что там пусто. Не было никого. Не было Пастуха, не было Ольги, не было
Настены. Муха понял: произошло что-то очень неприятное, и тут же получил
исчерпывающее подтверждение этому. Иван Макарыч, сосед Пастуха, рассказал,
как полчаса назад жену и дочку Сереги увезли в большой иностранной черной
машине. Самого Пастуха он не видел уже несколько дней.
срок. Еще есть шанс догнать похитителей. Слава Богу, движок "ямахи" позволял
запросто поспорить на дороге с любым "БМВ" или "мерсом", а тем более с
тяжелым джипом. Оказавшись на шоссе, Муха врубил на полную и понесся, рискуя
свернуть себе шею на родных российских ухабинах. Но он просто не думал об
этом, как и о том, что случилось. Он просто хотел догнать. Догнать как можно
быстрее, а там уж и подумать можно будет.
постарался удерживать безопасное расстояние. Его не должны были заметить. Но
природе не прикажешь - что бы ты ни делал, а вечером солнце обязательно
садится. Темнеть начало, еще когда Муха был в Затопино, а теперь темнота
сгустилась окончательно. Пришлось ехать на свой страх и риск с выключенной
фарой. Около полуночи джип притормозил, и в салоне зажгли свет. Муха съехал
на обочину, бросил мотоцикл и подобрался поближе. Он разглядел Ольгу с
дочкой, трех головорезов с раскрытой картой и прикинул было уже, как ему
действовать, но буквально через пару минут свет погас и джип тронулся
дальше. Видимо, похитители изменили задачу. Муха запрыгнул на мотоцикл и
опять помчался за ними. Очень скоро джип сменил направление, и еще несколько
часов Олег мотался вместе с ним по проселкам, пока наконец джип не
перебрался на какое-то новое шоссе.
похитителей здесь ждали - на обочине стоял, порыкивая двигателем, огромный
трейлер, загруженный огромным морским контейнером. Головорезы из джипа
вывели Ольгу и Настю, но и теперь Муха не успел вмешаться. Они почти бегом
пересадили пленных в контейнер трейлера, двери контейнера заперли, вернулись
в свой джип, после чего обе машины отправились дальше вместе. Мухе
оставалось только продолжать погоню, моля Бога, чтобы его не заметили -
светало очень быстро, и теперь тьма ночи его уже не прикрывала.
Олег чуть было не потерял их, когда его "ямахе" потребовалась бензиновая
подзарядка. Но Бог миловал его и от этого, и от того, чтобы быть замеченным.
Видимо, Он не совсем забыл грешного раба своего Олега Мухина, мыкающегося на
хлипком, пусть и резвом мотоцикле неизвестно за кем. А может быть, помогли
свечи, поставленные Пастухом во флорентийском соборе... Так или иначе, но ко
второй половине дня похитители и их преследователь добрались до Ивангорода
на эстонской границе. Здесь машины разделились. Джип свернул в сторону и тут
же исчез из поля зрения, а трейлер шпарил дальше по шоссе. Муха понял, что
заложниц собираются переправить через границу. Его охватила бессильная
ярость: через эстонский таможенный пост ему явно не просочиться, а если
попытаться проскочить в каком-нибудь глухом месте - потеряешь столько
времени, что уже невозможно будет потом найти этот самый контейнер. Его или
сгрузят с трейлера на каком-нибудь хуторе, или перевезут дальше в Швецию,
Финляндию...
в бессильной ярости смотрел, как трейлер без задержек проходит таможенный
контроль.
на переговорный пункт, чтобы связаться с Москвой. Надо зарядить ребятам всю
информацию. Вместе они что-нибудь придумают. В конце концов, пора выяснить,
что тут происходит, ведь он, Муха, до сих пор ни хрена не понимает... Но
сделать это оказалось не так-то просто. После часа безрезультатных усилий
дозвониться хоть до кого-нибудь он швырнул трубку таксофона на рычаг и вышел
на улицу. Мало того, что он не понимал происходящего, так теперь ему
приходилось еще и гадать, отчего это ни Артист, ни Боцман не отвечают! И
делать черт знает сколько новых попыток дозвониться. Ожидание и
неизвестность - самые отвратительные ощущения.
большую и неприятную передрягу. Ну, для того чтобы это понять, большого
напряжения ума не надо. Когда жену и дочь Сереги Пастухова какие-то ублюдки
на глазах запихивают в металлический контейнер и увозят в Эстонию, словно
какие-нибудь ножки Буша, - все становится ясно само собой. Знать бы, кто и
почему это сделал.
