скользит, по скале, резко дернув веревку. Падерина, не удержавшись на ногах,
падает, страховочный крюк, вбитый, видимо, не совсем сильно или расшатанный
упавшим камнем, вылетает и уже двое людей несутся в бездну. Следующий
страховочный крюк, покосившись, устоял.
не считать короткого восклицания Машкова, все происходило в полном молчании.
двоих людей. Сверху раздавались крики Семенова и Чон Дина. Первый уже лез
обратно, чтобы помочь генералу. Но Акбар чувствовал, что не выдержит.
Веревка больно впилась в его левую руку, и он держал двоих практически одной
рукой. И его силы постепенно иссякали.
явно не успевал; Все трое должны были оказаться внизу. Асанов знал, что не
выпустит веревку и двое других офицеров это знали так же хорошо.
сдавать силы, он достал нож.
поднимая руку.
гулкий удар болью отозвался в сердцах всех четверых офицеров, оставшихся
наверху.
начал тянуть изо всех сил.
экспедиции, не выдержала.
крепко обняла генерала, пытаясь отдышаться. А может, плакала, он не видел ее
лица. А он, постаревший на десять лет, думал о семье Машкова, перед которыми
он теперь будет отвечать всю свою оставшуюся жизнь. Как командир за своего
подчиненного. За одного из своих людей он ответить не сумел. И уберечь не
сумел. Старший лейтенант Викторас Моргунас...
третьем-восемьдесят четвертом годах. Ставший Генеральным секретарем Юрий
Андропов был убежден в возможности и необходимости окончания войны в
Афганистане. Но, уже будучи тяжело больным, прикованным к постели человеком,
он, хорошо знавший и контролировавший всю обстановку в стране, начинал
реально терять контроль над ситуацией в далеком Афганистане. Министр обороны
Устинов, другие полководцы анали, что от них ждут победных сообщений и
бросали все новые, свежие силы для окончательного решения афганского
вопроса. Но в самом Афганистане воевали уже даже дети и старики. Причем за
обе стороны. Именно за обе, ибо тысячи афганцев воевали бок о бок с
советскими солдатами и было бы неверно утверждать, что в десятилетней войне
советские солдаты воевали с афганскими моджахедами. После восемьдесят пятого
по решению командования советских войск они больше не принимали участия в
непосредственных "чистках" городов и поселков. Советские войска блокировали
тот или иной район, город, поселение, дорогу, а уже затем представители
афганской народной армии начинали "чистку" на этой ограниченной территории,
ттроводя карательные операции против моджахедов. Вскоре советское
командование поняло, что авантюризм и популизм Бабрака Кармаля не приносит
никаких дивидендов, более того, он становится просто препятствием на пути
решения афганской проблемы.
руководитель местной службы безопасности Наджибулла. Причем, в отличие от
Кармаля, он был большим прагматиком, трезво мыслящим рационалистом, умевшим
при случае проявлять необходимую гибкость и понимание ситуации. Правда, в
начале он представлялся как доктор Наджиб, но затем, поняв, что отталкивает
верующих изменением своего имени, снова взял привычное Наджибулла.
восемьдесят седьмого. Он был самым молодым из тех офицеров, с кем близко
сошелся и подружился Акбар Асанов.
страны, он с детских лет полюбил театр своего родного города, так
прославившийся на весь мир своим созвездием актеров. Но в театральный ГИТИС
он тогда не попал, помешал его плохой русский язык и довольно неуклюжие
манеры молодого переростка. И он поступил в Институт иностранных языков.
После его окончания он попал сначала на Кубу, так как изучал испанский, а
уже затем в Афганистан. Командование военной разведки справедливо считало,
что всех офицеров нужно проводить через войну, чтобы они получили
необходимый опыт во время боевых действий. Это была и официальная позиция
руководства Министерства обороны СССР.
прекрасно владевший испанским языком, попал в Афганистан в группу тогда уже
подполковника Акбара Асанова.
снаряды и мины рвались совсем рядом. Были в Кабуле, когда его обстреливали
ракетами моджахеды, и каждый вылет из города был чреват роковыми
последствиями. Однажды Викторас даже спас всю группу, когда под обстрелом
сумел вывести БМП с сидевшими в нем офицерами военной разведки.
