Чтение 25–й страницы книги ~Смерть выберет тебя~

Глава 15

Направляясь вдоль края бассейна в сторону Литы Коррел, я опять ощутил
очарование немыслимого и роскошного разнообразия форм, которыми природа и
физические упражнения наделили женское тело. Это разнообразие буквально
ошеломило меня в первый раз, когда я увидел ее вчерашним утром. Те лица и
сцены, что я видел в последовавшие затем часы, слились в моей памяти в некий
киномонтаж и завершились образом Хорэйшио, лежавшего мертвым у ног
пластмассовой Мамзель.

Ну разве не ирония судьбы? Хорэйшио Адер сделал, вероятно, больше любого
другого мужчины, чтобы спрятать прелести женщины под кусками ткани. А умер
он у ног того, что можно было бы назвать крупномасштабным символом Секса.
Его невидящие глаза уже не могли созерцать все то, что на протяжении своей
жизни так отчаянно старался прикрыть Хорэйшио: и груди, и бедра, и плоть, и
красоту, и искушение, и сексуальность женщины.

Подлинное воплощение всей этой пластмассовой красоты, искушения и
сексапильности стояло рядом с задрапированной в белое статуей, торжественное
открытие которой должно было состояться через несколько минут, и улыбнулось
мне, когда я подошел.

- Будь со мной рядом, когда включат камеры, - сказала Лита. - На твоем
фоне я буду смотреться лучше.

- Красавица и чудовище, а? - Я осмотрелся. Рядом с тыльной стороной дома,
в нескольких ярдах от бассейна, было относительно свободное пространство. Я
показал его Лите и сказал:

- Отойдем-ка на минутку, милая. Мне нужно сказать тебе кое-что, и не при
всех. Она была озадачена:

- Но ведь телевидение.., сколько сейчас времени?

- У меня такое предчувствие, что никакой телепередачи не будет.

Она нахмурилась, но последовала за мной, подальше от чужих ушей.

- В чем дело-то? - поинтересовалась она. - Ты ведешь себя так забавно.

- Хорэйшио Адер мертв.

- Мертв? Что ты имеешь в виду? Как это он может быть мертвым?

- Он убит.

Она вытаращилась на меня безучастно. Глаза ее смотрели на мое лицо, но,
казалось, не видели его.

- Убит? - повторила она. Впечатление было такое, словно она испытала
столько эмоциональных ударов, что этот новый просто не достиг ее.

- Я уже позвонил в полицию и сообщил Сэмсону из центрального отдела по
расследованию убийств. Он мой друг и знает всю историю. Я объяснил ему, что
могу поручиться за тебя и себя, но не за две-три сотни остальных.

Она вяло проговорила:

- Убит. Но... Хорэйшио? Маленький Хорэйшио... Зачем было кому-то убивать
его?

- Не знаю. Действительно, зачем было кому-то убивать его?

Мои мысли были прерваны суматошной активностью у дальнего конца бассейна.
Полицейские в форме и в штатском незаметно охватывали собравшихся кольцом.
Огромное большинство жителей Голливуда при звуке патрульных сирен
вздрагивают и разбегаются куда глаза глядят. Поэтому полицейские поступили
благоразумно, явившись без лишнего шума.

Все больше голов поворачивалось в сторону полицейских, гости заговорили
все разом при виде наплыва полиции. Гул голосов нарастал волной.

Мы с Литой пошли к полицейским, среди которых я узнал лейтенантов Картера
и Флаэрти. Ответив на все их предварительные вопросы, я доложил им о главном
событии. Картер - мужчина лет сорока, высокий, с носом крючком, прямыми
черными волосами и топорщившимися усами - предложил:

- Пойдем взглянем на него.

***

Я оставил Литу со знакомым сержантом и поднялся вместе с Картером и
Флаэрти в "башенную комнату". Они заморгали от изумления, увидев тело, хотя
я уже и предупредил их о том, что их ожидает. Оба они уставились на
пластмассовую Мамзель, перевели взгляд на покойного, потом снова на Мамзель.

Указывая на статую, Картер спросил:

- Какого черта здесь торчит эта штука? Я ответил:

- Хорэйшио делал какие-то фасоны для "Мамзель". Эта штука была нужна ему
для примерок, для вдохновения или для чего-то еще.

- Ага, для чего-то еще, - согласился Картер. - Ну что же, займемся делом.

Команда из криминальной лаборатории занялась отпечатками пальцев, начала
фотографировать, рисовать схемы, делать замеры и брать образцы для
последующего лабораторного анализа. Никто не просил меня уйти, поэтому я
остался, чтобы побольше разузнать. На небольшом столике рядом с письменным
столом Хорэйшио Адера стояли два высоких стакана. В одном из них на дне были
видны крупинки белого осадка. Принимая во внимание пену на губах Хорэйшио и
то, что он был мертв, нетрудно было заключить, что он пил из этого стакана.
На полу был найден пистолет 22-го калибра, из которого скорее всего был
сделан выстрел в лоб.

