Чтение 25–й страницы книги ~Черт из табакерки~

радостное оживление, с которым она неслась в Битцу, испарилось без следа.
Нужно было спешно что-то предпринимать.

Я окинула взглядом толпу покупателей. Так, вот эти бабы, похожие на
газовые баллоны, балакающие на украинском, не подойдут, и старушка с внучкой
тоже, впрочем, мужик, сжимавший в руках банку с пивом, тоже не понравился.
Наконец взор упал на пожилую супружескую пару из Германии, медленно
прохаживающуюся вдоль раскладных столиков. Вот, самое оно.

- Веруша, можешь постоять пару минут одна?

- Почему?

- В туалет хочется.

- Конечно.

Я быстрым шагом догнала пенсионеров и вежливо обратилась к ним на
немецком:

- Подождите, пожалуйста. Супруги притормозили.

- Не могли бы вы мне помочь? Видите, вон там, в самом конце, стоит
девушка в синей кофточке, она торгует пейзажами и натюрмортами.

- Мы уже проходили около нее, - ответила старушка.

- Это моя сестра, она больна и надеется хоть немного заработать. Вот
возьмите, здесь пятьсот рублей.

- Зачем? - удивился мужчина.

- Пожалуйста, купите у нее картину за эти деньги, а потом по дороге
можете ее выбросить!

Секунду старики смотрели на купюру, потом дама рассмеялась:

- Помнишь, Клаус, когда Бригитта решила торговать шляпами собственного
производства, мы подсылали к ней своих приятелей, и они изображали
клиентов?

Клаус оглушительно захохотал:

- О, чудесно помню, она нам еще все уши прожужжала о своем крайне удачном
бизнесе. Не волнуйтесь, сейчас все сделаем. Откуда вы так хорошо знаете
немецкий?

- В школе выучила.

- Всегда говорила, что их система обучения лучше нашей, - пробормотала
старушка.

Неторопливым шагом они двинулись к Вере. Я притаилась за большим деревом.
Тут к супругам подошли еще какие-то люди, очевидно, из их группы, и около
Верочки заклубилась толпа. Замелькали кошельки.

Когда людской поток схлынул, я увидела обалдело счастливое личико Веры.
Немцы скупили все: пейзаж с лодкой, натюрморты, набросок с девушкой,
композицию с лошадью и несколько акварелей.

Я кинулась догонять Клауса с супругой.

- Простите, очень неудобно вышло, ну зачем вы посоветовали своим друзьям
приобрести картины?!

Клаус рассмеялся. Его большой "пивной" живот весело заколыхался.

- Знаете, моя дорогая, они сами захотели и даже устроили аукцион. Ваша
сестра только что заработала семьсот долларов.

- Но почему? - окончательно изумилась я.

- Гертруда, объясни, - велел муж. Старушка с достоинством произнесла:

- Понимаете, моя дорогая, я владелица крупной картинной галереи, езжу по
всему свету в поисках талантов. В свое время именно я открыла для Запада
Квасьнинского Адама и Терезу Ямпольскую. Вам, конечно, знакомы данные
имена?

Я побоялась признаться, что ничего не слышала об этих живописцах, и
кивнула.

- Мы специально с мужем приехали на этот рынок, - продолжала Гертруда. -
Не поверите, какие алмазы порой можно обнаружить на развалах!

- Один раз она в Венгрии нашла у деревенской бабы Рубенса! Гертруда
улыбнулась:

- Было дело. Крестьянка украсила полотном сарай - вставила картину вместо
разбитого стекла. Я чуть не скончалась, когда увидела. В Москве нас
сопровождают сотрудники посольства. Когда они заметили, что я покупаю
картину вашей сестры...

- То решили, - докончил Клаус, - что Труди обнаружила нового гения, и
чуть не передрались из-за оставшихся работ! Кстати, чем больна ваша сестра?
У нее вполне здоровый вид!

- Вера в результате стресса потеряла память.

- Ах, бедняжка! - участливо воскликнула Гертруда. - Кстати, ее картины
совсем не плохи.

Есть настроение, чувство цвета. Она, наверное, учится в специальном
колледже?

Я кивнула - ну не рассказывать же приветливым старикам правду! Клаус
положил мне что-то в карман.

- Прощайте, дорогая, у вас доброе сердце и великолепное знание языка!

Они быстрым шагом пошли к выходу, я сунула руку в карман и вынула пятьсот
рублей. На купюре карандашом было написано по-немецки: "Купите ей хорошей
бумаги и краски".

Чуть не разрыдавшиесь, я пошла к Вере. Девушка пребывала в эйфории.

- Вилка, - зашептала она, - гляди, сколько денег! Бежим скорей домой.