мелочам. Его дед был старым большевиком, одним из тех литовских
революционеров, кто восторженно приветствовал революцию и сражался во имя ее
идеалов в гражданской- войне. Потом в тридцать седьмом он получил свою
порцию благодарности в виду пули в затылок, когда был причислен к
троцкистско-каменевско-зиновьевской банде.
она вырастила его убежденным коммунистом, не позволив себе ни разу
усомниться в недостатках той системы, которая убила ее мужа.
журналистов системы советского воспитания. Даже потеряв своего мужа,
незаконно репрессированного, в застенках ежовских тюрем, оставшаяся в
тридцать с небольшим вдовой с двумя детьми, женщина продолжала верить в саму
систему, в ее ценности, истово полагая, что судьба ее мужа - лишь досадный
сбой в функционировании этой системы.
смысла, оправдывая своих близких отсутствием информации, незнанием реального
положения дел, незнакомством с основными постулатами системы. Но все это не
совсем так. Среди тех, кто верил в идеалы, провозглашенные в октябре
семнадцатого, были и знающие люди, и обладающие в полной мере информацией.
Но они продолжали верить, не давая возможности хоть малейшим сомнений
поколебать их убежденность. Именно эти люди шли по тонкому льду Кронштадта,
подавляя мятеж восставших матросов. Именно они горели в паровозных топках и
гибли в песках от пуль басмачей. Именно они потом, в сороковые, приняли на
себя весь страшный удар чудовищной военной машины агрессора, выстояли и
победили. Именно они восстановили народное хозяйство страны. Именно они,
поверив политическому руководству страны, отправлялись на БАМ, на
строительство КАМАЗа, в Афганистан. Людям всегда нужны идеалы, без которых
жизнь становится пресной и скучной. Во имя этих, пусть не всегда верно
понимаемых идеалов, они отдавали свои жизни и свои судьбы. Так был воспитан
отец Виктораса, так был воспитан сам Викторас, ставший членом партии уже в
двадцать три года.
заслоняя приехавшего генерала, он сумел уберечь его от пули снайпера.
Викторэс был представлен к награде, его отправили лечиться в тогда еще
далекий тыловой Душанбе.
характеристику. Позже он узнал, что Викторас был представлен к ордену, но
где-то наверху решили, что вполне достаточно будет медали, которой и
наградили старшего лейтенанта. А затем начались прибалтийские события.
доверяли прибалтам. И хотя саму революцию дважды спасали латышские стрелки,
тем не менее в системе КГБ и в ее институтах литовцев почти не было. В
разведке Министерства обороны, в ГРУ они иногда встречались. Моргунас,
который был представлен к званию капитана, так и не получил очередного
повышения по службе. А позже ему отказали и в новой звездочке. К тому
времени сепаратизм литовских властей стал почти нормой для страны, а
движение за независимость возглавил лидер литовских коммунистов Бразаускас.
ясно, что следующая на очереди - Литва. Воспитанный на преданности идеалам
интернационализма и коммунизма,старший лейтенант Викторас Моргунас не мог и
не хотел понимать, почему Литва должна отделяться от единой страны, его
страны, - в которой он вырос.
остаться со своей семьей - отцом, матерью, сестрой. Начальство удовлетворило
его просьбу подозрительно быстро, словно ждали, когда он подаст подобный
рапорт. В конце восемьдесят девятого ему присвоили звание капитана уже в
военкомате Литовской республики, куда он был откомандирован. Жизнь теряла
всякий смысл.
раздавленных танками людей, противостояние между народом и армией еще раз
продемонстрировали, каким может быть "литовский путь" освобождения из
империи. Капитана Моргунаса к тому времени взяли работать в отделение
Литовского КГБ, людей катастрофически не хватало, некоторые начали уходить с
работы, другие выходили из партии. И хотя в самом КГБ таких случаев не было,
Земляной Андрей
Суворов Виктор
Прозоров Александр
Эриксон Стивен
Чернецов Андрей
Шилова Юлия