улицу и немедленно, словно в ответ на свои мысли, он увидел перед собой
одного из тех ублюдков, что были в джипе. Он и думать перестал о них, как
только джип свернул с шоссе на кривую улочку и исчез. А теперь вот вам,
пожалуйста: один из них как ни в чем не бывало сидит в новой "девятке" перед
самым носом у Мухи и разговаривает с каким-то нервным толстяком. Ошибка
исключалась. Муха очень хорошо его запомнил. Это был тот самый ублюдок, что
отличался от всех остальных высоким ростом, сияющей белобрысостью и наличием
костюма. Та-ак, значит, им еще что-то здесь понадобилось. Очень хорошо.
Такой удобный случай выяснить кое-какие подробности упускать нельзя.
Придется немного отложить разговор с Москвой.
приценивается к товару. По отражению в стекле было очень удобно наблюдать за
машиной.
толстяк был в форме... Муха присмотрелся повнимательнее... Точно! Это
таможня. И таможня, по всей видимости, дает добро. А скорее, уже дала, час
назад, когда трейлер пронырнул через границу. Тем временем белобрысый с
какими-то, видимо, очень грозными словами тыкнул в толстяка пальцем, вытащил
из кармана пиджака свернутый в трубочку журнал, брезгливо бросил толстяку на
колени и вышел из машины. Хлопнула дверца. Толстяк торопливо убрал журнал в
бардачок и завел двигатель.
толстяку за услуги. Только что-то уж больно нагло, в открытую он это
проделал. Некогда? Или рейс трейлера оказался неожиданным для обеих сторон и
не до конспирации было? Впрочем, какая разница! Кроме Мухи, этого все равно
никто не видел.
к мотоциклу. Белобрысый не торопясь шел по улице, засунув руки в карманы
распахнутого пиджака. Толстяк вырулил на шоссе и повернул в сторону
таможенного поста около моста через Нарву. Муха понял, что смена его еще не
кончилась, завел "ямаху" и медленно покатил за белобрысым. Он проследил, как
белобрысый зашел в приличную на удивление гостиницу "Петровская" и взял у
портье ключ от номера 202. Сняв себе на сутки одноместный номер, Муха
отправился к таможенному посту...
деньги за маленькие и большие услуги. Можно даже смело утверждать, что
взятки для него стали делом обыденным. Что-то вроде ежемесячной надбавки за
усердную работу к окладу, размер которого в сравнении с этой самой надбавкой
мог вызвать разве что улыбку. Иван давно понял: работа на таможне включает в
себя обязательное условие - брать деньги. Когда два года назад молодой
сотрудник Иван Годовалый прибыл на таможенный пост Ивангорода,
образовавшийся в результате развала Советского Союза и отделения Эстонии,
новые коллеги по отделу встретили его с распростертыми объятиями. Радушию их
не было предела - обильный банкет в лучшем ресторане города, французская
косметика для жены, новенькая "шестерка" для самого Ивана. Это было
объяснение правил игры, по которым жил весь новый коллектив, куда попал
Иван. Это был тест. Взял - свой человек и будет брать дальше, не мешая
другим. Не взял - значит, надолго не задержится, да еще и поимеет крупные
неприятности. Иван взял. Испугался, но взял. Он до сих пор испытывал страх
каждый раз, когда приходилось брать деньги и пропускать машины без досмотра.
Но он уже привык к этим деньгам, как привыкает наркоман принимать свою дозу.
трейлер-контейнеровоз, а через час получил положенные ему три тысячи
долларов, его охватил и страх, и ощущение, что за ним следят и что суровые
стражи порядка в любую минуту скрутят ему руки. Только сегодня он чувствовал
это острее, потому что трехтысячная надбавка, как и сама услуга, были
внеплановыми, дополнительными. С трудом доработав смену, Иван с облегчением
забрался в свою машину и помчался домой. Глаза его нервно озирались по
сторонам, рубашка промокла от обильно выступавшей испарины, а быстро
опустившиеся сумерки только прибавляли страха.
уснуть.
после этого вышел из машины. Где-то рядом глухо пророкотал мотоциклетный
двигатель, но Иван не обратил на это внимания. Открыв ворота, он зашел в
гараж, включил освещение, отпихнул ногой в сторону валявшиеся тряпки, а
когда повернулся, чтобы идти к машине, буквально столкнулся с каким-то
молодым человеком в замызганных джинсах и легкой куртке. Человек поигрывал
наручниками, а расстегнутая куртка открывала недвусмысленно торчащую за
поясом рукоятку пистолета.
Садись, поехали. И он кивнул на "девятку" за спиной. Иван обмер. Его прошиб
холодный пот. Свершилось то, чего он так боялся.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Перумов Ник
Шилова Юлия