Чтение 25–й страницы книги ~Улыбка 45-го калибра~

порядке. Это я придумала, чтобы повод найти. Пей спокойно, кофе вкусный.

Сливочек желаешь? Бери кексик.

Совершенно растерявшись, я глотнула отвратительный растворимый
напиток и откусила кусочек от похожего по вкусу на вату польского кекса.
Что случилось со строгой, почти неприступной Анной Константиновной?

- Дети у тебя есть?

- Двое - мальчик и девочка.

- А мужа, значит, нет... Я покачала головой.

- Трудно тебе приходится, - с неподдельной заботой в голосе заявила
тетка, - что ж на такую малооплачиваемую работу пошла? Ребят-то одеть
надо, накормить, выучить...

- Образования нет, а торговать боюсь, еще случится что-нибудь, потом
не расплачусь.

- Это ты верно рассудила, - одобрила Анна Константиновна.

Окинув взглядом мое жуткое бордовое платье и разбитые туфли, в
которых наша Ирка ходит полоть единственную грядку с укропом, она
добавила:

- Наверное, нуждаешься? Я кивнула:

- Каждую копейку считаю.

- Заработать хочешь?

- Еще бы!

Анна Константиновна спокойно вынула из сумочки элегантный кожаный
кошелек весьма необычного цвета - морской волны, достала оттуда две
купюры и протянула мне.

- Бери, здесь тысяча рублей.

- За что?!

- Не стесняйся, - ободрила кадровичка, - мы хорошим людям всегда
приплачиваем, а тебя мне жаль. Сама когда-то в одиночку ребенка
поднимала, понимаю, каково матери-одиночке приходится.

- Но ведь не просто так вы мне такие деньжищи отваливаете, -
изобразила я испуг.

- Абсолютно без всякого повода, - сообщила кадровичка, - из чистого
сострадания. Если будешь хорошо работать, каждый месяц будешь столько
дополнительно получать.

- Вот счастье-то! - воскликнула я, не понимая, куда она гнет.

- Конечно, счастье, - подтвердила Анна Константиновна, - кругом
безработица, НИИ словно мух прихлопывают. Денег нет, вот и гробят науку.

Знаешь, сколько народа на улицу выкинули? И каких специалистов:
докторов наук, профессуру! А ты устроилась в такое замечательное место,
да еще с постоянным окладом. Разве не удача?

- Просто необыкновенная! - с жаром воскликнула я.

- Вот и молодец, что понимаешь это, - вздохнула Анна Константиновна.
- Между прочим, принимала тебя на работу я, могу и уволить, коли
лениться начнешь.

- Никогда в жизни!

- Да уж, - побарабанила пальцами Анна Константиновна по какой-то
папке с бумагами, - вижу, ты человек положительный, но не все у нас так
рассуждают.

Например, начальник твой, Орест Львович. Обязанностями своими
пренебрегает, когда хочет, с работы уходит, да еще лабораторный материал
губит. Вечно у него все гниет и пропадает. А поймать его не могу! Знаю
ведь, что лентяй. Скажи, он вчера уходил?

- Ага, - с видом кретинки кивнула я.

- Когда?

- Ну, не помню точно, где-то в районе пяти.

- Вернулся во сколько?

- Перед самым концом рабочего дня.

- Контейнеры в лабораторию приносили?

- Да.

- С чем?

- Анализы какие-то, пробирки.

- Все!

- Не-а.

- А что еще? Вспоминай, голубушка!

- Зародыш собаки был, в банке.

Анна Константиновна уставилась в окно, видно было, что она пытается
справиться с волнением. Наконец ей это удалось.

- Вот что, Дашенька, - сладко улыбнулась она, - ты мне помоги, а уж я
в долгу не останусь.

- Ради вас на все готова, - с жаром воскликнула я, - вы мне такие
громадные деньги заплатили! По снегу босая побегу!

Лицо кадровички расслабилось, из него ушли последние остатки
настороженности.

- Значит, так, - принялась она разъяснять мою задачу, - следи в оба
за Орестом Львовичем. Записывай, куда пошел, во сколько удалился, когда
вернулся.

Кто входил в лабораторию, кому он звонил. И еще: будут вносить
контейнеры, обязательно полюбопытствуй, что в них.

