заходить к Гусеву и Бороздину не было времени. Решительно открыв стол
своей секретарши, он взял листок чистой бумаги и размашисто написал ле-
жащим здесь же красным карандашом: "Гусева, Бороздина, Лысакова, Харла-
мова на 16.00 ко мне. Предупредите, чтобы на конец дня ничего не плани-
ровали".
щение бюро пропусков, их уже ждала невзрачная худенькая блондиночка. Бо-
роздин узнал ее, она приходила в Институт вместе с Коротковым.
ваши документы, сейчас вам оформят пропуска, и я вас провожу.
нице. Она привела их в просторный удобный кабинет с огромным рабочим
столом и длинным, примыкавшим к нему столом для совещаний. Во главе все-
го это великолепия восседал Коротков, сияя майорскими звездами на пого-
нах. Он легко, даже стремительно поднялся, приветствуя гостей, радушно
улыбнулся, предлагая им присаживаться, а на девицу даже не посмотрел.
Она молча примостилась в углу, в кресле, положила на колени большую
плоскую папку и приготовилась что-то записывать.
расселись, - Григорий Войтович после убийства своей жены Евгении был за-
держан и помещен в изолятор временного содержания. Через три дня его от-
пустили домой в соответствии с разрешением прокурора. И следователь, и
прокурор утверждают, что от вашего Института поступило ходатайство о
временном, я подчеркиваю, временном освобождении Войтовича из-под стражи
для того, чтобы дать ему возможность закончить один важный и сверхсек-
ретный проект. Я не спрашиваю, что это был за проект, это не мое дело и
вообще не имеет ни малейшего значения. Но, к своему удивлению, я не об-
наружил в секретариате вашего Института никаких следов ходатайства. Поэ-
тому я пригласил сюда руководство Института, а также людей, близко знав-
ших Войтовича, которые могли бы выступить инициаторами подобного хода-
тайства просто из сочувствия к нему. Повторяю, я не собираюсь обсуждать
сейчас вопрос о том, плохо или хорошо поступили те, кто постарались вы-
тащить Войтовича из камеры. Они действовали так, как считали нужным, а
то, что результат получится столь ужасным, предвидеть не могли. Меня ин-
тересует другое. Если из Института ушла официальная бумага, подписанная
должностным лицом, то копия ее должна быть в секретариате. Почему ее
нет?
менко. - Я как раз все время думал о том, как же так получилось, что че-
ловек совершил такое зверское убийство, а его через три дня выпустили на
свободу. Вячеслав Егорович, может быть, вы что-то знаете?
тории которого работал Войтович.
что-нибудь напутал? Я никаких бумаг не подписывал, это совершенно точно.
Института, между сорока пятью и пятьюдесятью годами, без особых примет,
без особенностей речи. Какие они разные, думала она, какие непохожие
друг на друга, но если описывать их словами, то получается про всех одно
и то же. Даже костюмы у всех серые. У Альхименко - темно-серая тройка в
тоненькую голубую полосочку, у Харламова - тоже темно-серый, но пара и
без полосочек, у Гусева - светло-серый... Прически, правда, почти одина-
ковые, все они - начинающие лысеть мужчины, кто-то больше, кто-то
меньше. И выражение лиц у всех разное. У Гусева - обеспокоенное. У
Альхименко - раздраженное. У Лысакова - холодно-отстраненное, словно его
все это не касается. У Бороздина на лице написан живейший интерес к про-
исходящему. А Харламов, похоже, просто в панике. Чего ему паниковать-то,
интересно? Рыльце в пушку, что ли?
ми по полированной поверхности и смотрел на широкоплечего улыбчивого ма-
йора. Но внутри у него все оборвалось.
