Чтение 25–й страницы книги ~Рождение мага~

- Хорошая мысль, - усмехнулся Император, поворачивая коня.

...Увидев возвращающийся кортеж, Баламут, похоже, уверовал в то, что его всё-таки колесуют. Во всяком случае, щёки его слегка побледнели, когда он предстал перед правителем Империи.

- Вот что, Баламут, - сказал Император, глядя в глаза гному. - Подумал я над твоими словами и решил тебя... отпустить. Ты говоришь, что я лгу, не веришь даже в печать Каменного Престола... ну так иди себе домой. Дайте ему подорожную. - бросил правитель через плечо. - И денег... немного, а то пропьёт. Иди, Баламут. Но сперва дай мне слово, что, если я окажусь прав, ты вернёшься сюда. Что скажешь?

- Даю слово! - мрачно кивнул гном. - Даю слово... и исполню его, Император,

- Вот и славно, - уронил правитель на прощание, давая шпоры коню.

Походная ставка Императора располагалась на южной окраине Мельина - правитель велел в первую очередь восстанавливать дома добрых мельинских обывателей, исправных налогоплательщиков, и лишь потом - свой собственный дворец. Перед входом быстрым шагом мерил площадку человек в форме имперского курьера. Агата отчего-то сразу вцепилась Императору в рукав - не иначе как почувствовала беду.

"Что на сей раз? - мрачно подумал правитель. - Восточные бароны предались Семадре? Мятеж в пограничных легионах? Радуга подняла восстание?.."

- Хуже... - еле слышно прошептала Агата.

- Разлом... - с бессильным гневом пробормотал Император. - Ну, проклятие...

- Повиновение Империи! - Гонец бросился к ним, едва завидев. - Срочное донесение с Разлома! Легат Клавдий...

"Клавдий по пустякам пергамент переводить не станет", - мелькнуло в голове Императора.

Отточенным уставным жестом - взмах руки над головой и чёткая подача вперёд в сочетании с лёгким поклоном - курьер протянул грамоту.

Император резким движением сломал красно-золотую печать с оттиснутым имперским василиском.

"Повелителю Мельина от легата Клавдия, Первый легион. Пост Восемь стражи Разлома.

Мой Император!

Третьего дня дозорными пешего патруля был замечен мощный выброс белого тумана из щели Разлома. Из-за сильного ветра значительная часть магической эссенции преодолела заграждения и попала на землю Вашей Империи. Однако при этом не произошло, как мы уже привыкли, оживления камней или дерева, на которое попадала субстанция. Она приняла облик белой тени, ростом и прочими размерами не отличающейся от средних людских. Попытка патруля атаковать создание привела к гибели трёх легионеров, одному удалось скрыться благодаря тому, что белая тень занялась потрошением трупов. Доношу, что по тревоге была поднята манипула Первого легиона, а с ней - три десятка приданных Вашим указом арбалетчиков. Предпринятое преследование закончилось окружением существа. В завязавшейся схватке тварь выкрикивала человеческим языком нечто наподобие пророчеств о том, что "две утробы соединены - зверь теперь родится" и "по пуповине белой - вниз, вниз, наперекор запрету!". Список запомненных легионерами "пророчеств" прилагается. При атаке создание прорвало строй когорты и скрылось в сторону Шаверского леса, Стрелы не причинили видимого вреда. Потери в когорте - шестеро убитых, восемь раненых, Считаю, что необходимо срочное вмешательство магии..."

- Прочти. - Император сунул Агате пергамент. - Вот ещё на нашу голову... белое чудище, выкрикивающее какие-то пророчества! Нет, Империя положительно сходит с ума. Не удивлюсь, если Клавдия придётся сместить.

- Не придётся, - едва шевельнулись губы Дану. - Он писал правду, мой Император. В мир... в наш мир вырвалось ещё одно порождение Разлома.

Это было неприятно, но в целом - не так уж страшно. Такое случалось и раньше, несмотря на всю бдительность стражи. Уследить за каждой каплей не смог бы и стоокий небесный бог древних, еще не слыхавших о Спасителе.

- Что ж, бывает, Сеамни... - начал было Император, однако тотчас же сам осёкся. Девушка стояла бледной, наполовину прикрыв лицо руками - словно получив известие о смерти кого-то из близких.

Повелитель Мельина глубоко вздохнул и уже пристальнее взглянул на свою подругу. Последний месяц Агату словно подменили. Погас огонь в глазах, она двигалась и говорила точно в полусне. Её уже ничто не занимало. Даже известия от обосновавшихся в Друнгском лесу её сородичах. Какое-то время она еще отвечала на ночные (а порой и дневные) ласки Императора - теперь прекратилось и это.

