Чтение 25–й страницы книги ~Черный список~

Рядом с Сережей на скамейке стояла большая черная сумка.

- Владислав Николаевич, вы были правы, в фиолетовом пакете Доренко
действительно оказалась кассета под номером девять. Я вчера два раза ее
просмотрел и ничего не понял. Может, вы попробуете? Я вам и видеоприс-
тавку принес.

- А что на кассете? - спросил я, наливая себе кофе и намазывая маслом
хлеб, который мне принесла добрая Ирочка. Лилю, как выяснилось, она уже
завтраком покормила. Пожалуй, без Ирочки пропала бы не только Таня, но и
я.

- Все как говорил ваш приятель Леня. Какие-то ветеранские дела. Я уж
все глаза сломал, вглядываясь в изображение, но так и не въехал. Ничего
там нет такого, из-за чего нужно было отдавать кассету Доренко. И тем
более из-за чего нужно было потом эту кассету искать.

- Ладно, посмотрю, - кивнул я, откусывая огромный кусок мягкого теп-
лого хлеба. - Кстати, отчего все-таки умер Вернигора? Вскрытие проводи-
ли?

- Обширный инфаркт.

- И ничего подозрительного? Ни вот столечко?

- Ничего. Все абсолютно чисто.

- Все равно мне не нравится, - упрямо сказал я.

- Да и мне не нравится, - вздохнул Сережа. - Но против медицины не
попрешь.

- А для тебя что важнее - интуиция или наука? - поинтересовался я,
запихивая в рот остатки бутерброда и запивая их горячим кофе.

- Наука, конечно, - улыбнулся он. - Я еще слишком мало работаю, чтобы
ставить свою интуицию выше науки. Опыта не хватает.

- А у меня хватает. Поэтому, Сереженька, надо выяснить, при каких
обстоятельствах у Николая Федоровича Вернигоры сделался обширный ин-
фаркт. Только после этого моя жизнью битая интуиция умолкнет и отдаст
пальму первенства медицинской науке. У Вернигоры соседка сердобольная
была, из дома шестнадцать, судя по тому, что ключи от его дома оказались
у нее, она после всего, что случилось, в доме прибрала и дверь заперла.
Вот и надо у нее спросить, что именно она прибирала. Спросишь?

- Спрошу. Только...

- Что - только?

- Да меня к гостинице намертво привязали. Сауле Ибрайбекова на грани
нервного срыва, каждую минуту ждет, что ее убивать придут. Начальство
велело, чтобы кто-нибудь постоянно находился в гостинице. Ночью там Паша
Яковчик дежурил, а сейчас мне надо идти его сменить.

Я бросил смущенный взгляд на Лилю, которая все это время сидела ти-
хонько, углубившись в книгу. Сегодня это была снова Барбара Картленд,
видимо, "Украденные сны" были благополучно завершены. Да что же это та-
кое! Привез ребенка на море, называется. И Ритка меня убьет, если я се-
годня опять не поведу Лилю на пляж.

- Я могу пойти поговорить с этой женщиной, - неожиданно вызвалась
Татьяна. - Я же ваша должница, Сережа.

- Что вы, что вы, - возмущенно замахал он руками. - Даже слышать не
хочу. О каком долге может идти речь, если мои домашние до сих пор в себя
прийти не могут от изумления, что сама Татьяна Григорьевна Томилина у
них в гостях была.

- Между прочим, если уж Татьяна Григорьевна, то никак не Томилина, -
засмеялась Таня. - Следователь Татьяна Григорьевна носит фамилию Образ-
цова, а Томилина - это псевдоним. У Татьяны Томилиной отчества нет.

Если бы я в это утро сохранял способность веселиться, то несомненно
расхохотался бы, глядя на Сережино вытянутое лицо. Он, по-моему, даже
дар речи потерял на какое-то время.

- То есть... Вы хотите сказать... - бормотал он. - Ваша фамилия Об-
разцова? Татьяна Образцова?

- Ну да. А чего вы так переполошились?

Тут я почувствовал некоторое неудобство. В памяти зашевелилось ка-
кое-то смутное воспоминание. Где-то я уже слышал это имя - Татьяна Об-
разцова. Но где? Однако у Лисицына память оказалась более быстрой и ус-
лужливой.

- Так это вы добились осуждения самого Алояна? Я читал вашу статью в
Бюллетене следственного комитета. И в Бюллетене Главного информационного
центра тоже...

И тут я вспомнил. Черт побери, ну конечно, обвинительное заключение
по Алояну. Об этого Алояна зубы пообломали многие сыщики и следователи,
дважды его предавали суду и дважды он выходил из зала судебного заседа-
ния с гордо поднятой головой и оправдательным приговором под мышкой. У
него были самые лучшие адвокаты, из тех, что в свое время защищали нес-
частных гэкачепистов, а после октября 1993-го - защитников Белого дома.
Он давал миллионные долларовые взятки, он откупался от всех и вся. Сна-
чала Алояна пытались прижать к стенке для порядка, потом - из сыщиц-
ко-следственного азарта, а потом махнули на него рукой, решив, что
собственное здоровье дороже. Великий Ашот Мушегович успокоился и продол-
жал проворачивать свои махинации, но, оказывается, кому-то его дея-
тельность еще была интересна. Этим "кемто" была следователь Петер-
бургского ГУВД Татьяна Образцова, которая, не испрашивая ничьих санкций
и никого не ставя в известность, связалась с рядом зарубежных фирм и по-
лучила данные, позволившие доказать достаточно фактов, чтобы в третий
раз отдать Алояна под суд. На этот раз - успешно.

