Чтение 25–й страницы книги ~Строптивая мишень~

мы воспитывались в разных условиях и понимали друг друга так же хорошо, как
кошка с собакой.

- Вкусно? - сурово спросила я.

- Не очень. Не злись, но готовить ты не умеешь.

- Вообще-то я старалась.

- Да понял я, понял. Утешайся тем, что у тебя есть другие достоинства.
А борщ варить я тебя научу, когда все кончится.

- Я вообще-то быстро все схватываю, - кивнула я и повторила свой
вопрос: - Ты почему так долго?

Он почесал за ухом, посмотрел куда-то мимо меня, вздохнул, но все-таки
ответил:

- Я вернулся, понимаешь?

- Да, - все-таки не очень понимая, сказала я. - Я рада и очень
благодарна тебе. Алексей поморщился.

- Да не сюда вернулся, а вообще. У меня есть обязательства.

Я моргнула, поерзала, нахмурилась и спросила:

- Перед кем?

- Поставь-ка чайник, - тяжело вздохнул он.

Я поставила чайник, но ясности это не внесло никакой.

- Алеша...

- Что?

- Какие обязательства? Перед кем? Перед крестным?

- И перед ним тоже...

- Да ты с ума сошел! - ахнула я. - Они тебя в тюрьму упекли...

- Серый...

- Одна компания.... Ты что, не отдохнул за два года там? Опять за
старое?

Он грохнул кулаком по столу, да так, что я подпрыгнула и зажмурилась.

- Не лезь в мои дела! Все?

- Извини, - сказала я голосом Красной Шапочки, встретившей Серого
волка. Волк был злым, а Шапочка милой и доброй девочкой... Я стала разливать
чай. Чай ник в моих руках заметно дрожал, а я старательно отводила взгляд в
сторону.

- Сядь, - сказал Алексей через минуту. - Посмотри на меня и послушай.
Твоя история - полное дерьмо. Чтобы вытащить тебя из этого дерьма, я должен
играть по правилам. И волки стаей бегают, когда выжить хотят, а в стае свои
законы.

- Я поняла, - торопливо заверила умненькая Красная Шапочка. - А теперь
меня, пожалуйста, послушай. Когда все кончится, я имею в виду, когда ты меня
из дерьма вытащишь, можешь сразу и навеки забыть и про своего крестного, и
про прочую публику. Никакой уголовщины. Мы вообще уезжаем отсюда и живем,
как нормальные люди. Ходим на работу, ждем зарплаты, прикидываем, что купить
в первую очередь.

Он хохотнул и опять за ухом почесал, а я разозлилась:

- Знаю, о чем ты подумал. Я просто высказала свою точку зрения, а там
как знаешь..

- Ладно, не заводись, - кивнул он. - Уж больно далеко загадываешь.

Я тоже кивнула, соглашаясь, хотя отлично знала: времени осталось всего
ничего.

Потом мне сделалось стыдно, что я так нахально набиваюсь в жены, а еще
горько. Приходилось признать два неприятных, но очевидных факта: Алексей по
всем статьям не годился мне в спутники жизни, а я отчаянно хотела, чтобы мы
жили долго и счастливо и умерли в один день.

- Я не хотел тебя обидеть, - заявил он, понаблюдав за мной.

- Конечно. Это меня иногда заносит. Не обращай внимания. Бегай в стае и
постарайся вытащить меня из дерьма.

- А чего ты злишься? - усмехнулся Алексей.

- Злюсь я потому, что я дура и, несмотря на возраст, хочу выйти замуж
за любимого человека.

- За меня, что ли? - развеселился он.

- До такой степени я еще не спятила, так что успокойся: на твою свободу
никто не посягает.

Надо же, как он меня разозлил! А я-то всегда считала, что не опущусь до
глупой бабьей сентиментальности. Переоценила ты себя, Красная Шапочка, а
волчку и горя мало: сидит, ухмыляется. Неужели я в него влюбилась? Ничего,
влюбилась, разлюби- лась, переживем. Не о том сейчас думать надо.

Я решительно поднялась и стала мыть посуду. Алексей курил и вроде бы в
окно смотрел, но на меня косился. И хмурился. Ссориться с ним не следовало,
и я спросила, желая сменить тему:

- Где ты научился готовить? Он пожал плечами.

- Нигде. Дома. Мать всегда на работе, а я мальчик не хилый рос, вот и
приспособился.

- Мать давно умерла?

- Давно.

- Надо полагать, она была единственной женщиной, заслуживающей
уважения? - не удержалась я.

- Точно. Мать была очень гордой и не была шлюхой.