- Тайде, что с тобой?

Он много раз задавал ей этот вопрос, Агата обычно молчала, качая головой, а в уголках глаз показывались слезы. Однако Император не отступал. Он повторял это раз за разом, с неизменным терпением, какое едва ли можно было ожидать от человека, развязавшего кровавую и почти что самоубийственную войну с магами, "чтобы только отомстить за какого-то щенка!", как выразилась однажды Сежес - уже после заключения мира.

- Мой Император... нам нельзя оставаться вместе. Правитель Мельина оторопел. Он привык к беспрекословному подчинению, но еще больше привык к своей Тайде, следовавшей за ним неизменнее, чем даже тень; наверное, это было уже выше обычной людской любви - постоянная, абсолютная потребность видеть её, говорить с ней, обнимать, чувствовать рядом ежеминутно, ежесекундно, днем и ночью; рассказывать ей и слушать ее, единственную, кто мог понять.

- Почему, Тайде? Я обидел тебя? Стал невнимателен? Но ты должна меня простить - столько дел, надо поднимать Империю, не дать вспыхнуть новой войне, следить за Разломом... - Император не имел никакого опыта общения с женщинами, и неудивительно его воистину смешное предположение, что подруга - неважно, какой расы! - примет в качестве оправданий за небрежение какие-то там государственные дела!

Его остановил слабый взмах тонкой кисти.

- О чём ты... любимый. Я понимаю, что тебе предстоит сделать. Я молю Силу Лесов, если только она согласна прислушаться ко мне, ниспослать тебе удачи. Но... Разлом... твари, из него приходящие... это кара, и в том числе - мне.

- Что ты вбила себе в голову? - воскликнул Император. - Разлом появился потому, что...

- Потому что те, кто рвался сюда, знали - мы сами хотим погибнуть, - очень серьёзно возразила Агата. - И шли на запах смерти, как псы за зверем. Это была наша смерть, Император, смерть, которая чисто случайно промчалась мимо - но даже беглое касание ее гибельно, Мы все равно умрём, только не быстро, а медленно и мучительно, и кто знает, сколько ещё миров мы потянем за собой...

- Сеамни, о чем ты? - Император схватил её за плечи, судорожно притянул к себе - ему показалось, что его Тайде безумна.

- Нет, я не лишилась рассудка, - прошептали ему губы прямо в ухо. - Разве ты забыл, что я была Видящей? Деревянный Меч - это огромные сила и власть... которые навек впечатываются в того, кого Меч пусть даже ненадолго, но признал своим хозяином. Я не хотела принять это, отмахивалась, не обращала внимания... Но, конечно же, зря. Не в силах простой Дану противостоять тому, что создано гением целой моей расы. Мы гниём, Император, гнием заживо... мы прокляты Судьбой, потому что один раз избегли гибельного ее замаха... а мне и подавно нельзя быть с тобой, нельзя любить тебя, потому что... на мне столько крови, я убивала людей твоего народа...

- Все мы убиваем на войне. - Император попытался обнять сё покрепче, однако Сеамни с неожиданной ловкостью вывернулась из его рук.

- Это была не война! - со слезами в голосе выкрикнула она. - Это было убийство безоружных! И не просто убийство - мучительство! Без цели, без смысла - просто чтобы насытиться чужими мучениями!.. И это Судьба нам тоже запомнила. Белая Тень... она пришла за мной.

- Что за чушь?! - не выдержал Император, однако Сеамни его уже не слушала.

- Я знаю... я знаю... я чувствую... она идёт сюда, ко мне... не пускай ее, не отдавай меня ей!!! - Из груди Сеамни вырвался отчаянный не то стон, не то вопль, и она обмякла в руках Императора, потеряв сознание.

- Лекаря! - рявкнул повелитель Мельина, осторожно опуская на постель почти невесомое тело.

За пологом шатра послышалось уставное "Повиновение Империи!" и быстро удаляющийся топот ног.

После распри с Радугой у Императора не осталось чародеев-целителей - хотя старый Гахлан, уцелевший в суматохе, клялся всем святым, что не держит на Императора зла, что на его месте он, Гахлан, наверное, поступил бы точно так же и теперь покорнейше просит допустить его, неизменного преданного старого Гахлана, вновь к пользованию персоны его императорского величества, - Император неизменно отвечал категорическим отказом.