- Я дружу со своими бывшими мужьями, - весело сказала Таня. - Иногда
это бывает очень полезно.

Я понял, что она получила информацию по Алояну из рук своего первого
мужа, который уехал за границу. И тут же в голове у меня прояснилось.
Конечно же она звонила ему из дома, тратила на международные переговоры
кучу денег, которые ей никто не возместил, но зато вся ее деятельность
прошла мимо глаз руководства, и утечка информации к Алояну была таким
простеньким образом предотвращена.

- Ты не разорилась на этом деле? - спросил я, имея в виду безразмер-
ные счета с телефонной станции.

- Разорилась, - призналась она. - Зато кайф поймала. Ведь в чем вся
прелесть-то? Толстая неуклюжая баба - и предъявляет обвинение самому
Алояну. Надо было видеть его рожу у меня в кабинете!

- Татьяна, прекрати! - взорвался я. - Еще раз услышу, как ты себя об-
зываешь - и...

- И что? - с любопытством спросила она. - Что ты со мной сделаешь?

- Я еще не решил. Придумаю тебе какоенибудь наказание, - пошутил я.

В ее глазах плясали чертики, и я сообразил, что наша перепалка зашла
слишком далеко, чтобы стать достоянием ушей Сережи Лисицына и моей доче-
ри.

Сергей выложил из своей большой спортивной сумки видеоприставку с
кассетой, забрал принесенную Татьяной папку с материалами об апрельском
пожаре и распрощался с нами до вечера. Ирочка как доверенное лицо хозяев
(она постоянно совещалась с Верой Ильиничной по поводу приготовления
разных экзотических блюд) пошла клянчить телевизор. Мы решили первым де-
лом посмотреть кассету Вернигоры, а потом разойтись: Ирочка - на базар,
Таня - к соседке Николая Федоровича, а мы с Лилей - на пляж.

Ирочкина дипломатическая миссия завершилась успешно, и уже через де-
сять минут мы все втроем сидели в одной из комнат первого этажа и смот-
рели видеозапись. Сережа оказался прав, в глаза ничего не бросалось.
Чествование ветеранов в связи с 50-летием Победы. Клуб "Патриот" - быв-
ший Дворец пионеров и школьников, где ныне ветераны-отставники занима-
лись с подрастающим поколением патриотическим воспитанием и вели с бла-
гословения местного военкомата всякие военно-прикладные кружки. Соревно-
вания по военно-прикладным видам спорта, награждение победителей. На
трибуне - ветераны. И все в таком же духе. И зачем Ольге Доренко нужно
была забирать эту кассету?

Выключив телевизор, мы пришли к неутешительному выводу, что шли в не-
верном направлении. Кассета была сама по себе, и никакого отношения к
убийствам двух ведущих актрис она не имела.

Уходя на пляж, мы пообещали Ирочке вернуться к обеду, чтобы потом
всем вместе пойти к гостинице посмотреть на встречу ярчайшей звезды эк-
рана Олега Юшкевича. Татьяна дошла вместе с нами до набережной и отпра-
вилась к соседке Вернигоры.

Растянувшись на горячем песке и подставив спину обжигающим солнечным
лучам, я впал в ленивую дремоту, думая о том, как хорошо все-таки нахо-
диться в отпуске, и даже не подозревая, что отпуск мой уже закончился.
Правда, мне суждено было еще два-три часа пробыть в блаженном неведе-
нии...

Рита появилась на пляже в ту минуту, когда мы уже начали было соби-
раться, чтобы возвращаться домой на обед. Лицо ее было перекошено
яростью.

- Ребенка бы постыдился! - зло выкрикнула она, швыряя в меня каким-то
конвертом.

Я с любопытством открыл конверт и похолодел. Внутри лежали фотогра-
фии, на которых были мы с Таней. В саду. Вот это номер!

Я осторожно покосился на Лилю. Она, казалось, не проявляла ни малей-
шего интереса к происходящему, но все равно я почел за благо объясняться
с ее матерью где-нибудь в сторонке. Решительно схватив Риту за руку, я
отвел ее к каменному парапету, отделявшему пляж от набережной.

- Откуда это у тебя? - требовательно спросил я.

- Это я должна задавать тебе вопросы. Ты что себе позволяешь, Стасов?
Ты трахаешься со своей толстой коровой прямо на глазах у ребенка? То-то
я удивилась, что ты наконец соизволил поехать на юг, когда я тебя об
этом попросила. А ты, оказывается, любовницу сюда привез! Мерзавец! Да
как ты посмел?!

- Тихо, Рита, тихо, успокойся. Ты не забыла, что мы с тобой в разво-
де? Я же не устраиваю тебе сцен за то, что ты приехала сюда с Рудиным.