блестящих туфлях на тонкой подошве, с небольшим, совсем тоненьким
чемоданчиком.
мягко закрылась за спиной. Охранник тут же занял позицию у входа, "Мерседес"
неслышно сдвинулся в сторону и остановился невдалеке на свежем после
утренней поливки асфальте.
нейлоновой куртке, застиранных джинсах, и Евлентьеву просто необходимо было
увидеть его во всем блеске, чтобы еще раз убедиться, что тот все-таки
банкир, что есть у него и штат, и охрана, и "Мерседес", а все, что
происходит между ними, - серьезно.
добрался до Садового кольца и направился на Дорогомиловскую. Дом, который
вчера показывал ему Самохин, он узнал сразу. Серая лепнина над тремя
угловыми окнами, третий этаж, такие же три окна за углом - все совпадало.
Ошибки тут быть не могло.
красновато-грязного цвета, немытые стекла, забрызганный грязью номер...
Никакого внимания она не привлекала ни у водителей, ни у пешеходов. Не
привлекал внимания и сам Евлентъев - короткая светлая бородка, не слишком
густые усы, темные очки, джинсы, плащевая куртка...
на соседнюю улицу. Нигде не уложены злобно-заботливой рукой фундаментные
бетонные блоки, нигде не вырыты канавы. Ему необходимо было найти место, с
которого он мог бы незамеченным выстрелить не менее пяти раз, такое условие
поставил Самохин. Попаданий должно быть несколько, иначе все будет
истолковано достаточно невинно - дескать, шальная пуля залетела в окно,
озорники, дескать, балуют.
покрытый куском жести, детская площадка со сломанными качелями, ржавые
ракушки гаражей...
в разное время, похоже, без должного разрешения властей, поскольку
располагались беспорядочно, кривыми рядами, а то и одиночными бородавками -
в полном соответствии с наглостью и отчаянностью владельцев. У кого сколько
набралось нахальства, столько тот и занимал места. Попадались и гаражи из
жести, из шлакоблоков, из кирпича. Между ними были достаточно широкие
проходы, во всяком случае, боком и втянув живот можно было протиснуться
почти везде. Некоторые проходы были чистыми, свободными, иные завалены
дворовым мусором, а то попросту использовались в качестве общественных
туалетов.
гаражами можно если уж не пройти, то протиснуться, Евлентьев, не
задерживаясь, вышел на улицу и направился к машине.
то единственная мысль, которая могла прийти в голову такому наблюдателю, -
приспичило человеку, и весь тут сказ. За день между этими гаражами наверняка
несколько десятков человек справляют свою нужду.
сказать.
все... Я наверстаю, - заверил он. - Ты еще будешь меня останавливать, за
руки хватать.
не переодел. Если бы ты собирался к Варламову выпить стопку водки, то
наверняка сказал бы мне об этом. А ты молчишь. И в глаза не смотришь. И
водку не пьешь. И меня не целуешь. И душ не принимаешь.
следователь!
- Нет, Виталик... Настоящий впереди.
ерзающая и подмигивающая Дикторша взахлеб материла президента Белоруссии,
тяжело вздохнул, бросил взгляд на часы, сморщил лоб, пошевелил губами,
что-то подсчитывая.
посмотрел на худенькие плечи женщины, на ее тонкие запястья, которые
казались еще более тонкими рядом с подвернутыми рукавами свитера, и, опять
набрав полную грудь воздуха, осторожно выпустил его из себя.
внести достаточную ясность...
потолку струю дыма. - Пойди-пойди!
на себя в зеркало. На него смотрел осунувшийся тип со светлой бороденкой,
усы, правда, были чуть потемнее, на шее билась нервная жилка, а глаза... Да,
глаза его были расширены больше обычного, и сколько Евлентьев ни искал в них
усмешку, иронию или еще что-нибудь легкое и беззаботное, не нашел.
Загнанными были его глаза, и в них металась если не паника, то что-то на нее
похожее.
принялся жевать, даже не разобрав толком, что именно он сует в рот.
время оказываться правой?
ненадолго, как мне кажется.
прикрыться было нечем и спрятаться не за что.
понадоблюсь? Если что, скажи... Могу кое-чем рискнуть.
ничего и нету.
необработанные алмазы, они ничем не отличаются от простых булыжников. Чтобы
они засверкали, чтобы все вокруг увидели их ценность... Их надо огранить,
вставить в достойную оправу, поместить рядом с человеком, который бы знал им
истинную цену, был бы счастлив ими обладать... Готов был бы отстоять их или
хотя бы попытаться отстоять, если кто-то дурной и поганый вдруг позарится на
эти сокровища...
сверкающей слезинке Евлентьев понял, как давались ей эти слова. Анастасия
смотрела прямо перед собой на экран телевизора, разноцветные сполохи реклам
проносились по ее лицу, как далекие зарницы от жизни чужой и недоступной.
спрыгнуть с кресла, подвел к кровати и, подтолкнув женщину на мохнатую
накидку, сам улегся рядом. Так и не сняв больших, чуть затемненных очков,
Анастасия положила Евлентьеву голову на плечо и затихла.
время повторил:
Шилова Юлия
Корнев Павел
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Свержин Владимир
Шилова Юлия