Глаза Сеамни закатились, дыхания не чувствовалось, сердце, казалось, тоже перестало биться. Император в ярости сорвал с пальца кольцо с чёрным камнем - когда-то талисман Силы, после окончания войны с Радугой перстень отчего-то утратил свою мощь; Император поймал несколько злорадных взглядов Реваза и Сежес и не сомневался, что это - дело их рук.

Перчатка! Где перчатка! Да вот же она, на своём привычном месте...

Император рывком вдел в неё левую руку. По телу тотчас разлилось приятное тепло, словно кисть правителя погрузилась в нагретую ласковым солнцем воду.

"Ты хорошо умеешь убивать, - подумал Император, впервые обращаясь к загадочному подарку козлоногих, точно к живому существу. - Так, может быть, поможешь и воскресить?"

Перчатка, разумеется, не ответила - да и как бы она смогла? Однако Императору почудилось слабое движение, на самой грани доступного его чувствам - слабое движение Силы, которое очень хотелось принять за молчаливый кивок.

Эта перчатка умела ломать самые мощные и убийственные заклятия чародеев Радуги. Так неужели же она не может разорвать цепи безумия, внезапно опутавшие Агату?

Не зная, что делать, Император опустился на колени рядом с бесчувственной девушкой. То самое сверхчувство, что помогло ему выжить во время безумного штурма крепости магов, сейчас подсказывало ему, что ни вода, ни прочие традиционные людские средства тут не помогут. Сковавший Сеамни тёмный ужас может быть разбит только ее собственной рукой... но для этого её рука должна сперва вновь обрести способность двигаться.

Белая перчатка плавно опустилась на лоб Сеамни - и в тот же миг Император едва сумел сдержать крик боли. Это была та самая боль, что терзала сейчас девушку-Дану; мужчина рядом с ней вбирал часть этой боли в себя, и сведённые судорогой мышцы Тайде расслабились, уродливая гримаса страдания помягчела. Окружающий же Императора мир внезапно поблёк, сделавшись каким-то полупрозрачным, на него наложился какой-то совершенно иной лес, и среди тесно сдвинутых стволов Император увидел медленно бредущую фигуру, с головы до ног облачённую в белое. Сперва её и впрямь можно было принять за человеческую; но, приглядевшись, внимательный наблюдатель заметил бы, что фигура не отбрасывает тени и под "ногами" у неё не сминается трава. Призрак старательно обходил сосны, однако Император не сомневался, что при необходимости это существо легко пройдёт сквозь стену. Кровь уже готова была вскипеть. Значит, вот эта блёклая тряпка, зловонный плевок Разлома, способен довести мою Тайде до полусмерти?! Ну, ничего, мразь, ничего, у меня достанет сил встать с тобой лицом к лицу... или же поставить перед тобой целый легион, если это потребуется.

Все это время, не ослабевая ни на миг, Императора терзала боль. Стиснув зубы и покрывшись потом, он терпел, капля за каплей выцеживая из жил Тайде эту отраву, переливая в себя и ее боль, и её страх, и её вину... Хотя нет, вина так и останется с ней. Император знал имя того мальчишки, циркового силача - Троша; знал, что именно сделала с ним Агата, когда, одержимая своим Иммельсторном, вела две сотни Дану против всей Империи... и едва не одержала победу. Против памяти белая перчатка оказалась бессильна. Медленно, шаг за шагом, Император тянул Агату за собой из пропасти небытия; и всё это время перед его мысленным взором неспешно шагала белёсая фигура. Император видел, как она, эта фигура, зачем-то выломала себе посох, ещё более усилив своё сходство со стариком.

- Гвин... - услыхал он внезапно слабый шёпот Агаты. В тот же миг Белая Тень внезапно остановилась, подняла голову, на которой успело появиться нечто наподобие широкополой шляпы, и в упор взглянула прямо в глаза Императору.

Шок, словно от самого настоящего удара, швырнул правителя Мельина навзничь, заставив корчиться в муке - его тело словно раздирали на части мириады невидимых когтей. Всё гасло, и мысли и чувства, оставалось только одно - ненависть. Именно она властно толкнула Императора навстречу врагу, неведомо как заставив подняться. Слабый полувскрик-полувсхлип Агаты остался за спиной; Император, словно в тот кошмарный день, когда Сежес распинала и мучила его щенка, ощутил в груди страстную, необоримую жажду убийства, Второй раз в жизни у него отнимали то, что он любил. Но на сей раз он уже не был беспомощным ребёнком.

Император шагнул навстречу белой тени - и призрак заколебался, словно в нерешительности; Император поднял руку в белой перчатке, словно готовясь к кулачному поединку; и его враг, съёжившись, вдруг отплыл подальше, туда, где стволы сливались в сплошную стену.