взял, что оно было? Не было его. Кто-то врет, кто-то их путает, а мне
это потом боком выйдет. Галактионов? Спер ходатайство из дела? Зачем? Да
нет, глупость это, никакого ходатайства Институт не посылал, я же не мог
об этом не знать, это совершенно исключено. Вот и Коротков говорит, что
в секретариате копии нет. Значит, и первого экземпляра не было. Тогда
что же? Следователь врет? Выпустил Войтовича, а потом придумал легенду
про ходатайство, которое сгорело в пожаре? Может быть. Но зачем? Зачем
он выпустил Гришу? За взятку? От кого? Кто ему заплатил? Неужели... Мер-
ханов? Я сразу ему сказал, как только Гришу задержали, что работа может
приостановиться. Мерханов мог нажать на свои рычаги, у него связи оста-
лись до сих пор мощнейшие. Или просто купил следователя и прокурора, дал
им такие деньги, какие им и не снились, такие, от которых не отказывают-
ся, если хотят остаться в живых. Отсюда и легенда про ходатайство. Но
если это так, если Гришу выпустили, потому что Мерханов постарался, так
какого же хрена этот горный орел мне ни словом не обмолвился? Ниже свое-
го достоинства считает меня информировать? Кто я для него? Холоп, масте-
ровой, ремесленник, к тому же неверный. Ничего, стерплю, ради того, что-
бы жить так, как я хочу, можно стерпеть. Глупость, сделанная дураком, не
может обидеть и оскорбить. Оскорбить может только поступок достойного
противника".
каналам, чтобы попытаться помочь Войтовичу? Может быть, у кого-то из вас
есть знакомые в Генеральной прокуратуре и вы обращались к ним? Может
быть, в Министерство внутренних дел? - продолжал задавать вопросы Корот-
ков, и на каждый из них получал пять одинаковых ответов: "Нет, не обра-
щался, не знаю".
вича выпустили незаконно, мне это совершенно безразлично, я такими воп-
росами не занимаюсь. Мне поручено восстановить материалы сгоревшего де-
ла, а законность и обоснованность этих материалов меня совершенно не ин-
тересует. Но если Войтовича выпустили, должно же быть для этого какое-то
основание. Постарайтесь, пожалуйста, припомнить, может быть, вы обсужда-
ли арест Войтовича с какими-нибудь руководителями или работниками право-
охранительных органов...
плохо сидящей на слишком толстом теле форме.
фону просят.
го милиционера уничтожающий взгляд.
передал ее подбежавшей блондиночке, которая все время сидела в уголке и
не проронила ни слова.
не покупай, я по дороге к ним домой одно место знаю, там дешевле. Ага.
Через двадцать минут. Договорились.
менской. Прямо перед ними стояла нежно-голубая машина, а возле нее, неб-
режно опираясь на капот и держа в руках роскошные розы, стояла яркая эф-
фектная брюнетка в распахнутой коллекционной шубе до пят, под которой
было надето шелковое короткое платье, оставляющее открытыми потрясающие
ноги. Призывно улыбаясь, она медленно обвела глазами пятерых мужчин, пе-
ревела взгляд на подругу и помахала ей рукой. Хлопнули дверцы. Девушки
уехали.
отъехала от здания ГУВД.
узнала. Ваш товарищ Доценко очень надеялся, что я смогу узнать его
"живьем", по повороту головы, взгляду, мимике, в общем, по тем приметам,
которые на фотографии редко фиксируются. Знаете, ваш Миша - очень слав-
ный. Мне так хочется ему помочь, и так жалко его разочаровывать. Прямо
хоть ври, что узнала, - рассмеялась она.
Надежда Андреевна. Извините, что пришлось побеспокоить. Выбросьте меня
где-нибудь у метро.
Егоровичу Гусеву бежевая "волга".
коленях объемистый портфель.
это всем нам упрек. Нам ведь и в голову не пришло как-то заступиться за
Войтовича, попытаться помочь ему. Сразу налепили на него клеймо убийцы и
забыли, словно он не проработал с нами больше десяти лет.
них очень спорная...