- Мне запретили открывать те, которые с синей крышкой.

- Слушайся только меня, отвори да загляни.

- Ага, там ядовитое вещество...

- Нет, душенька, не бойся. Коли выполнять хорошо будешь, еще деньжат
прибавлю. А теперь ступай, заболтались мы.

Я послушно потрусила к двери.

- Да, вот еще, - притормозила меня Анна Константиновна, - во время
рабочего дня ко мне не бегай. У нас в коридорах людей, как правило, нет,
все по своим комнатам сидят, но отчего-то мигом становится известно, кто
к кому и зачем ходил.

- Как же тогда?

- Я тут почти всегда позже всех засиживаюсь. Народ в семь часов
толпой убежит, а ты в начале восьмого беги ко мне с отчетом, - велела
кадровичка.

Я поднялась в лабораторию, получила очередную порцию каких-то
эмалированных лотков, стеклянных штучек и стаканчиков, натянула
принесенные из дома резиновые перчатки да принялась за работу.

Дело плохо. Анна Константиновна решила собрать компромат на Ореста
Львовича. Отказаться от роли стукачки не представлялось возможным.
Кадровичка мигом уволит меня и возьмет на это место другую, более
понятливую и сговорчивую. Я же хотела попроситься на работу в другую
лабораторию, но теперь сделать это невозможно. Анна Константиновна ждет,
что лаборантка в благодарность за полученные деньги начнет самозабвенно
стучать. Но я-то устраивалась сюда в надежде узнать побольше о
руководстве института и неком Якове, а получается, что стою почти в
одиночестве у мойки. Ну нельзя же считать удачей присутствие Ореста
Львовича. За два часа мужик не сказал мне ни слова, кроме коротких
приказов, типа:

- Вымой это!

Окончательно приуныв, я случайно разбила пробирку.

- Эй, поосторожней, - обозлился Орест, - у нас итак проблема с
инвентарем.

- Извините, - пробормотала я и стала собирать осколки.

Может, переколотить тут все то, что сделано из стекла? Начальству
надоест косорукая сотрудница, и оно постарается перевести меня в другое
место.

- Дарья, поди сюда, - неожиданно велел Орест.

Я кинулась на зов.

- Ступай в роддом, - приказал начальник, - да по улице не бегай, тут
проход есть, через первый этаж. Найдешь двенадцатый кабинет, в нем Олег
Игоревич работает. Он тебе кое-что передаст. Принесешь сюда, ясно?

Я кивнула и пошла к двери.

- Эй, постой!

Я покорно притормозила.

- На, держи.

Старательно изображая улыбку, заведующий протягивал мне пятьсот
рублей.

- Мне? За что?

Орест Львович начал кашлять, потом достал носовой платок, шумно
высморкался и заявил:

- Даже не представляешь, как тебе повезло. Попала в самую лучшую
лабораторию. У нас тут все ваньку валяют, получают гроши, а мы с Региной
одновременно с научными исследованиями ведем и практические. Ты станешь
нам помогать и за это будешь получать дополнительно пятьсот рублей.

- В месяц? - глупо улыбаясь, спросила я. Орест окинул взглядом мой
жуткий бордовый прикид, добытый в секондхэнде, чересчур ярко накрашенное
лицо и волосы, из которых я утром, сидя у роддома в "Пежо", при помощи
геля старательно сделала сальные пряди.

- Дурочка, в неделю.

- Не может быть, - охнула я, хватая бумажку, - за что же такие
деньжищи?

- Ерунда, - махнул рукой Орест, - справишься. Тут до тебя одна
работала, так без проблем у нее все получалось. Жаль бабу - спилась.
Деньги, они, знаешь ли, портят человека. Но ты не похожа на алкоголичку.
Или ошибаюсь?

- Как можно, - испуганно замахала я руками, - мне детей на ноги
ставить, мальчика и девочку, а мужик помер. Каждую копеечку считаю. Да я
вам за доброту всю комнату языком вымою.

- Это слишком, - усмехнулся Орест, - достаточно тряпки. А язык ты,
милочка, лучше держи за зубами. Никому о том, что у нас происходит, не
рассказывай.

- Тут дело такое, деликатное, - замялась я, - прямо не знаю, с чего