- Струсил! - заорал Император. Горло пересохло от ярости, он сейчас не хотел ничего, кроме как подмять врага под себя, сдавить ему горло и услышать последний предсмертный хрип.

Но призрака, как известно, задушить невозможно. Белая фигура медленно отступала, растворяясь среди сосен; хрипя, Император рванулся следом... и в тот же миг ощутил обвившиеся вокруг его шеи руки Агаты.

- Стой, Гвин, стой, это ловушка, я чувствую!.. Щёки Агаты были мокры, лицо, руки, одежда - перепачканы кровью.

- Ты ранена? - Император сделал попытку приподняться.

- Это твоя кровь! - вымученно улыбнулась Сеамни. - Как только ты... как только вы схватились, у тебя хлынула кровь из носа, из ушей... изо рта... даже из-под век стала сочиться... Эта тварь высасывала из тебя жизнь, Гвин!

"Гвин" - "любимый" на языке Дану.

Высасывала жизнь... интересно знать как. Радуга не ведала подобного волшебства.

Преодолевая резь и сухость в глазах, Император всмотрелся в Агату. Вроде бы всё в порядке... правда, испуг из глаз пока ещё не ушел. Но в остальном - бодрится, пусть даже сама все ещё бледнее смерти.

- Ты меня напугал...

- Прости, Тайде, но...

- Ох уж эти мужики-хумансы, обязательно им надо с кем-то подраться... - Её рука растрепала чёрные волосы правителя.

- Так ведь ты едва не отправилась... в Небесные Леса! - Император привлёк её к себе. Гнев остывал, требовалось дать выход нерастраченному.

- Подумаешь... упала в обморок... испугалась... у нас, девчонок, это бывает... - Она не отстранялась, напротив, прижималась всё плотнее. - Держи меня... держи крепче... еще крепче... не отпускай ни за что!..

Её близость пьянила сильнее самого крепкого магического дурмана, её губы были жадными, тело - отзывчивым на его ласку. Но даже а самый острый миг наслаждения Император видел бредущую по лесу Белую Тень, помнил взгляд слепых бездонных глаз и понимал: следующую их встречу переживёт только один.

* * *

Кони летели, копыта разбрызгивали жидкую грязь. Императорский кортеж торопился к Разлому.

Перед глазами Императора неотступно стояла белая тень. Этот враг пострашнее Сежес и иже с ней. Изрыгнутая враждебной всему на свете бездной, тварь будет сеять вокруг себя смерть и разрушение... но не только. Пророчества! Вновь чёрные пророчества великих бедствий! Императору уже довелось убедиться в том, что подобные предсказания имеют дурное свойство сбываться.

Ждать и мешкать нельзя. Император словно наяву видел закатившиеся глаза Агаты; сердце его билось ровно, гнев превратился из пожирающего самоё себя зверя в отточенное боевое копьё. Он найдёт ту белую тварь, и она заплатит за полусмерть Тайде. Его, Императора, не страшат никакие пророчества. Однако он должен убить вырвавшуюся на свободу бестию прежде, чем она наделает слишком уж много бед.

Император взял с собой весь легион Серебряных Лат, всю стражу Вольных и всех имперских стрелков. Получилось внушительное войско. Правда, ни одного мага в нём не было - но Император привык уже рассчитывать только на себя, а не на заёмную силу. Хотя латная перчатка тоже была заёмной... но об этом пока лучше не думать. Само собой, настанет момент, когда придётся платить и по этим счетам - но тогда мы и будем платить. Не раньше и крайне желательно - только сами. Больше никто.

Несколько стремительных переходов - и конная стража, значительно опередив легионеров, окажется у Разлома. Там начнётся главное - начнётся охота на небывалого зверя, охота, которой не будет равных; он, Император, не имеет права отступать, пока чудовище бродит по его земле.

Император не боялся оставить Мельин. Кому нужна груда развалин, сейчас вся покрытая сетью строительных лесов? Возможно, Сежес и подняла бы мятеж, но имперская казна была надёжно упрятана, и Император надеялся, что даже Радуге не удастся так просто разрушить охранные чары.

Кроме того, от исчезнувшего Фесса осталось кое-какое наследство: зелёный Искажающий Камень, найденный на том месте, где разыгралась последняя схватка за Алмазный и Деревянный Мечи. Камень подобрали Дану - и выдали его Империи согласно мирному договору. Им самим злобный хумансовый артефакт был не нужен - они не имели к нему ключей, - однако продать его Империи им удалось весьма и весьма выгодно.

