в заложники американского гражданина Болто Лагуша с носом, похожим на
недоеденный чебурек.
под ногами.
воспринимают его всерьез.
скорее наоборот. Теперь здесь возбужденно толклись все "пургены", за
исключением Винса, постояльцы, горничные, гостиничные проститутки, шустрые
мальчики из казино, мелькали белые куртки поваров.
гостиничной охраны безуспешно пытались разогнать всех по номерам. Когда
Денис открыл дверь, наступила тишина. Лавируя в толпе под любопытными
взглядами, он прошел к окну, хотел красиво закурить, но трубка осталась в
триста третьем. Тогда он скрестил на груди руки, прислонился к стене и стал
наблюдать за развитием событий.
короткими автоматами наперевес. Толпа мгновенно расступилась, и они с ходу
ворвались в четыреста третий номер. В дальнем конце коридора хлопнула дверь,
показалась Бернадская в своих великолепных белых джинсах и мужских пляжных
шлепках на босу ногу. Волосы у нее мокрые, в руках - наполовину выкуренная
сигарета. Она увидела Дениса, подошла.
ни горничные не подозревали о том, что в действительности происходит в
номере четыреста три. Они понятия не имеют о пластинке экспериментального
титана в форме расчески, о пятидесяти тысячах долларов, о подлинном лице
скромного охранника Болто Лагуша и его деловых партнеров, а точнее -
соучастников. И никто не поверит, что именно здесь и именно сейчас рвутся
наброшенные на Тиходонск шпионские сети. А он, Денис, это знал. Причем не
просто знал, а имел прямое отношение к происходящим событиям. И эта
сопричастность согревала его и придавала уверенность в себе.
красным, как помидор, лицом и связанными за спиной руками. Нос разбит, рот
заклеен прозрачным скотчем, и губы под ним напоминают ножку улитки на стекле
аквариума. Потом в коридор вышел изрядно помятый Болто. Непосвященным
казалось, что он идет сам по себе, а комитетчики в строгих костюмах
оказались по сторонам случайно. Зрелище явно заканчивалось.
сегодня закончились, через несколько минут Винса, как и других "пургенов",
возьмут за жопу, и их самих можно будет "визировать".
всем разойтись. Его послушались, толпа стала рассасываться. Голос показался
Денису знакомым. Когда маска повернулась в его сторону и сквозь круглую
прорезь в черной ткани вверх-вниз метнулось белое веко, он понял, что это
Мамонт. И с трудом сдержал радостную улыбку.
когда мать собиралась полоскать белье и набирала в широкой проржавевшей
ванне крахмал. Чемодан с бельем она, естественно, перла через весь город
сама.
половник. - Совсем из головы вылетело.
один из многочисленных элементов. "Хороший сын помогает убирать в квартире"
- сколько Денис себя помнил, он мыл полы по понедельникам и четвергам.
"Хороший сын помогает по хозяйству" - хлеб, молоко и картошка тоже всегда
были на нем. Но прачечная - гораздо главнее: это действо наглядней
остальных. В последний год не всегда получалось исполнить четверговый долг
по уборке, потому что по четвергам чаще всего собирался отряд. Частенько
случалось, что он забывал купить хлеб или откладывал на вечер покупку
молока, а вечером молока почти никогда не бывало...
внутри семьи. Мать, конечно, ворчала и взывала к его совести, но без особой
болезненности и надрыва: больше всего она боялась "общественного мнения".
Поэтому поход в прачечную считался основным и особо важным мероприятием,
демонстрирующим всем - и дворничихе Нинке, и соседке Марии Львовне, и этому
индюку Станиславу Павловичу, и прохожим, и случайно встреченным сослуживцам,
и постоянным посетителям прачечной - незыблемость культивируемых в семье
вечных ценностей: чистоты отношений, взаимной заботы и взаимной любви
хорошей матери и хорошего сына. До сегодняшнего дня Денис ни разу не нарушил
святого ритуала.
одна-одинешенька? И смотрит так ехидно...
личную жизнь", но ничего не вышло. А невостребованность ранит душу больнее
всего.
обратном пути.
синьки. Мама сидела на чемодане, глядя в круглое окошко, за которым металось
из стороны в сторону белье. На ней какое-то старое растянутое платье с
кружевным воротничком, босоножки на маленьких скошенных каблучках.
Босоножкам лет двадцать. Мать терпеть не может спортивные костюмы и
теннисные туфли, она не наденет их даже для того, чтобы вынести мусорное
ведро.
табакерка с выгравированной на крышке надписью: "Б-ну В. Л. Де Фернесу. От
любимой. 1909 г. ". Осколок семейной легенды о двоюродном прадедушке Дениса,
бароне, владельце кожевенной фабрики в Саранске. Для мамы это очень важно -
так же, как и эти старомодные туфли, и платье с кружевным воротничком. Денис
уверен, что если в ее руки каким-то образом попадет тысяч десять долларов,
она не пойдет и не купит себе новый гардероб, а похоронит эти деньги в
какой-нибудь генеалогической комиссии, откуда получит в конце концов справку
о том, что ее дальний родственник в самом деле был бароном, владел
кожевенной фабрикой в городе Саранске и скончался в таком-то году от паховой
грыжи и сверхдозы "Шато дю Ажетмо". Да, так бы она и распорядилась десятью
тысячами. Внезапно Денису пришло в голову, что час назад он мог спокойно
переложить такую сумму из черной кожаной сумки в карман пиджака.
закрыла его. Ты где был?
займу. А ты выгружай белье. И сними наконец свой пиджак. Он тебе совсем не
идет.
дорогой.
Ладно, выгружай, а то будет у нас не белье, а кровельная жесть.
Во время ссор с отцом она всегда атаковала первая и всегда первая шла на
мировую. Когда отец погиб в восемьдесят третьем, она больше месяца ни с кем
не разговаривала, кроме Дениса. Даже не здоровалась. Но это была не злость,
просто ее будто оглушило. Родственники отца здорово тогда обиделись на мать.
Отца порезали в электричке какие-то подонки. Он гостил у родителей, это
шесть остановок от города, вечером засобирался домой, сказал: "Лена с
Денисом ждут".
"Ждут", - сказал отец. Больше десятка ножевых ранений. Из-за пяти рублей с
мелочью. Следствие кончилось ничем. Месяца два говорили, что надо подождать,
что есть зацепки, потом все "зацепки" отцепились и куда-то исчезли...
Напоследок опер из линотдела милиции сказал, что отец был сильно выпивши.
"Он здорово-таки набрался, понимаете?" Как будто это оправдывало и десяток
ножевых ранений, и несостоятельность сыска.
подонках, которых так и не нашли, - и потому, наверное, пошел на юрфак. Для
матери это было ударом. Она еще до сих пор от него не оправилась.
внутрь центрифуги. Барабан какой-то коричневый, в потеках. Крепежный болт,
что торчит по центру, расшатался, вокруг него ржавое пятно.