- Здорово, - порадовалась я. - Еще она воспитала прекрасного сына.
Жаль, что я не обладаю ни одним из ее замечательных качеств. - Я взяла
тарелку и запустила ее в стенку. Тарелка разбилась, а Лешка при свистнул.

- И что? - поинтересовался ехидно.

- Ничего.

- Тогда брось еще тарелку. Лучше сразу две. Что у тебя мозгов маловато
- это я сразу заметил, но то, что ты просто дура, - для меня все-таки
новость. Чайник бросай аккуратней, не ровен час, ошпаришься.

Чайник я поставила на плиту и ушла в комнату, которую именовала своей.
Меня слегка трясло от желания раз и навсегда поставить его на место. Если он
думает, что может обращаться со мной как с какой-нибудь своей шлюхой, то
глубоко заблуждается.

На самом деле вина его была в другом: я по уши влюбилась, а он был
поумнее и влюбляться не спешил. Сознавать это было мучительно. Некстати
взыгравшая гордость толкнула меня на глупейшую демонстрацию: я собрала вещи,
упаковала их в сумку и вышла на веранду. Алексей ухмыльнулся - теперь
физиономия его выглядела откровенно подлой.

- Далеко собралась? - поинтересовался.

- Не твое дело.

- А можно узнать, почему?

- Затрудняюсь ответить. Может, ты чего-то не сказал, а может, сказал
лишнее.

- Ясно. Катись. Я тебя недооценил: ты не просто дура, ты дура
редкостная.

- Спасибо. И за помощь тоже.

- Рад был помочь, - хмыкнул он.

Я подумала, что бы еще сказать, выходило - нечего. Следовало убираться
отсюда - сколько можно стоять в кухне с сумкой в руках, переминаясь с ноги
на ногу. Я повернулась и пошла из дома. Когда по ступенькам спускалась, уже
поняла: зря, догонять, звать и уговаривать он не станет. А без него мне не
справиться. Я оглянулась: Алексей вышел на веранду, наблюдал за моим исходом
и ухмылялся. Я открыла калитку, сделала шаг и опять оглянулась - веранду он
покинул и теперь в кухне насвистывал мотивчик. Сволочь уголовная, в сердцах
подумала я весьма своеобразно о любимом человеке. Моему женскому самолюбию
был нанесен сокрушительный удар. Плевать мне на женское самолюбие. Я хочу
вернуть свою прежнюю жизнь. И в гробу я видала этого придурка с перебитым
носом. Но пока, ничего не поделаешь, он мне нужен.

Я аккуратно закрыла калитку и вернулась в дом. Бросила на пол сумку и
сказала:

- Извини, пожалуйста, помоги мне.

- Какая тебя муха укусила? - помолчав, спросил он. Я села на стул и
стала рассматривать линолеум под ногами.

- Сама не знаю, - сказала, вздохнув. - Злюсь. Я люблю тебя. А все
совсем не так, как мне бы хотелось. Не обращай внимания, ладно?

- Ладно, - кивнул он.

Ну вот, еще один удар по моему самолюбию... Если так пойдет дальше, что
от него вообще останется?

- Нам надо съездить на кирпичный завод, - через минуту сказал Алексей.

- Прямо сейчас?

- А чего тянуть?

Охрана отсутствовала. На воротах красовался здоровенный замок, а
калитку рядом запереть никто не потрудился. Мы вошли на территорию - ни
души. Кирпичный завод походил на декорацию фантастического фильма: земля
после катастрофы. Я поежилась: большие пространства всегда вызывают во мне
тревогу. И нахмурилась: с моей точки зрения, делать здесь нам было нечего.

Дверь оказалась заперта, жалюзи на окнах опущены. Мы подошли к гаражу:
ворота закрыты, машин нет. На складе картина примерно та же. Взгромоздившись
на пле чи Алексея, я заглянула в окошко над воротами - контейнеры исчезли.
Алексей огляделся и сказал хмуро:

- Да-а-а.

- Я тебе говорила, ничего стоящего мы здесь не увидим.

- Интересно, куда все пропали?

- Ты меня спрашиваешь? Откуда ж мне знать. Я вот с тобой, а
остальные...

- Не тарахти. Давай к офису вернемся.

Мы вернулись. Алексей обошел здание, потом замер у дверей и уставился
на ворота.

- Где его машина обычно стояла?

- Кого?

- Студента.

- Вот здесь, - ткнула я пальцем. Алексей прошел к воротам и теперь
оттуда на офис пялился.

- Охранники где, у ворот или в будке?