Этим-то Искажающим Камнем и был запечатан проход в пещеру, где хранилась сокровищница. Сочетание чар Камня и белой перчатки, Императору хотелось верить, создаст заслон даже перед мощью Сежес. Хотя чародейка в последнее время настолько напугана Разломом...

Местность вдоль тракта становилась всё пустыннее. Брошенные деревни, зарастающие поля, повалившиеся плетни - всё говорило о близости чудовищного шрама на теле Империи. Землепашцы ушли отсюда, ушли на восток, на юг, на освободившийся, если верить магам, от Смертного Ливня север. Империя не препятствовала.

Разумеется, ушли не все. Иные, особо жадные до земли, занимали наделы соседей; так появлялись большие, богатые хутора - избавленные от баронских, церковных и орденских тягот, неся повинности только перед Империей, они дадут в этом году немало стеба и - хотелось верить - преданных солдат.

Ближе к Разлому начались леса. Здесь уже не осталось совсем никого - зачем ломать спину и расчищать новые пашни, если у тебя за спиной сколько угодно уже готовой, брошенной?

Кортеж заночевал на первой заставе стражи Разлома. Стоявшие здесь легионеры охраняли не столько людей, сколько сам Разлом - чтобы к нему не шастали любопытствующие, которых тоже хватало. Сорвиголов заворачивали назад, или, если они очень уж упорствовали, им предлагалось тут же, на месте, завербоваться в легионы. Иные соглашались...

Император выслушал рапорт командовавшего заставой урядника. Всё спокойно, ничего подозрительного не отмечено, на прошлой неделе ещё трое молодых парней пришли, чтобы вступить в стражу...

- Хвалю, - отрывисто сказал Император. - Продолжай нести службу.

Агата, бледная как смерть и уже сама не слишком отличимая от так напугавшей её Белой Тени, неслышно проскользнула в отведённую под императорский покой комнату. Последнее время она почти ничего не ела, только пила воду. Несмотря ни на что, она категорически отказалась остаться в Мельине.

- Я буду всюду, где и ты. Даже в самой гуще сражения. - непреклонно отвечала она в ответ на все уговоры Императора. Понимая, что удержать Тайде можно только силой, Император не стал настаивать.

- Ты что-то почувствовала? - спросил Император, войдя следом за Агатой.

Девушка-Дану кивнула.

- Она почувствовала меня. - Тайде слабо улыбнулась. - Теперь вам не придётся долго гоняться за этой бестией. Она сама придёт сюда.

Брови Императора поползли вверх.

- Что же ты молчала?! Серебряные Латы будут здесь только завтра к вечеру!

- Зачем лишние жертвы среди твоих воинов? Белой Тени нужна только я.

- Но зачем, зачем, во имя всего святого?! - не выдержал Император. Агата остановилась возле него, ласково взъерошила волосы.

- Я была Видящей, Гвин. Во мне отсвет ярости Деревянного Меча. Иммельсторн покинул наш мир, но ты думаешь, что не найдётся никого, кому пригодилось бы это оружие? Не говоря уж о Драгнире. Кто станет хозяином Мечей, будет способен очень на многое. Вся мощь Радуги покажется несерьёзной по сравнению с Силой, какую опытный и дерзкий маг получит, завладев Мечами.

- Но Мечей же нет в этом мире! - возразил Император.

- В том, что открыто нашему зрению, - да, их нет, - кивнула Агата. - Но это отнюдь не значит, что их нет где-то совсем-совсем рядом... Так что, быть может, Белую Тень как раз и послали за этими Мечами. Кто послал? Да кто угодно, хотя бы и те козлоногие, о которых ты мне рассказывал. Или всё это хитроумный трюк Радуги. Я не сомневаюсь, что они ищут пути, чтобы овладеть магией Разлома, научиться повелевать им...

- Ну, тогда им ещё долго придётся стараться, - усмехнулся Император.

- Маги, как известно, живут куда дольше обычных людей, - ответила Агата. - Радуга может ждать. Разве тебе ведом каждый их шаг, каждое заклятие, бросаемое в Разлом?.. Вот видишь!..

Император помолчал.

- Но если Радуга достигла таких успехов...

- То почему она оставляет тебя в покое? - подхватила Агата. - Маги хитры, мой Император. Они с лёгкостью пожертвуют частью, чтобы сохранить целое. Ты считаешь, что они проиграли войну, - но что, если Семицветье, напротив, полагает, что уступило лишь в первом, ничего не решающем бою? Что главные сражения ещё впереди? Возможно, они считают, что пока ещё не готовы.