После того как на нем не были обнаружены отпечатки пальцев, Картер взял
его в руки, внимательно осмотрел и сказал:

- Судя по всему, это его собственный пистолет, его собственные ножницы,
шнурок, которым он был задушен, взят из валяющегося тут хлама. - Он сделал
паузу. - Сегодня утром он приказал своим служащим, чтобы его оставили одного
в "башенной комнате", пока он не позовет, и чтобы все находились в задней
части дома и не шумели, пока он творит. Какой вывод ты из этого делаешь,
Скотт?

- Он был большой обманщик. Он не сумел бы добыть огонь, чиркая спичкой о
коробок. Он передергивал, играл, фальшивил, устраивал представление двадцать
четыре часа в сутки. Он бегал кругами, вопя: "Я - гений!" и "О, я такой
хороший!", пока всех в радиусе ста ярдов вокруг не начинало тошнить. И то,
что он нуждался в абсолютной тишине для создания своего хлама, было просто
частью его представления. Таково мое мнение, лейтенант.

- Пусть так, но почему он загнал всех в заднюю часть дома?

- Понятия не имею.

Полицейский в штатском передал Картеру желтый листок бумаги. Картер
прочитал записку и спросил:

- Где ты это взял?

Я зашел за спину Картера и взглянул через его плечо. Это была телеграмма,
адресованная Хорэйшио Адеру, со следующим текстом: "Клиент осужден
вымогательство восемь лет назад и отсидел два года Техачапи. Прилечу сегодня
ночью фотокопиями и другими доказательствами. Лестер". Еще я успел заметить,
что телеграмма была послана из Сан-Франциско восемнадцатого числа в 8.00
вечера.

Детектив объяснил:

- Нашел это среди его бумаг на письменном столе. Я задержался еще на пару
минут, но больше ничего интересного не узнал. К тому же в моей голове начало
кое-что проясняться.

Выйдя из "башенной комнаты", я спустился по лестнице и позвонил еще раз в
полицейское управление. Через минуту меня соединили с капитаном Сэмсоном.
После обмена приветствиями я сказал:

- Сэм, вчера утром, когда я разговаривал с тобой о Зоу Авилла, ты сказал,
что она сидела. Я хотел бы перепроверить это.

- Она была в Техачапи два года по приговору от одного до десяти по
пятьсот восемнадцатой.

- Так я и думал. Как давно ее осудили?

- Восемь лет назад. Шесть лет, как она вышла.

Сэмсон практически процитировал телеграмму, которую я прочитал через
плечо Картера: "Клиент осужден вымогательство восемь лет назад и отсидел два
года Техачапи".

Я получил ответы сразу на многие вопросы и начал видеть немного света в
той темной комнате, где я находился так долго. Но одновременно у меня возник
новый вопрос без намека на возможный ответ: почему Хорэйшио Адер наводил
справки о Зоу Авилла? Казалось существенным также и то, что телеграмма была
отправлена в четверг восемнадцатого, то есть три ночи назад, за день до
убийства Зоу Авилла.

Я спросил:

- Что нового о Дэне Брайсе и Рое Тоби, Сэм?

- Они где-то затаились. Мы задержали и допросили нескольких парней Тоби,
но безуспешно. Никаких следов Брайса. А что у тебя?

Я обрисовал ему ситуацию, и мы попрощались. Я вернулся к бассейну, нашел
Литу и сообщил ей, что мы можем ехать.

Пока мы пробирались по извилистой, затененной деревьями подъездной
дорожке, Лита сидела не шевелясь, словно лишенная сил. Наконец она
проронила:

- Я собираюсь воспользоваться твоим советом, Шелл.

- Каким?

- Переехать в другой отель, спрятаться.

- Это было бы неплохо.

- Все бесполезно. - Это прозвучало несколько мелодраматично, но я понял,
что говорит она очень серьезно. - После.., после Рэндольфа, после того, как
этот ужасный человек набросился с пистолетом на нас у меня дома.., я все еще
думала, что все образуется, что мы сможем провести этот прием... - Она
смолкла.

Примерно через минуту она заговорила снова:

- Я все же хотела попробовать, но это уже слишком, Шелл. Я брошу все.

- Успокойся, Лита. Это совсем на тебя не похоже!

- Может, все дело в том, что я сама изменилась? Человек может измениться
за неделю. Даже за день. Для этого не нужна целая жизнь. - Она помолчала. -
Может, кто-то намеревается убить всех, кто имеет отношение к "Мамзель".

- Ты перебарщиваешь, дорогая. Расслабься.

- Я не вижу в этом никакого смысла. Абсолютно. Убрали даже Хорэйшио! Что