Как на крыльях мы полетели к метро, по дороге приобрели краски, бумагу и
мольберт.

- За неделю напишу семь картин, - отдуваясь под тяжестью деревянной
подставки, пробормотала Вера, - а в воскресенье опять сюда.

Я попыталась остудить ее пыл:

- Нам просто страшно повезло, в следующие выходные может облом случиться.

- Не-а, - проговорила Вера, - пишу гениальные картины.

Я промолчала, если вождение кистью по бумаге приведет к ее выздоровлению,
то это прекрасно. Во всяком случае, сейчас Верочка выглядела намного лучше,
чем тогда, на Сонинской улице. Ушла нездоровая синеватая бледность, пропали
черные ямы под глазами, на щеках появился нежный румянец. Так, может, и
память скоро вернется.

Понедельник я провела бездарно. Позанималась с Темой и Настей, сбегала в
Дом моделей и не на йоту не продвинулась в своих поисках. Честно говоря,
совсем зашла в тупик. Для очистки совести я еще раз съездила на квартиру к
Константину. Дверь по-прежнему стояла незапертой, а на кухне покрывались
плесенью сыр и йогурт. На всякий случай я написала записку: "Константин,
когда появитесь, позвоните по этому телефону, дело касается Веры". Прикрепив
листок при помощи магнита на холодильник, я сбегала в Дом моделей, а потом
вернулась домой и легла спать. Ладно, утро вечера мудренее, авось в голову
придет нужная идея.

Но утром все мысли были заняты предстоящей встречей с новой ученицей.
Добираться до ее дома оказалось непросто. От метро "Тушинская" ходило
маршрутное такси, и ехать пришлось более получаса. Наконец впереди
пoказалась дорога, уходящая вбок от основного шоссе.

- Идите прямо, там и найдете коттеджный поселок Белое озеро, - объяснил
водитель.

Радуясь, что выехала заблаговременно, я почти побежала по дороге, по
обеим сторонам которой стоял красивый березовый лес. Живущие в подобном
месте, естественно, не пользуются общественным транспортом. Несколько раз
меня обгоняли роскошные сверкающие иномарки, но ни одна из них не захотела
подвезти. Я шла минут двадцать и к тому моменту, когда передо мной возник
глухой бетонный забор с железными воротами, уже изрядно запыхалась. Не
слишком-то удобно ездить в это место, но за тысячу долларов в месяц
кривляться нельзя. Над головой раздался легкий скрип. Телекамера
развернулась, и "металлический" голос произнес:

- Вы к кому?

- Меня ждут Соловьевы. Монолитные ворота абсолютно беззвучно
раздвинулись. В них не было предусмотрено калитки.

Очевидно, обитатели и гости передвигаются только на машинах, а гуляют
пешком лишь на огороженной территории. Представляю, как охранник удивился,
увидав взмыленную тетку, прискакавшую на своих двоих. Но секьюрити был
идеально вышколен. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

- Будьте любезны, назовите имя и фамилию.

- Виола Тараканова.

- Вас нет в списке.

- Вы можете позвонить Альбине Соловьевой?

- Конечно.

Охранник снял с пояса мобильный телефон, коротко переговорил и сообщил:

- Идите по дороге между кустами сирени налево, их коттедж последний на
линии.

Я покорно двинулась в указанном направлении. Территория была идеально
ухожена. Наверное, садовники с маникюрными ножницами ползают по газону,
выстригая сорняки. Трава выглядела безупречно, ни одного одуванчика. Дома
стояли на значительном расстоянии друг от друга, но никаких заборов не было,
участки отделяли друг от друга невысокие изгороди из кустарников. Возле
зданий имелись теннисные корты, волейбольные площадки и даже бассейны.
Навстречу попался молодой человек с пустой черной тележкой. Парень был одет
в серо-белую форму, на голове фуражка тех же цветов. Яркая надпись "Служба
77" дополняла его наряд.

- Здравствуйте, - вежливо сказал паренек.

- Добрый день, - отозвалась я и пошла вперед.

Здания были разные - в два и три этажа, с башенками и без оных. Дивную
тишину нарушало только веселое чириканье птичек, радовавшихся чудесной
майской погоде.

Я дошла до последнего дома, смотревшего фасадом на лес. На мраморных
ступенях широкого крыльца стояла высокая стройная женщина, повиду лет
тридцати.

- Простите, пожалуйста, - нервно сказала она, - у нас такой кошмар
приключился. Совсем забыла про вас. Вы нашли парковку для автомобиля или
оставили его на центральной площади?

- У меня нет машины, приехала на маршрутном такси.

- Боже, - всплеснула руками Альбина, - и шли пешком от поворота! Да там