- Хорошо. - Император положил меч возле узкой постели. - Оставим пока Радугу, тем более что они скрупулёзно выполняют условия мира. Займёмся Белой Тенью. Мне отчего-то кажется, что она уязвима для обычного оружия, так же, как и прочие твари Разлома... А что думаешь ты, Тайде? Агата согласно кивнула.

- Но это... как бы сказать... не всегда. Прости меня, Гвин, я не могу объяснить подробнее. Всё, что у меня есть, - это остатки чувств Видящей... ничего больше. Наверное, тень может быть и почти что телесным существом, и истинным призраком. До сего времени привидений среди тварей Разлома никто не замечал, но разве это значит, что их там не может быть вообще?

Император согласно кивнул.

- Пойду проверю посты. - Он поднялся. - Если Тень может вскоре оказаться здесь...

- Погоди. - Тайде вытянулась, точно струна, и зажмурилась. - Сейчас... сейчас... Гвин, я её вижу! Идёт сюда! Ей.. ей... осталось часа два пути! - Агата на миг закрыла лицо ладонями и всхлипнула. С усилием провела руками по щекам, стирая непрошеные слезы, и принуждённо улыбнулась. - Вот видишь, как все просто... Тень сама идёт к нам. Больше никуда не нужно ехать.

- Проклятие, но тут у нас не больше, пятидесяти мечей! - потемнел Император.

- Но ведь здесь есть ты... - прошептала Агата, обвивая руками его шею. - А это стоит тысяч и тысяч мечей...

- Тогда я иду, - сорвался с места Император. - Никуда не выходи, слышишь, Тайде! Если... если только любишь меня, не трогайся с места! Я должен знать, что ты здесь, внутри, поняла меня? Агата послушно кивнула.

Имперская застава представляла собой невысокую рубленую башню под тесовой кровлей, окружённую частоколом. Ни вала, ни рва тут не было. За оградой стояло несколько бревенчатых построек - конюшня, сараи, небольшая кузня и тому подобное. Имелся колодец, застава сама обеспечивала себя водой. В общем, продержаться тут можно было.

Император поднял стрелков. Арбалетчики заняли места на башне; Вольные собрались во дворе, против ворот, которые охрана заставы сейчас заваливала всем, что попадётся под руку. По плану Императора, стрелки первыми вступали в дело, потом, если арбалеты окажутся недейственными, настанет очередь Вольных. Ну, а если явившаяся тварь и в самом деле бесплотна - тогда настанет черёд самого Императора.

Воцарилась тишина. Над заставой медленно сгущался вечер. Император в полном боевом вооружении медленно прохаживался по темнеющему двору заставы. Повторяя каждое его движение, бесшумными ночными птицами рядом шагали двое Вольных - оставить своего повелителя вообще без охраны было выше даже их сверхчеловеческих сил.

Тайде, как и было ведено, не высовывала носа из башни.

Невдалеке, на последнем из хуторов, внезапно и пронзительно взвыли собаки. Воины вскочили на ноги; Император знал, что сейчас арбалетчики дружно проверили тетивы.

Правитель Мельина привычным уже жестом коснулся прохладной и гладкой поверхности белой латной перчатки на левой руке. Похоже, сегодня тебе предстоит испытание похлеще схватки с магами. Вой собак тем временем оборвался. Не стих сам по себе, а именно оборвался - Императору даже почудился отчаянный предсмертный визг какого-то пса.

"Похоже, обитателям этого хутора пришлось плохо, - мрачно подумал Император. - Броситься к ним на помощь? Но тварь скорее всего уже сделала своё чёрное дело...

Он не успел закончить мысль. Тень появилась совершенно внезапно, неожиданно воспарив над частоколом, словно очень высоко подпрыгнувший человек. Правда, летать она, судя по всему, не умела, и потому плавно опустилась вновь по ту сторону ограды. Арбалетчики успели пустить несколько стрел, но, похоже, промахнулись - слишком уж быстро всё это произошло.

В следующий миг ворота затрещали, словно в них ударили настоящим тараном.

Тени потребовалось всего два удара, чтобы рухнули и ворота, и возведённая позади них баррикада.

Замерев у подножия башни с мечом наголо, Император во все глаза смотрел на своего врага.

Сейчас Тень очень напоминала человека в белом просторном плаще и широкополой шляпе, полностью скрывавшей лицо. Руки - если можно назвать руками блекло-серые "рукава" - были пусты.

Имперские стрелки не нуждались в дополнительных командах. Два десятка стрел разом ударили в белую фигуру, столь неосмотрительно застывшую в воротах. Ударили - и без всякого вреда прошли насквозь, густо утыкав землю.

