

- Вот-вот, - поддакнула я, - я не знаю твоих дел и не хочу знать, но
кто-то убил

Славку и Сонькиного соседа по даче, и ктото увез нас с кладбища. Имя
Браун тебе ничего не говорит?

- Браун? - Витька слегка растерялся. - Какого черта, откуда...

- Когда нас привезли на дачу, один из парней назвал это имя. В общем,
они его ждали.

- Не может быть! Этому-то что надо?

Хотя... - Витька сделал пару кругов по комнате.

- Должен напомнить, господа, - подал голос Глеб, - за сокрытие трупов
мы несем уголовную ответственность. Как бы не вляпаться из одной дерьмовой
истории в другую, еще дерьмовее. Эта идиотская пьянка с четырьмя
мертвецами в финале здорово подгадит моей карьере, но другого выхода я не
вижу: надо звонить в милицию.

- Решать Витьке, - вступилась Сонька за одноклассника, - это его дом и
его трупы.

- Будет номер, если убийца уже позвонил ментам, - сказал Глеб, - он
ведь шутник.

- О, черт! - Сонька кинулась к телефону.

- Прекратите валять дурака, - разозлилась я. - Если я правильно
понимаю, Витька ему что-то задолжал. И он хотел бы получить долг. Зачем
ему звонить в милицию?

Ты ему нужен живой и на свободе. Эти трупы - демонстрация силы. Волк
или шакал, как ты его называешь, напоминает, что он крутой. И немножечко
торопит тебя.

- А если это не он? - вдруг произнес Витька. Рефлексы у него были
нарушены, и он начал думать вслух, потом подскочил ко мне и довольно грубо
схватил за плечо. - Откуда медальон, ну?

- Из ямы. Яма на кладбище. Кладбище в лесу. Я рассказывала.

Плечо он отпустил и грязно выругался.

- Если все, как я думаю, ты сдохнешь раньше меня, - заверил Витька.

- Я ничего не понимаю, - открыла рот Сонька. - Что с этими трупами?
Звоним или нет? Конечно, ко всему привыкаешь довольно быстро, но они там
лежат, и я волнуюсь. И заявляю сразу: хоронить я их не буду.

- Заткнись, юродивая! - рявкнула я.

Сонька собралась реветь. Витька пребывал в задумчивости. Мы терпеливо
ждали.

- Вмешательство ментов ничем хорошим никому из нас не светит, - наконец
изрек он, обращаясь к Глебу.

- Возможно. И что дальше?

- Разъезжаемся. И забудем о них. Этими трупами мы держим друг друга за
яйца, так что есть шанс, что, выйдя отсюда, никто не побежит в мснтовку.

Глеб, поразмышляв, кивнул:

- Разумно. Делай с ними, что хочешь.

Мы уходим.

- Постойте, - насторожилась я, - мне все это не нравится.

- Чего еще? - нахмурился Витька.

- Ты с самого начала нас использовал.

А теперь бросаешь на произвол судьбы. Без твоей помощи мы и дня не
протянем. Извини, мы с Сонькой хотим спасти свои шкуры.

Мы идем в милицию.

- И сколько ты проживешь в этом случае? - спросил Витька.

- Что за люди, - загрустнела Сонька. - Вместе пили, вместе спали, а
договориться не можем. Давайте по-доброму. Слышь, Витька, росли вместе, ты
меня когда-то бабой сделал, дай шанс считать тебя человеком.

- Чего ты от меня хочешь? - заорал Рахматулин, а я с удивлением поняла,
что глупая Сонькина речь его достала.

- Жить дружно, вот чего. Скажи, что надо сделать, - сделаем. Молчать о
трупах, хорошо, промолчим. И Глеб не вякнет, к Гретке он неровно дышит.
Надо еще что - только скажи. Но и ты помоги. Ты же знаешь, что без тебя мы
не жильцы. Не Оборотень, так Браун...

- С ним разберусь. Обещаю. Никто вас пальцем не тронет.

- Лады, - поднялся Глеб, - я ни во что не вмешиваюсь. Но если с Марго
что случится, своего Оборотня можешь не ждать, я тебя сам пристрелю. - Он
подхватил нас с Сонькой и повел к двери.

Машина Глеба была на стоянке возле моего дома.

- Я хочу с тобой поговорить, - сказал он, - садись в машину.

Сонька тоже полезла, но я ее шуганула.

- Мне совсем исчезнуть или подождать? - спросила она.

- Жди.

Сонька отошла к подъезду и замерла, грустная и терпеливая. Я села рядом
в Глебом.

- Витька прав. Ты валяешь дурака, киска. Или ты знаешь обо всем гораздо
больше, чем говоришь, или кто-то круто тебя подставляет.

- У меня тоже имеются кое-какие мысли. Первый раз я проснулась в 6.30.
В комнате тебя не было. Только не говори, что двадцать минут ты сидел в
туалете.

Он схватил меня за локоть, рванул на себя и сказал, задыхаясь от
бешенства:

- Врешь. Глупая наглая ложь. Хочешь поймать меня на такой дешевке? Я
согласился не заявлять в милицию по одной причине: ты в этой истории
завязла по уши. Ты врешь Рахматулину, врешь мне, и вполне вероятно, врешь
еще кому-то. Это плохо кончится.

- Возможно. Это хороший повод держаться от меня подальше. Что тебя
держит?

Почему ты не ушел, как только почувствовал, во что влез?

- Потому что без меня тебе не справиться.

- О, Господи, мы знакомы всего три дня. Я должна поверить, что ты готов
рискнуть жизнью ради женщины, которую едва знаешь?

- Готов.

- Рыцарство опять в моде?

- Вообще-то я тебя люблю.

- Здорово. И как я, по-твоему, должна отреагировать?

- Не знаю. Обрадоваться, наверное.

- Я обрадовалась. Честно. Давай встретимся, когда все кончится. Если ты
захочешь, конечно.

- Что значит, когда все кончится?

- Когда я во всем разберусь.

-Ты всерьез думаешь, что сможешь...

Как ты себе это представляешь, интересно?

- Кое-какие соображения у меня есть.

- Ты дура, киска. Ты даже не понимаешь, во что вляпалась. Кем ты себя
вообразила? Шерлоком Холмсом? И после этого ты хочешь, чтобы я оставил
тебя одну? За кого ты меня принимаешь?

- Я не хочу, чтобы ты вмешивался, вот что!

- У меня есть предложение. Разумное.

Вы с Сонькой уезжаете, например, на Багамы. Там шикарные пляжи. Идет?

- Хорошая идея, мне нравится. Только ты едешь с нами. А если твой
отпуск в последнюю минуту вдруг сорвется, останусь и я.

- Я тебя понял. Мне придется доказать, что я не верблюд. Так?