- Вольные, назад! - рявкнул Император. Всё понятно. Перед ними призрак, и, следовательно, настал черёд магии.

Отбросив меч, Император шагнул вперёд, поднимая левую руку, словно кулачный боец. Тень послушно потекла вперёд.

- И придут из Разлома мор с гладом великие! - внезапно остановившись, провозгласил призрак. - Мёртвые восстанут из могил и вернутся на землю, чтобы убивать! Реки потекут кровью, и каждый будет сражаться с каждым, ибо такова воля Пророчеств, и Слово Изречённое да исполнится!..

- Замолчи, проклятый! - гаркнул Император, прыгая вперёд, несмотря на сковывавшие движения доспехи с василиском на груди.

Тень внезапно оказалась совсем рядом. Железо лат неожиданно сделалось нестерпимо, обжигающе холодным, в уши Императора ворвался мерный речитатив:

- Смерть, смерть, смерть, смерть... Белая же перчатка, напротив, столь же резко раскалилась. Император едва не сбросил её от боли - он чувствовал, как трескается обожжённая кожа. Закричав, Император ударил, целясь в голову Тени; левая рука встретила лёгкое сопротивление, словно пробив слой воды. Тень взвыла, её отшвырнуло к самым воротам; Император рванулся вперёд, подхваченный злым упоением боя, когда человек убеждается, что его враг не неуязвим, чувствует боль и его могут повергнуть на землю пропущенные удары...

Тень, казалось, только этого ждала. Она двигалась очень быстро, намного быстрее любого смертного. Призрак взмыл вверх, к бойницам башни; за ним, словно хлещущая из раны кровь, тянулся белёсый след, постепенно тающая в вечернем воздухе дымка; однако спустя лишь мгновение тень уже оказалась внутри.

Император метнулся к двери... и услышал жалобный, сдавленный крик Агаты.

С Тенью они столкнулись в дверях. Призрак обрёл плоть, во всяком случае, некое её подобие - что-то ведь удерживало над землёй бесчувственное тело Агаты!

Второй удар Императора вновь достиг цели, однако Тень и не думала сопротивляться. Громадным прыжком она достигла сломанных ворот и куда быстрее самого резвого коня помчалась прочь - к Разлому.

Так для Императора началась дорога в Ничто.

- Сюда сиганула, - мрачно сказал стрелок-разведчик, стоя в опасной близости от края Разлома.

Свита Императора застыла несколько поодаль. Взяв с собой лишь пару Вольных, правитель Мельина нагнулся над кипящим белёсым маревом. Дна у Разлома, как известно, не было. Заполнявший его туман считался смертельно опасным для каждого живого существа - маги Радуги уже успели составить длиннейшие каталоги чудищ, порождённых простым прикосновением этого тумана к плоти привычного для людей мира.

Они преследовали Белую Тень по пятам. Она словно бы дразнила их, то подпуская поближе, то вновь отрываясь и пропадая во мраке. Вдогонку летели стрелы, иные задевали цель. К, утру они почти настигли тварь и всё-таки опоздали. Прыжок бестии видели легионеры сразу с двух наблюдательных постов, и сомневаться в их словах не приходилось. Белая Тень ушла в породившую её мглу, унося с собой несчастную Агату.

Император молча взглянул на своих спутников. Лица всех выражали соответствующую случаю скорбь, однако за этой скорбью явственно читалось - ну что ж, ничего не поделаешь, с Разломом сражаться не станешь, погибшую не воротишь, надо садиться в седло и выступать к Мельину, тем более что дел в разрушенной столице столько, что и за год не переделаешь.

Император сжал зубы и отвернулся. Белая Тень действовала явно разумно. Если ей просто нужна была еда, в её распоряжении было сколько угодно человеческих тел - начиная от легионеров и кончая им, Императором. Значит, Агата нужна была для чего-то иного. Значит, нужна была живой! А раз нужна была живой - значит, что же, в этом белом тумане можно и не превращаться невесть во что?

А если предположить, что Агата и впрямь кому-то понадобилась, - то кому? Силы Разлома не ведут целенаправленную войну против Империи. Разлом сейчас подобен океану, что время от времени выбрасывает на берег различных морских див, но при этом никто не может сказать, что океан "враждует" с сушей.

Конечно, можно было предположить, что всё это - хитрая интрига Радуги, с целью заставить Императора... м-м-м... броситься головой вниз в этот самый Разлом. Но Семицветье и близко не подступало к магии Разлома, им такая волшба не по плечу. Нет, здесь что-то иное, совсем иное...

Напрашивался только один вывод, почему именно Тайде стала жертвой пришедшего из Разлома охотника. Тому, кто послал сюда Белую Тень, нужны были те, кто причастен к тайне Алмазного и Деревянного Мечей. Что касается Иммельсторна - то здесь могла оказаться полезна только она, Тайде. Драгнир, насколько знал Император, добыл некий гном... правда, Каменный Престол так и не выдал его имени. Почти наверняка этот гном сейчас здесь, в Мельине, - сдавшаяся армия Подгорного Племени не вернулась домой, ворота подземелий не открылись ни для одного из выступивших в поход на Мельин. Значит, можно попытаться выяснить, не пропадал ли кто... хотя нет, Тень была только одна, второй не удалось бы проскользнуть незамеченной. Не исключено поэтому, что второе явление этого добытчика ещё впереди.

Итак, им нужны Мечи - почти наверняка. Зачем - сейчас не так уж важно. Главное - то, что у этого Разлома, судя по всему, есть-таки дно и в белой мгле пролегают свои дороги. А отсюда логично вытекает, что знающий человек отыщет дорогу и там.

Снизу, как всегда бесшумно, вырвался узкий длинный язык клейкой белой субстанции. Потянулся вверх, а затем, внезапно, словно надломленный, упал на Императора. Стрелок успел в последний миг отпрыгнуть, но правитель Мельина не пошевелился. Лишь взлетела навстречу падающей с небес белёсой хищной змее рука, закованная в магическую латную перчатку. Белая муть потекла по гладкой кости... потекла, внезапно потемнела, загустела и вспыхнула - прозрачным синим пламенем, словно спирту алхимика.

Миг спустя от чудовищного белого рукава не осталось даже и следа.

К Императору со всех ног ринулась свита, однако он остановил её властным жестом.

- Со мной всё в порядке. Я хотел сжечь эту тварь, и я сё сжег. А теперь я хочу проверить, может ли человек спуститься туда!

Раздался дружный крик ужаса. Испытанные легаты и центурионы не выдержали - их повелитель собирается покончить жизнь самоубийством! Что же будет тогда с Империей, с легионами, со всеми, кто сражался против Радуги в недавней войне? Уж маги не упустят такого шанса отомстить...

А Императора пьянила, тянула вниз та сказочная лёгкость, с какой ему удалось расправиться - впервые! - с одним из порождений Разлома. Получалось, что его творения даже опаснее после того, как обрели плоть, - с ними приходилось сражаться обычным оружием, и без потерь не обходилось. А тут...

- Я иду вниз, - раздельно повторил Император. - Вместо меня командование примет... Клавдий, командир легиона Серебряных Лат. - Правитель Мельина отстегнул от пояса кожаный футляр с большой имперской печатью, широко размахнулся, бросил прямо в руки оторопевшего, но успевшего поймать его Клавдия. - Если я не вернусь, значит, ему править от моего имени. Но лишь до тех пор, пока я не вернусь!..

И, подхваченный странной, пьянящей лёгкостью, Император сделал шаг в пропасть.

***

Он не думал о том, как будет выбираться и сумеет ли вообще найти дорогу назад. Он просто не дал страху овладеть собой, бросил тело вперёд до того, как подсознание успело блокировать безумный приказ разума. Это был единственный шанс - состояние внелогической, но абсолютной уверенности, что белая перчатка поможет ему и здесь. Если бы Император стал долго готовиться, он бы, наверное, никогда не сделал этого рокового шага. Но он его сделал - ни мигом раньше, ни мигом позже это оказалось бы невозможно.

Сперва было только падение. Стремительное, гибельное - но так было только первые несколько мгновений. Вокруг сгустилась сырая хлюпающая мгла, и впрямь очень похожая на донельзя плотный вечерний туман. Падение замедлилось, теперь Император скорее не падал, а плавно погружался, словно ныряя с грузом. Он попытался сделать движение рукой, точно и в самом деле плывя, - получилось, он двигался чуть быстрее. Белая перчатка стала чуть тёплой - признак того, что её магия вступила в действие.

Император погружался так несколько минут - прежде чем внезапно не ощутил чёткий и ясный след. Он вздрогнул, словно наяву увидел обеспамятовавшую от ужаса Агату, свою Тайде - и понял, что девушка - Дану сумела-таки сделать для своего возлюбленного то последнее, что смогла, - указала путь.

Император перевернулся головой вниз и с силой взмахнул руками. Скорее, скорее, скорее! След представлялся ему цепочкой видений из памяти Агаты, и чем ближе оказывался Император к этому следу, тем ярче и красочнее эти видения становились.